– Ты можешь добраться в Ференвуд по морю. Пожалуйста, разыщи нас там.

Беньямин мгновенно все понял и молча вручил ей Хафтпу. Это был жест безоговорочного доверия, который могли оценить только он, она и паук.

– Скоро увидимся, – вот и все, что сказал мальчик на прощание.

Теперь Алиса бежала через лес, а Хафтпа ехал у нее за ухом. Девочке оставалось лишь надеяться, что они с Беньямином найдутся без особых проблем. Сейчас она неслась куда глаза глядят, уверенная только в том, что должна убраться от дома как можно дальше и скорее. Наконец она вылетела на поляну, которую даже не смогла узнать, и остановилась, тяжело дыша. После чего прислонилась к дереву и с трудом выговорила:

– Что теперь, Хафтпа?

Именно в эту секунду на поляну спланировала птица.

Это было огромное и удивительно красивое создание, чьи пурпурные перья отливали на солнце фиолетовым. Алиса знала, что Хафтпа может общаться с другими животными, и задумалась, уж не является ли методичное пощелкивание у нее над ухом оживленной беседой. Гадать ей пришлось недолго. Птица каркнула в ответ на беззвучные паучьи объяснения, ухватила Алису когтями за одежду и без малейших усилий взмыла с ней к облакам.

* * *

Оливера Ньюбэнкса отпустили без предупреждения. Он шлепнулся на землю с глухим «бумс» и тут же принялся яростно извиваться, пытаясь освободиться от шелковистого кокона. Мальчик упал на живот, лицом в траву, и когда его кожи коснулось холодное лезвие ножа, у него не было ни единого шанса понять, друг это или враг.

Впрочем, он мог бы и догадаться.

Алиса Алексис Квинсмедоу срезала с Оливера остатки паутины и помогла подняться на ноги. Оливера все еще колотило, так что ему потребовалось минутка, чтобы привести мысли в порядок и разобраться в происходящем. Наконец он заметил ждущего неподалеку Беньямина – и все кусочки пазла в голове у мальчика сложились.

– Привет, Оливер. – И Алиса помахала перочинным ножом, извиняясь взглядом за доставленные неудобства.

Тот машинально помахал в ответ. В отличие от него, на Алисе не было ни паутины, ни синяков… Постойте-ка.

– Эй! – закричал Оливер, оборачиваясь к Беньямину. – А ее твои пауки почему не связали? Почему только меня?

Беньямин выглядел удивленным.

– Ну, – кашлянул он. – Во-первых, это было общее решение. А во-вторых, мы не были уверены, что ты пойдешь с нами по доброй воле.

– Что? – Оливер удивился не меньше. – Почему не пойду?

– Просто… мне показалось, что я тебя ужасно обидела, – тихо ответила Алиса, отступая на шаг. – Ты мне ни слова не сказал за всю обратную дорогу. И даже не попрощался, когда мы…

– Я помахал.

– И я подумала… Подумала, что ты, наверное, ненавидишь меня за все, что я натворила.

– Ненавижу? – опешил Оливер. – Нет, Алиса, я не…

Мальчик глубоко вздохнул и запустил дрожащие пальцы в серебристые волосы.

– Ты моя лучшая подруга, – сказал он наконец. – И я тебя не ненавижу.

– Но ты на меня больше не смотришь.

Оливер с трудом сглотнул.

– Мне так жаль, – еле слышно выговорила Алиса. – Ты даже представить не можешь, как мне совестно. Не только потому, что я сделала Лейли больно. Но и потому что сделала больно тебе. Я знаю, как много она для тебя значит.

Оливер испуганно вскинул взгляд.

– К чему такое лицо? – Беньямин закатил глаза. – Твои великие чувства уже давно ни для кого не секрет.

Оливер покраснел самым постыдным образом – не просто до помидорного оттенка, но еще и пятнами.

– Вы же не… – Он откашлялся. – Вы думаете, для нее это тоже не секрет?

Беньямин выглядел так, будто с трудом сдерживает смех.

– Знаешь, в последнее время ей было немного не до того.

– Точно. – И Оливер закивал чуть усерднее, чем нужно.

– Ладно. – Алиса хлопнула в ладоши, привлекая внимание мальчиков. – План такой: вернуться в Чаролес и исправить все, что получится. Беньямин доставит нас туда.

– Да ну? – Оливер в ступоре оглядел поляну. – Как? Секундочку… А как ты вообще здесь оказался?

Беньямин улыбнулся.

* * *

Они стояли на краю высокого утеса в самой отдаленной части города. Вокруг царило полное запустение – если не считать нескольких диких кустов, раскидистых деревьев и высоких цветов, льнущих к коленям. В этой части Ференвуда никто не жил: не хотел рисковать. Крутой обрыв не заграждался никаким барьером – хотя в городе регулярно поговаривали, что хорошо бы облагородить эту область; повсюду торчали таблички, призывающие случайных прохожих держаться подальше от утеса. Вода тяжелыми звонкими плетьми хлестала по каменным стенам. Спуск в эту пенную бездну обещал сильно отличаться от плавного всплытия сегодняшним утром. Лифт, на котором прибыли они с Алисиным отцом, выгрузил пассажиров в мирные воды реки неподалеку от центра. Но здесь… По правде говоря, Оливер не был уверен, что они переживут прыжок. Высота утеса составляла более трехсот метров.

Еще больше беспокойства у него вызывал план Алисы.

Они с Беньямином обрисовали идею несколькими туманными фразами, которые почему-то ничуть не успокоили Оливера.

– Все равно не понимаю, – сказал он Алисе. – Ты собираешься заявиться в суд, нарисовать картину и таким образом сохранить Лейли работу. Ты точно ничего не путаешь?

– Не просто картину, – ответила девочка, кажется, в двадцатый раз. – Это будет живая картина.

– Но…

– Не волнуйся, я взяла с собой кисти и все нужное. Папа учил меня, как сосредоточиться и призвать цвет усилием мысли.

Оливер вздохнул.

– Я знаю. И рад за твой прогресс, правда. Просто… Мы ведь хотим, чтобы Лейли сохранила должность мордешора, верно?

Алиса закивала.

– Тогда почему не использовать мою магию? Разве словами убедить их будет не проще?

На этот раз головой покачал Беньямин.

– Эффект от твоей магии держится недолго. Тебе придется заново убеждать каждого члена суда, день за днем, до конца своей жизни. Нет, нам нужно решение, которое сработает раз и навсегда. – И мальчик принялся мерить утес шагами. – Если Алиса покажет на живой картине, чем в точности занимается Лейли, это может все изменить. Понимаешь, чаролесцы вообще не представляют, что она делает для мертвецов. Слухи ходят, конечно, но это все байки, бабушкины россказни. Никто на самом деле не знает, насколько это сложная, тонкая и требовательная работа – или какая в ней уйма этапов.

– Но почему? – в изумлении спросил Оливер. – Мордешор – ключевая фигура в вашем обществе. Без Лейли ворота жизни и смерти просто перестанут вращаться.

Беньямин пожал плечами.