Зеленое море, колыхавшееся под нами, трудно было назвать лесом. Выросший на берегу океана, я понимал лес как некую совокупность множества деревьев и дальше этого понятия не шел, но картина, проплывающая под нами, с каждой минутой поражала меня все больше своей фантастической грандиозностью. Многоярусные кроны, вздымавшиеся на десятки метров и связанные между собой сотнями лиан, где среди диких переплетений мелькали еле уловимые тени, но как только попытаешься разглядеть их, как перед глазами вновь смыкается густая листва лесных великанов. А взять тот миг, когда стаи ярких птиц, потревоженных гулом вертолета, взлетают, подобно разноцветному фейерверку, или когда блестит и играет на солнце река, причудливо извиваясь серебристой змеей, скользящей среди джунглей. Никогда не видевший ничего подобного, я был настолько очарован дикой красотой, что на некоторое время забыл о легком мандраже, засевшем во мне занозой с той самой секунды, как я проснулся. Очнулся я только после команды: «Приготовиться!»

В следующую минуту воздушная машина замерла в воздухе, после чего начала снижаться. Рев турбин усилился. Я осторожно глянул вниз. Мы садились на свободное пространство, освобожденное от джунглей. Не успел я удивиться подобному феномену, как глаз различил наполовину скрытые надвигающейся растительностью развалины брошенной деревни.

Едва последний контейнер коснулся земли, как вертолет взметнулся в небо, а мы, разобрав багаж, с максимально возможной скоростью начали углубляться в джунгли. Нам нужно было как можно дальше уйти от места высадки, сбить со следа здешних охотников как на зверя, так и на человека. Когда местные главари банд узнают, что за гости к ним прибыли, они будут землю носом рыть, лишь бы добраться до наших скальпов, не говоря уже о том, что в Зоне голова «пса» имеет хождение как валюта, причем крупного номинала.

Уже с первых шагов я понял, что этот поход запомню надолго, если не на всю оставшуюся жизнь. Ноги по колено проваливались в слой мха, ботинки цеплялись за невидимые глазу корни, замедляя и тормозя и без того трудное продвижение. Мелкий гнус висел в воздухе целыми облаками, заползая при малейшей возможности во все щели, которые только мог найти. Никакие репелленты не помогали полностью, укусы появлялись периодически. Желание чесаться доводило до исступления, но сбивать ритм движения было нельзя, оставалось ждать отдыха, проклиная все и всех.

Пешие рейды «псов» обычно разбиты на этапы. Каждый этап занимает приблизительно час, в зависимости от местности, а затем – пятнадцатиминутный отдых. За это время командир сверяет точку местонахождения отряда с электронной картой, если надо, корректирует, определяет направление. Затем следует команда, все поднимаются с земли – и вперед!

Двигались мы гуськом, пробивая дорогу специальным тесаком с самозатачивающимся лезвием. Прорубавшего дорогу через пятнадцать минут сменял другой. Когда мне приходилось идти впереди, в глазах скоро начинало рябить от напряжения. Нужно было не только смотреть, куда ставишь ногу, рубя при этом наотмашь зелень, но и шарить взглядом по нижним ветвям, где обычно обитали змеи и прочие твари, желающие попробовать тебя на зуб. К середине дня темп продвижения снижался, усталость давала о себе знать, а тут еще наше тропическое обмундирование, которое чуть ли не в первый день превратилось в задубевший кокон от смеси брызг сочной зелени, а также мазей и репеллентов, которыми мы мазались на каждой стоянке. К концу дня я ощущал себя неким механизмом, запрограммированных на определенный ряд действий, а тут еще сама атмосфера тропического леса давила на психику, вызывая к нему стойкое отвращение. Вечный полумрак, влажность и откровенная враждебность. И это не все! Никогда не забуду почти полуметровую голову змеи, неожиданно появившуюся из-за ствола в паре шагов от меня. Сколько я простоял, замерев с тесаком в руке, под ее неморгающим взглядом угольно-черных глаз, не знаю, но, как только голова исчезла, я побил все мыслимые рекорды скорости прорубания в джунглях, мечтая только об одном: лишь бы оказаться как можно дальше от этого места. Вечером того же дня Эл наткнулся на выводок пауков, каждый размером в два сложенных человеческих кулака, совершенно не подходивших ни под какое известное нам описание. Решив не рисковать, мы просто выжгли это паучье логово. После этих двух случаев командир уменьшил смены до десяти минут и замедлил темп движения, так как мы шли с опережением графика, да и погони за нами не наблюдалось. Но и помимо всяких хищников нам не давала покоя и иная живность, которая пищала, визжала и щебетала так, что к концу дня у меня звенело в ушах.

К вечеру третьего дня мы вышли к широкой реке, катившей свои волны величаво и неторопливо. Она текла словно сама по себе и в то же время являлась неотъемлемой частью гигантского леса. Чем дальше мы шли, тем шире она становилась, раздвигая лес то топкой болотистой почвой, то желто-коричневыми отмелями размытого берега. Все шире становились просветы между деревьями, пока наконец мы не вышли на первую встреченную нами на протяжении всего пути поляну. В ноздри ударил густой, терпкий аромат, в глазах зарябило от усеявших поляну цветов. Это было почти то же самое, как если бы я нашел радугу, лежащую на земле.

Разбив со всеми предосторожностями лагерь и дав условный сигнал, мы приготовились ждать нашего проводника, который должен был появиться в течение суток. Вечером командир собрал нас и объяснил суть задания. Нашей целью был Лион Веракрус. Даже я, человек далекий от дешевых сенсаций и криминальных новостей, знал, кто он такой. Крупнейший продавец оружия и наркотиков, а по натуре – убийца и садист. Лично ему инкриминировалось убийство восьми человек, в том числе двоих полицейских и федерального судьи, не говоря уже о сотне убитых и замученных по его приказу. Это были только те люди, смерть которых официально подтверждена. За свои преступления Веракруса трижды приговаривали к смерти. Заочно. Труп негодяя желало видеть не только правительство, поэтому общая сумма премий за его голову перевалила за полмиллиона кредитов.

Хороший оратор и юрист, в свое время он сумел проявить себя на поприще политики, но жадность, беспринципность и жестокость поставили точку на его многообещающей карьере, заставив уйти в мир криминала. С помощью старых связей, неординарного ума, коварства и запредельной жестокости он создал самую настоящую криминальную империю, после чего провозгласил себя королем Зоны.

Все эти годы его искали различные спецслужбы. Шесть операций – шесть провалов, во время которых Веракрус был дважды ранен. Второй раз – в результате неудачной засады агентов государственной безопасности, после чего он перестал выезжать куда-либо без взвода телохранителей. Помимо них у него имелась личная гвардия численностью около роты, набранная из профессиональных наемников и коммандос. По словам командира выходило, что у некоронованного короля есть свои люди в правительстве, генштабе, а также в управлении разведки, благодаря чему он все еще жив и наслаждается свободой. Тактика выживания Веракруса была основана на постоянном передвижении, смене мест проживания, машин и телохранителей. Так было в течение последних шести лет, пока управление разведки не узнало о построенном подземном комплексе в Северных джунглях. Узнало случайно, из-за некомпетентности ближайшего окружения Веракруса. В один прекрасный день в Сети появился сайт, посвященный жизни и деятельности «яркой и уникальной» личности, «человека, который сделал себя сам», Лиона Веракруса. Кроме его насквозь лживой биографии там были помещены ряд роликов и «книга жизни», якобы написанная самим Лионом по типу книг «Делай, как я, и станешь богатым и счастливым».