– Не могу не согласиться с тобой. Для меня работать за копейки так унизительно! Мне нужно трудиться с размахом. Эх, найти бы мне такую работу как раньше – администратором или замом директора по хозяйственной части! Только меня никто не возьмет… Полин, а семья у тебя есть?

– Есть. Я сама и мой дедушка.

– А муж? Или любимый человек?

– Пока не встретила. Того единственного и неповторимого, с которым мне хотелось бы прожить всю жизнь.

Я тут же поймала себя на мысли, что нечаянно для себя самой повторила слова Сергея Шигонцева. Точно так же он ответил своей однокласснице Надежде на вопрос, почему он все еще не женат. Перед моими глазами тут же всплыло его открытое лицо, серо-голубые умные глаза, смотревшие спокойно и уверенно, чувственные губы…

– Полин, ты что, уснула?

– Что?

– Я спрашиваю: а на что же ты тогда живешь? Денег с преступников ты тоже практически не берешь. Ты уж чересчур благородная, как я посмотрю, прямо как Робин Гуд…

– Я тоже, как и ты, администратор-хозяйственник. В определенной степени. Руковожу коллективом и слежу за порядком… Подожди, подожди, Серафима… Кто это там вышел из больницы? Никак Тамара?

– Где?

– Да вон, в черной куртке с капюшоном. Не туда смотришь, она к остановке маршрутки идет. Поедем-ка за ней. Я, конечно, догадываюсь, кому эта мадемуазель собирается нанести визит, но проверить обязательно надо.

Мы ехали по городу следом за маршруткой, в которой сидела Ольшанская. Я внимательно следила за пассажирами, выходившими на остановках по требованию, но Тамара все не показывалась. Наконец мы повернули на улицу Юннатов и приблизились к магазинчику «Каменный цветок». Тамара выпрыгнула из маршрутки и направилась к нему.

Я поставила машину на некотором отдалении от магазина, но так, чтобы прослушка ловила звуки, доносившиеся из подсобки. Девушки не заставили себя долго ждать. Тамара взошла на крыльцо (очищенное-таки трудолюбивыми бомжами!), и не прошло и минуты, как в прослушке раздался ее взволнованный голос. Я тут же включила записывающее устройство.

– Алена, это катастрофа!

– Тише, что ты так орешь! Подожди, я дверь плотнее закрою… Ну, что там у тебя за катастрофа?

– Не у меня, а у нас! Ко мне только что приходила какая-то размалеванная девица с длинными волосами – похоже, в парике – и сказала, что она в курсе наших дел!

– Говори тише. Каких дел? Что конкретно она сказала?

– О! Она много чего сказала! Она, оказывается, все знает насчет того дела… с анализами.

– Откуда она может знать?!

– Она вырвала страницу из моего журнала записей больных. Ту, где были записаны результаты анализов того парня, Виноградова.

– Как она могла это сделать?! Журнал ведь у тебя в столе лежит, в кабинете, а кабинет запирается!

– Не знаю как, только этого листа там точно нет, я посмотрела. Теперь, если она заявит, все пропало! Я ведь на руки ему выдала квиточек с другими анализами, как будто у него лейкемия…

– И что эта девица от тебя хочет?

– А ты не догадываешься? Денег она хочет, чего же еще!

– Тише ты! Там, в зале, покупатели и продавщица… Сколько?

– Держись за стул. Миллион!

– Рублей?!

– Естественно. Так что давай решать, подруга. Я все делала по твоей просьбе, выручай.

– Ты и денег с меня тогда за это взяла прилично!

– Неужели?! Я что, «за спасибо» должна рисковать?!

– Тише ты! Что ты все время орешь? Хорошо, давай подумаем…

– А что тут думать? Гони миллион, у меня таких денег нет!

– А у меня, думаешь, есть?! Мы новый магазин на Центральной купили, евроремонт там сделали, прилавки завезли… Хотели большой ювелирный магазин открыть…

– Так это ваш магазин дерьмом полили?! Об этом весь город говорит! У нас в больнице…

– Помолчи! Давай о деле. У тебя хоть какая-то часть денег осталась? Ну, из тех, что я тебе дала…

– Знаешь что, подруга, ты про те деньги забудь! Я их взяла за риск, это мои деньги, мои, поняла? Миллион, что с меня теперь требуют, должна мне дать ты. Иначе вместе засыпемся! Мне эта девица сказала, что у нее есть доказательства…

– А ты ее больше слушай!

– Да? В таком случае в следующий раз я ее направлю прямиком к тебе, и разбирайся с ней сама!

– Да подожди ты! Ну, что ты обижаешься? Ты хоть понимаешь, что она деньги требует вообще нереальные? Нам что, квартиру теперь продавать, чтобы с этой сумасшедшей расплатиться?

– Не знаю, Алена, это твои дела, но деньги ты мне отдашь! Иначе я ей все расскажу! Я одна сидеть не буду! Да еще за такие деньги, которые ты мне заплатила. Человек тот, оказывается, жизнь самоубийством покончил, когда о своем диагнозе узнал! Ты хоть в курсе?

– Да он просто псих, понимаешь ты, псих! Так ему и надо! Такие слабаки не должны жить!

– Знаешь что, Алена, я не буду с тобой больше спорить. Завтра вечером я к тебе приду в магазин, и ты мне отдашь миллион. Нет – пеняй на себя!

Мы услышали, как громко стукнула дверь. Через несколько секунд Тамара выскочила из магазина и направилась к остановке маршрутки. Ее лицо было ярко-пунцового цвета.

– Полин, можно мне уйти?

Серафима состроила жалобную физиономию. Небось устала сидеть и слушать всякие гадости из прослушки. Да, с непривычки это действительно не очень-то приятно. А как же я терплю?

– У тебя дела?

– Да, я еще последний этаж не вымыла. Да и возле крыльца опять намусорили… Что за люди?! Только уберешь, через полчаса выходишь – опять все как было… Тебе ведь моя помощь больше не нужна?

– Нет. Поезжай, созвонимся.

Я осталась одна в машине. Продолжала слушать, что там делает Алена. Должна же она что-то предпринять, чтобы решить свалившуюся на нее проблему. Наконец из прослушки донесся ее голос:

– Толя, наконец-то! Еле дозвонилась тебе… Представь себе, случилось!.. «Что-что!»… Нельзя по телефону. Приезжай в магазин… Нет, мусор на крыльцо сегодня не накидали. Пока еще… Тут вообще не знаешь чего и ожидать!.. Тут дело похуже мусора, поверь… Жду…

После этого целый час мне пришлось просидеть в ожидании появления Анатолия Дьяченко. Голод потихоньку давал о себе знать. Я пожалела, что не прихватила с собой чего-нибудь съестного. Наконец к магазину подъехал черный «Аутлендер». Из него вылез хозяин. Ничего себе тачка! Такая больше «лимона» стóит, это вам не мой «Мини Купер».

Дьяченко не спеша, с достоинством направился к двери своего магазинчика, и вскоре в прослушке раздался его недовольный голос:

– Ну что опять у тебя случилось?