Ободрённые нечаянной вылазкой своего воина и воспользовавшись отвлечением внимания оборонявшихся, конница Салмана наконец пошла в решительную атаку. Воины, которые падали со своих лошадей, целили в толпу врагов. Не всем так везло, как первому пробравшемуся, но были и те, кто бился до тех пор, пока не оказывался за крупами лошадей своей же конницы.

Светозар не смог подобрать своё копьё: его втоптали в грязь, и на нём уже стоял ни один воин. Атака потеснила ряды обороняющихся. Теперь уже Светозар стоял плечом к плечу со своими товарищами, поддерживая щитами первые ряды и опираясь на щиты тех, что стояли сзади. Волна конников давила и приближалась к Светозару. У него оставался лишь меч, и он очень жалел, что бросил копьё.

Опьянённые жаждой крови всадники начали толкать тех, кто сражался в первых рядах. Запах крови распространялся по войску ордынцев, и давление усиливалось. Неудачно поставленные или просто скверные копья обороняющихся ломались перед наступающей силой. Иногда они ранили врага, иногда оставались не смазанными кровью. Некоторые воины втаптывались в грязь вместе со щитами, другие падали под рубящими ударами ордынцев. Но порядки всё стояли. Битва уже вплотную подошла к Светозару, и конь ордынца начал бить копытами по его щиту. Защита быстро разлеталась на щепки, и Светозар сделал выпад, ранивший коня врага. Конь заржал, попытался развернуться к обидчику всадником, и последний рубанул ятаганом. Клинок прошёл по касательной по шлему и застрял в наплечнике Светозара. Под кольчугой потекла кровь, но Светозар ответил и вонзил остриё своего меча в бок врагу. Ордынец стал заваливаться на воина, а раненый конь, которого потянул за вожжи умирающий седок, потерял равновесие, поскользнувшись на теле, втоптанном в грязь, и упал на державших строй. Это образовало брешь в рядах оборонявшихся пеших. В пролом, пока он не затянулся, хлынуло несколько всадников, но Светозар этого не видел. Он задыхался под упавшей лошадью.

***

Всеволод видел, как к воеводе прискакал конник с донесением. Выслушав его, воевода подозвал к себе двух своих отроков и шепнул что-то им. Те взяли с собой своих людей и двинулись из рощи.

Выехав в поле и видя конников Улюкая, преследующих бегущих всадников Князя, отроки разделились. Один отряд, состоявший из конников с копьями, поскакал наперерез бегущим, а второй сделал крюк, чтобы зайти в хвост вражеским всадникам.

Однажды, напутствуя своих воинов, Великий Хан сказал: "Будьте благоразумны! Даже когда вы видите, что иные проявляют опрометчивость, не уподобляйтесь им, так как то, что сошло им с рук, может не сойти вам". Улюкай слышал это напутствие, но в пылу он забыл его.

Когда к бегущим воинам присоединился отряд, зашедший откуда-то справа, многие из отступающих развернулись, чтобы сражаться снова. Улюкай не придал этому значения, его отряд был всё ещё больше и бегущих, и пришедших им на помощь. Воины Улюкая, что отстали от основных сил, уже падали под ударами мечей второго отряда, зашедшего Улюкаю в тыл.

Услышав сзади крики, Улюкай обернулся и понял, что окружён. Он мог остановить своих всадников и приготовиться к обороне, но он знал, что это лишь отсрочит неизбежность. За место обороны он выбрал шанс: нанести удар всей мощью по отряду впереди, чтобы выскочить сквозь их порядки.

Улюкай ударил лошадь по бокам, снял щит и закричал во всё горло клич. Воины поддержали его. Им нужны были ещё пара мгновений, чтоб прорваться. Впереди, пришедшие неизвестно откуда конники северных племен опустили копья. Конница Улюкая со всего размаха наскочила на выставленные пики. Воинов пронзало насквозь. Иные копья входили в тела лошадей и ломались там. И всадники, и их скакуны, падая становились препятствием для тех, что скакали позади.

Попытка проскочить провалилась: разогнавшаяся конница Улюкая превратилась в волну из плоти, нарвавшуюся на выставленное препятствие и захлебнувшуюся в неприятеле. Те, кто замешкались, были смяты отрядом, наскочившим на них с тыла. Немногим удалось выскочить из захлопнувшегося капкана. Попав внутрь порядков врага, Улюкай прикрывался щитом и, не сбавляя скорость, махал мечом без остановки, чтобы уворачивающиеся воины давали ему дорогу. Улюкаю даже удалось ранить кого-то, но эта его удача была сущей мелочью по сравнению с тем, сколько ран было нанесено ему. Каждый, рядом с кем он проскакивал, пытался его ткнуть или рубануть. В результате Улюкай выскочил сзади отряда врага весь порубленный и уязвленный. Он был ещё жив, когда упал с лошади и видел, как вражеский наездник подъехал к нему с копьём наперевес. С некоторой брезгливостью осмотрев Улюкая, оценив его богатую одежду и лежащее рядом дорогое оружие, враг поднял простое копьё, которое состояло из едва обработанного древка и наспех отлитого наконечника, и для Хана наступила ночь.

***

Когда фланг войск северных племён стали теснить, никто из нападавших не думал о том, что причиной наседавших сзади соратников была лишь отчасти жажда крови, наживы, победы. Основная причина была в том, что в тыл ордынской конницы врезались порядки запасного конного полка князя. Услышав шум приближающейся конницы, крайние воины обернулись и едва успели защититься. Многие ордынцы были выбиты из седел в первые моменты боя. Оставшиеся порядки жались к своим, создавая в центре невыносимую толчею.

Ордынцы практически продавили обороняющихся до князя и его личной дружины, окружавшей его.

— Братцы! — кричал в пылу сражения князь. — Победа близка! Держитесь! Остановите врагов!

Пешие воины в середине войска уже вовсю рубились с нападающими. Олег разил направо и налево своим мечом. Он ужасно устал и боялся банально уронить меч, не сдержав его слабеющими пальцами. Но ордынцы выдохлись тоже. Они уже не наседали с непомерной энергией, а тщательно выбирали момент для удара, давая и себе отдохнуть, и уберегая свой живот от копья воинов, что стояли за сражающимися рядами и пытались помочь тем, кто уже вступил в схватку. Мало-помалу атака остановилась. Олег тяжело дышал и, прикрывшись щитом, лишь изредка отражал вялые выпады врагов, спровоцированные окриками из тыла.

Вражеская конница с левой стороны войска имела больший запас сил. Один из ордынцев даже смог протиснуться к князю, и хоть его конь был окружён людьми главы войска, ордынец попытался спрыгнуть и убить держателя знамени, но лишь ранил его несерьёзно. Один из отроков предложил князю удалиться, но тот лишь с раздражением оттолкнул его.

Нападающие конники орды начали осознавать, что бьются не только с пешими воинами, но звон мечей доносится и из их тыла тоже. Несмотря на то, что запасный полк напал неожиданно, после шока всадники орды стали отбиваться. Кольцо вокруг них сжималось, но они не теряли присутствия духа, периодически пытаясь продавить нападающих то в одном месте, то в другом.

Число убитых с обеих сторон множилось, но войска уже не двигались. Обе армии были истощены до крайности. Никто не хотел двигаться, и никто не готов был бежать. Вялые бои шли на истощение. Некоторые воины с обеих сторон падали от изнеможения, чтобы быть заколоты врагом. Без свежих сил или сильного удара, такой бой мог продолжаться часами.