– Ничего, – сказал Крылов. – Никакогодвижения. Руди, осторожненько вниз. В случае чего стреляйте – без команды.

Мобиль вертикально опускался. Панарин сдвинул вниз рубчатыйязычок предохранителя и положил ствол на борт.

Стояла гробовая тишина, пахло лесом и новеньким синтетикомкресел мобиля, мир был солнечным и зеленым.

– Руди, остаешься, – сказал Крылов. – Тим,пошли. Я посмотрю в аппаратной, а ты давай туда.

Панарин поднялся на веранду жилого коттеджа, увитуюсиреневыми граммофончиками плюща, толкнул дверь ногой, отпрыгнул в сторону. Низвука, ни движения. Он осторожно вошел, выставив перед собой бластер, заглянулв одну комнату, в другую.

Пластиковой стены, обращенной к лесу, не было – толькообломки густо устилали пол, длинными и лохматыми, загнутыми внутрь клочьямиобрамляли пролом. Что-то со страшной силой ударило в стену снаружи. Панаринувидел на полу странные бурые пятна.

Наклониться к ним он не успел. Чужая, темная воля подавиласознание, отняла способность двигаться и рассуждать, Панарин застыл, глядя налес. Руки стали мягкими, бескостными, ставший неимоверно тяжелым бластервыскользнул из вялых пальцев и звонко стукнулся об пол. Панарин сделал шаг кпролому, второй…

Деревья шевельнулись, затрещали, ломаясь, из зарослейвысунулась зеленая змеиная голова размером с мобиль, качнулась вправо-влево идвинулась к Панарину. За ней заструилось толстое тело. Их разделяли метров тридцать– анаконду и коттедж.

Панарин попробовал крикнуть – язык словно распух моментальнои едва ворохнулся во рту. Он стиснул зубы, страшным усилием воли попыталсястряхнуть наваждение, поднять бластер. Колени сгибались медленно-медленно,казалось, растопыренные пальцы отделял от бластера миллион километров. Змеяуспеет раньше, отметили замурованные где-то в глубине неподчинившиеся гипнозуостатки сознания. Захлестнула ни с чем не сравнимая тоска, весь мир состоял изтоски, пропасти, куда рушилась личность. Пальцы тянулись к стволу, тянулись,тянулись, но их опережали шум мощного тела и волна смрадного дыхания.

Прозрачное сиреневое пламя ширкнуло наперерез, отсеклоголову анаконды, и она черным дымящийся комом покатилась в траву. Тоскаисчезла, Панарин рывком присел по инерции, пребольно ушиб пальцы о приклад,подхватил оружие и вскочил. Уперся спиной в стену, мокрый как мышь, –одежда облепила тело, бил озноб – прицелился, стискивая вихляющийся в рукахбластер, но стрелять не стал – все было кончено, гигантское обезглавленноетело замирающе перекатывалось, руша деревья.

«Вот и пресловутые битвы с драконами, – подумалон, – совсем как по стерео, только не вышло из главного героя супермена –дрожит как осиновый лист, едва дуриком не слопали…»

– Живой? – в пролом заглянул бледныйКрылов. – Выходи, не стоит тут засиживаться, все ясно. Приползли изджунглей, твари. Там еще одна валяется, Руди вовремя заметил…

– Но ведь они никогда так далеко от джунглей незабирались?

– А теперь, выходит, забрались… – сказал Крылов.

– Э-эй! – донесся крик Руди.

Они побежали к мобилю, но опасности там не было никакой,только анаконда, которую убил Руди, протянулась поперек улицы нелепымповаленным деревом – голова скрылась за коттеджем, хвост в конвульсиях разрушилдругой и лежал под рухнувшей крышей.

– Поселок выходил на связь, – сказал Руди. –Они послали в этот район беспилотник-наблюдатель. Километрах в двухстах южнееотсюда – неисчислимая масса зверья. Великий исход какой-то…

…Это действительно был великий исход. Мобиль повис метрах всорока от земли, они смотрели вниз затаив дыхание – такого еще ни один из нихникогда не видел. Сотни анаконд ползли по равнине, целеустремленно, быстро, всев одном направлении, в спешке наползали друг на друга, и тогда та, которуюзадели, зло била головой соседку, но тут же обе, наперекор своим обычнымпривычкам не вступая в схватку, словно забывали друг о друге и ползли дальше.Увертываясь от змей, между ними подпрыгивали, катались разноцветные комочкиразной величины – звери бежали в ту же сторону, тучи птиц неслись, спронзительными криками огибая мобиль, проносясь над ним и под ним. В некоторыхместах земля казалась сплошь покрытой шевелящимся ковром – стаи самых маленькихзверьков. Панарин знал, что так было при лесных пожарах. Все живое, обитавшее впримыкающих к океану джунглях на юге континента, давя и топча друг друга,слившись в единое целое, где хищники перемешались с вегетарианцами, потому чтокаждый думал только о спасении – ползло, бежало, летело, мчалось на север, неостанавливаясь и не сбавляя темпа…

* * *

– Вот так, – Кедрин провел указкой покарте. – Зверье идет на Поселок. То есть, разумеется, не специально напоселок, но направляется в северные районы Синегорья, что нас никоим образом неможет радовать. Темпы они несколько сбавили от усталости, но, если не изменятнаправления, через несколько часов будут здесь. В этом случае они надолгозасорят окрестности и, во-первых, уничтожат местную фауну региона, во-вторых,мы попадаем в длительную осаду. Конечно, в конце концов они пережрут другдруга, передохнут, но долгое затворничество нам гарантировано. Придется связатьпоселок и космодром «туннелями» из силового поля. Работу по Проекту мы сможем,в общем, продолжать, но все другие исследования, ведущиеся за пределамипоселка, а также работу «Галакса» придется заморозить на неопределенный срок.Оборудование одиннадцати научных станций либо погибнет, либо его придетсядемонтировать, что для некоторых экспериментов равносильно гибели. Перед намистоит альтернатива – либо закутать поселок и космодром силовым полем…

– Мы можем не успеть, – сказал кто-то изэнергетиков.

– Да, – сказал Кедрин. – Можем и не успеть.Поэтому имеется второй вариант – используя доставленную с Земли технику,истребить покинувшую джунгли живность, которая, собственно говоря, и такобречена. Кто за это предложение?

Сразу же поднялись четыре руки, после нескольких секундпромедления – остальные четыре.

– Единогласно, – сказал Кедрин. – Что ж, всесвободны.

Панарин остался, сам не зная, зачем. Он сидел и смотрел наКедрина, а Кедрин, заложив руки за спину, смотрел на карту. Почувствоваввзгляд, обернулся:

– Ты не ушел?

– А куда торопиться? – сказал Панарин. –Группы вылетят через полчаса. Можно вопрос?

– Пожалуйста.

– Почему вы поставили вопрос на голосование? Можно былоруководствоваться параграфом третьим, пункт два. Чрезвычайные обстоятельстваналицо, вы имеете право на единоличное решение.

– Мог, – сказал Кедрин, сел рядом с Панариным,помолчал. – Тим, когда-нибудь ты поймешь – чем старше человек, тем реже онстарается принимать единоличные решения там, где можно этого избежать. Понятно,это не относится ко многим и многим ситуациям, но все же… Есть вопросы, которыеневозможно решать коллективно. А есть и другие. Признаюсь, мне хотелосьпосмотреть, как будут вести себя люди.