состоит в том, чтобы управлять городской средой как полем боя и «применить идеи военных киберсистем в области гражданской общественной безопасности». На практике используемые индикаторы часто были сомнительными. Власти задерживали уйгуров за публичное проявление религиозной набожности, поддержание связей с родственниками, живущими за границей, владение несколькими телефонами или даже утверждение, что у них нет никаких телефонов.

Синьцзян стал излюбленным полигоном для отработки методов обеспечения безопасности. Полицейские агентства по всему Китаю отправляли туда сотрудников по программам обмена, в ходе которых участники обучались новым тактикам борьбы с терроризмом, которые они привозили обратно для использования в своих регионах. Близлежащие районы с большим мусульманским населением, такие как провинция Цинхай и регион Нинся, начали копировать Синьцзян в использовании удобных полицейских участков. В Тибете органы безопасности приобрели системы наблюдения и предиктивной полиции, которые пытались прогнозировать деятельность целевых лиц, например, просматривая данные банковских счетов, социальных сетей и мобильных телефонов, чтобы составить представление об образе жизни и социальных кругах человека.

Безопасность в синьцзянском стиле появилась даже в тех районах, где в недавней истории не было крупных этнического насилия, особенно после того, как в 2018 году министр общественной безопасности Китая высоко оценил использование круглосуточных полицейских участков и призвал к более широкому внедрению. Наньнин, столица юго-восточного региона Гуанси, ввел десятки полицейских постов, которые подключены к городской цифровой системе управления безопасностью и служат "антитеррористическими плацдармами". В провинции Ганьсу, где проживает около 13 миллионов представителей мусульманской этнической группы хуэй, столица Ланьчжоу создала сеть удобных полицейских участков, укомплектованных боевыми группами по борьбе с терроризмом. Местные власти назвали их "городскими маяками", с которых полицейские и военизированные "ангелы-хранители" круглосуточно наблюдают за городом.

Запутанная паутина

Когда Civid-19 пронесся по Китаю в начале 2020 года, Чжоу Шаоцин обратился к Твиттеру с критикой реакции правительства. Как бывший цензор, вычищавший чувствительные высказывания из некоторых самых популярных в Китае мобильных приложений, он знал, как власти пытаются контролировать информацию, и поэтому сомневался в официальных заявлениях о заражении. "Система Коммунистической партии Китая считает стабильность своим принципом, и перед лицом больших проблем каждый защищает себя сам", - написал Чжоу, тридцатилетний одинокий отец двоих детей, своим примерно тремстам подписчикам в то время. По его словам, должностные лица больниц и учреждений здравоохранения «все, намеренно или нет, сокращают число подтвержденных случаев заболевания и превращают большие проблемы в маленькие».

Несколько дней спустя трое мужчин появились в квартире Чжоу в северо-восточном городе Тяньцзинь. Одетые как добровольцы, они сказали Чжоу, что проводят разъяснительную работу среди населения о мерах по борьбе с пандемией. Когда Чжоу открыл дверь, троица ворвалась внутрь и повалила его на пол. За ними последовали семь полицейских в форме. Его маленькая дочь начала плакать, когда ее тоже стали удерживать. "Я был ошеломлен, а затем испуган", - вспоминает Чжоу. Один из полицейских поднес телефон Чжоу к его лицу и спросил, его ли аккаунт в Твиттере. "Да", - ответил он.

Работая модератором контента в китайской интернет-компании ByteDance, Чжоу помогал обеспечивать соблюдение директив государственной цензуры, удаляя непристойные и антипартийные материалы из популярного новостного агрегатора Jinri Toutiao и платформы для обмена видео TikTok. Однако в частной жизни Чжоу разочаровался в партии и часто писал в Твиттере о своем недовольстве авторитарным правлением. В 2018 году его посты заслужили выговор от полиции, но после затишья Чжоу возобновил писать в Твиттере, ободренный кажущимся отсутствием последствий.

На этот раз не обошлось без послаблений. Прокуроры обвинили Чжоу в "разжигании ссор и провоцировании неприятностей" путем публикации и ретвита более 120 сообщений в Твиттере, порочащих китайских лидеров, политическую систему и реакцию Covid-19. Чжоу признал свою вину и подписал заявление о раскаянии, надеясь, что сможет быстрее вернуться к своим детям. Несмотря на это, в ноябре 2020 года местный суд приговорил его к девяти месяцам тюремного заключения, включая пребывание под стражей в полиции. Суровость наказания удивила Чжоу, учитывая, насколько мала была его аудитория в Твиттере. "Наверное, это была месть", - сказал он.»Я чувствовал себя беспомощным и возмущенным».

Власти, которые раньше полагались на информаторов, чтобы выяснить, что люди говорят наедине, теперь легко делают это с помощью цифрового наблюдения. Сложные алгоритмы, разработанные китайскими технологическими компаниями, могут определять чувствительные слова и изображения и перехватывать их в середине передачи, оставляя отправителей и потенциальных получателей в неведении о том, что их разговоры подверглись цензуре. Обычные люди все чаще сталкиваются с преследованиями и наказаниями за неосторожные комментарии, сделанные в чатах социальных сетей и приложениях для обмена сообщениями, где случайные высказывания в адрес семьи или друзей могут быть зафиксированы как улика.

В то время как прямая критика партии и ее высших руководителей всегда влекла за собой суровое наказание, власти все более сдержанно относятся даже к праздным разговорам о политике. Строительный надзиратель был задержан на пять дней после того, как пошутил в WeChat о любовном треугольнике между высокопоставленным китайским чиновником и знаменитостью. Автомеханик был наказан после того, как ругался в группе WeChat, сомневаясь в интеллекте полицейских, проводивших проверку под дождем. Ли Вэньлян, врач, который использовал WeChat для раннего оповещения о новом коронавирусе в конце 2019 года, получил выговор от полиции за якобы распространение слухов, хотя наказание было отменено через несколько недель после смерти Ли от Covid-19 в феврале 2020 года, на фоне общественного возмущения тем, как государственная цензура помешала правительственным мерам по борьбе с инфекцией.

Китайский подход к Covid-19 с нулевой толерантностью усилил и без того грозный государственный аппарат по задержанию граждан. Власти ограничили передвижение с помощью повсеместной системы "кодов здоровья" на базе смартфонов, которая классифицировала людей по их потенциальному воздействию Covid - зеленому, желтому или красному - на основе истории их поездок, результатов тестов и других данных. Зеленые коды требовались для входа в здания и общественные места или для поездок внутри страны, тогда как желтые и красные коды обычно приводили к ограничению передвижения или обязательному карантину. То, что начиналось как механизм борьбы с болезнями, стало удобным инструментом социального контроля, поскольку некоторые службы безопасности начали использовать данные медицинских кодов для выслеживания беглецов и блокирования поездок диссидентов. Некоторые активисты, петиционеры и адвокаты по правам человека сообщали о случаях, когда их медицинские коды становились желтыми или красными, заставляя их отказываться от планов поездок или отправляться на карантин, даже если они проживали в районах, где не было известных случаев заболевания Ковидом.

Эта практика вызвала споры в июне 2022 года, когда вкладчикам нескольких сельских банков в провинции Хэнань, желающим получить доступ к замороженным