Сунув мобильник в карман, он бросился к своей машине, на ходу выкрикивая указания Шароватову:

– Поедешь следом за мной. Остановишься у дома, на который я укажу. Там девушка, и ей нужна медицинская помощь. Вызовешь медиков из Васькино, дождешься их и заставишь доставить девушку в Склиф. Будешь сопровождать ее до самой больницы. В больнице найдешь главврача кардиоторакальной хирургии Натана Гайдина, скажешь, чтобы связался с Сергеем Юрковым, он объяснит, что с девушкой. Все запомнил?

– Так точно, товарищ полковник! – козырнул Шароватов.

– Учти, лейтенант, за девушку головой отвечаешь, – бросил Гуров, прыгнул в машину и помчался к поселку.

Въехав в лес, он сбавил скорость, чтобы не пропустить вторую дорогу, как это произошло в первый раз. Шароватов следовал за ним. У дома Гуров задержался. Только убедившись, что лейтенант и его напарник вошли в дом, он прибавил газ и помчался к трассе. Доехав до нее, развернул машину в сторону от столицы и начал набирать скорость.

Лев проехал километров пятьдесят, прежде чем увидел их. Вернее, не их, а машину Крячко. Она лежала на крыше поперек дороги, колеса еще вращались. Сам Стас сидел на обочине. По его шее на голую грудь стекала кровь, рубашку он держал в руках и зажимал ею рану. Подъехав, Гуров перегнулся через пассажирское сиденье, открыл дверцу и крикнул:

– Стас, ты в порядке? Двигаться можешь?

– В порядке я, в порядке, – простонал тот в ответ.

– Запрыгивай, по дороге расскажешь, что случилось.

Стас поднялся с земли, доковылял до машины, упал на сиденье, хлопнув дверцей, и скомандовал:

– Гони вперед! Далеко он уйти не мог.

– Что случилось?

– Этот подонок выскочил на трассу и помчался как сумасшедший. Я за ним. Почти достал его, но тут он круто подрезал мою колымагу, и я вылетел на встречку. Чтобы избежать столкновения, резко вывернул руль и врезался в ограждение. Надо же было так вляпаться! Моя машина кувырком, а он ушел.

– Как голова?

– О стойку долбануло. Такое ощущение, будто полскальпа снесло.

– В бардачке пошарь, там должен быть бинт, – посоветовал Лев.

– Потерпит, – отмахнулся Крячко. – Ты гони давай, по идее, мы должны уже нагонять этого урода.

Гуров вел машину на предельной скорости, не переставая сигналить. Ошарашенные водители испуганно жались к обочине, пропуская сумасшедшего лихача, но автомобиль Синдеева все не появлялся.

– Надо возвращаться, – вздохнул Крячко. – Видимо, он где-то свернул. Ушел с трассы, иначе мы бы его уже догнали.

Гуров думал о том же. Доехав до очередного перекрестка, он развернул машину и, сбавив скорость, двинулся в обратном направлении, высматривая на дороге следы.

След отыскался довольно странным образом. Проехав километров тридцать, Лев заметил грибников, кучкой стоящих у дороги. Они что-то шумно обсуждали. Притормозив, он поинтересовался, о чем идет спор, и они сообщили, что какой-то идиот угнал их «уазик». Он стоял внизу, на съезде с дороги, и дожидался хозяев. Грибники приезжают сюда каждый год и все время оставляют машину в одном и том же месте. Никогда еще не было такого, чтобы, вернувшись с полными ведрами грибов, они не нашли машину на месте. Старый, если не сказать дряхлый «уазик» не представлял интереса для угонщиков. Но в этот раз они вернулись, а машины нет.

Гуров съехал с дороги и прошелся до лесополосы. Метрах в тридцати от дороги в кустах обнаружился синий «Опель», а еще через пятьдесят метров – свежие следы от колес «уазика». Он вернулся к машине. Грибники все еще спорили, как поступить в сложившейся ситуации, но склонялись к тому, чтобы ехать на попутках, а добравшись до дома, заявить об угоне. Проблемы грибников Гурова не волновали. Он сел на водительское место, завел двигатель и тихо сообщил Крячко:

– Синдеев угнал «уазик». И сейчас он пытается пробраться через лес. Думаю, хочет выйти на трассу, обойдя Васькино.

– Поедем за ним? – догадался Стас.

– Попытаемся.

По следам «уазика» машина Гурова вошла в лесополосу. Какое-то время ехать было легко, деревья здесь сажали намеренно ровными рядами, и пролеска между ними почти не было. Но вскоре искусственно возведенная лесополоса перешла в настоящий дикий лес, и машина начала вилять меж деревьев, следуя по едва заметной дороге. Углубившись в лес метров на сто пятьдесят, Гуров увидел «уазик». Водительская дверь была открыта.

– Дальше придется идти пешком, – сказал он. – Стас, тебе придется остаться.

– Я в порядке, – не согласился Крячко. – Где там твой бинт? Обмотаю вокруг головы и смогу идти.

– Нет, Стас, тебе придется остаться. С разбитой головой ты будешь только тормозить меня, а я должен догнать профессора. Когда я уходил, девушка была без сознания. Нужно узнать, что он ей вколол, иначе врачи окажутся бессильны помочь ей. Жди меня, я вернусь.

Выскользнув из машины, Лев двинулся к «уазику». Обойдя машину, обнаружил следы, которые вели прочь от дороги, и пошел по этим следам. Пройдя метров сто, заметил на траве следы крови. «Синдеев ранен? Возможно, это случилось, когда он врезался в машину Крячко. А может, уже здесь, в лесу, – размышлял он, продолжая идти вперед, ориентируясь по кровавому следу. – Напоролся на сук или упал и разбил колено».

Капли крови попадались все чаще. Видимо, рана Синдеева становилась шире, увеличивая кровотечение. Гуров прибавил шаг. Впереди показался прогал меж деревьев, стало заметно светлее. Через несколько минут он вышел на поляну, где следы крови исчезли. «Поляну он не пересекал, – понял Гуров. – Значит, нужно вернуться. Где-то я свернул не туда». Он развернулся, собираясь идти обратно, и тут из-за соседнего дерева на него бросился Синдеев. В руках он держал увесистую палку.

В самый последний момент Лев успел увернуться от удара. Дубина Синдеева ударилась о ствол дерева и разлетелась на куски, но сдаваться тот не собирался. Он выбросил палку и с диким воплем снова кинулся на Гурова. Тот выбросил вперед руку, закрываясь от удара, а Синдеев повис на плечах полковника, увлекая его на землю.

Профессор оказался сильнее, чем мог предположить Лев. Это открытие неприятно удивило его. Теперь ему приходилось бороться в полную силу. То ли страх, то ли неконтролируемый гнев придавали профессору сил, и в какой-то момент Лев понял, что тот может его одолеть. Руки Синдеева добрались до цели и сжимали горло полковника настолько сильно, что он с трудом мог дышать. Сцепившись в клубок, Гуров и Синдеев катались по земле, меняя положение, и профессор все чаще оказывался сверху. Гуров слабел, его руки пытались расцепить пальцы профессора, в голове шумело от нехватки кислорода. «Как глупо! А ведь мог вырубить его одним ударом. Недооценил ты противника, Гуров. Хотел узнать, как помочь девушке, перестраховался. Теперь поздно об этом жалеть», – мелькнуло у него в голове, и он закрыл глаза.

И тут что-то произошло. Профессор ослабил хватку и тихо вскрикнул. Тело Синдеева обмякло и всем своим весом придавило Льва к земле. Но дышать стало гораздо легче. Он хватал ртом воздух, пытаясь сбросить с себя тело профессора. И вновь произошло что-то странное. Профессорская туша поднялась над Гуровым и шмякнулась в двух шагах от него. Лев открыл глаза и все понял: над ним стоял Стас Крячко. Лицо его заливала кровь, но губы растянулись в широкой улыбке.