Алена аж взвизгнула:

– У меня?! Нет, дорогой, это не у меня, это у нас случилось! И случилось такое, что мало не покажется! Недавно Тамарка приходила…

– Какая еще Тамарка? Одна из твоих подруг?

– Из моих. Та самая Тамарка, ты что, не понимаешь?..

– А-а… Ну да, понял. И что?

– А то! Она денег требует!

– За что? Мы же ей заплатили сполна. Она шантажировать нас вздумала?!

– Это ее кто-то шантажирует. К ней приходила какая-то девица, сказала, что все знает и доказательства имеет. Эта девица требует с Тамарки «лимон» за молчание!

– Ни хрена себе заявки! Этого только нам не хватало!

– Давай думать, дорогой, как выпутываться будем. Тамарка эти деньги у нас требует, угрожает, что одна она в тюрьму не пойдет…

– У нее денег нет заплатить? Мы же ей прилично отвалили!

– У нее – миллион? Смеешься?! Она бедна как церковная мышь!

– А те сто тысяч?

– Она их давно промотала. Накупила шмоток и за границу съездила на неделю – вот и вся твоя сотка. Так что теперь она требует деньги у нас.

– Ну, мать твою!.. Что за дерьмо на нас валится, а?! Думаешь, вот оно – счастье, поживем как люди, а тут…

– Толя, я думаю, деньги ей нам все равно отдать придется…

– Ты что, сдурела?!

– Тише! Что вы все орете как ненормальные?! Там могут услышать…

– Я свои деньги больше никому не отдам! Имей в виду! И так «пол-лимона» отстегнули этой курице нетоптанной, чтоб ей сдохнуть!..

– А что же тогда нам делать? В тюрьму-то неохота…

– Никто в тюрьму не собирается! Мне есть что терять, и я за свое еще поборюсь. Это пусть те садятся, кому что дома, что там – все одно: баланду жрать! А я не такой… Я не из этих плебеев, я человек с состоянием. Меня посадить не так-то просто! Не дрейфь, в случае чего – откупимся.

– Точно? Толя, это точно? Мне как-то не по себе…

– Ладно, я подумаю над этим, кое-что разузнаю… Сколько у нас в кассе?

– Мало, тысяч десять всего. Что-то сегодня слабо торговля идет… Да еще этой новенькой пришлось аванс выдать.

– Зачем ты ей заплатила? Не могла еще немножко время потянуть? Любишь ты деньги разбазаривать!

– Да всего-то тысячу… Она требовала. И потом, если она сейчас уйдет – когда мы еще другую найдем? А эта все-таки в камнях разбирается да и с покупателями нормально разговаривает. Пусть работает. А вот с ее зарплатой я точно потяну… Кстати, ты в новый магазин не заезжал?

– Как же, с утра там был. Запах еще не выветрился… Черт! Узнаю, кто это сделал, – убью! Я еще одну тетку нанял, она сейчас там все моет какой-то ароматной дрянью. Уверяет, что после этого пахнуть дерьмом больше не будет.

– Сколько ты ей заплатил? Небось много?

– Тыщу я ей заплатил! А куда деваться? Не каждый согласился бы в такой обстановке работать. Ты вот не пошла…

– Ты хотел, чтобы я, твоя жена, отмывала чужое дерьмо своими руками?!

– Зато тыщу сэкономили бы… Ладно, я ушел.

Хлопнула дверь.

– Скотина! – прошипела сквозь зубы Алена. – Жадная сволочь! Удавиться готов за тысячу… Ну, я тебе это еще припомню, мразь!

Вот это открытие! Оказывается, между супругами не такие уж нежные взаимоотношения. А о пламенной любви, похоже, и речи нет. Во всяком случае, со стороны Алены. Что ж, нам это только на руку! Надо это как-то использовать.

* * *

– Вася! Люся!

Кажется, я уже стала своей среди бомжей. Они радостно встретили меня, как лучшую подругу, побежали мне навстречу, оставив свои баки. Я вышла из машины, заметив их на одной из улиц. Раз уж увиделись, надо поговорить.

Люся подскочила ко мне первой и завертелась, чтобы дать себя рассмотреть со всех сторон.

– А я имидж сменила! Смотри, какую себе обнову справила! – радостно воскликнула она.

На женщине была дубленка. Вернее, то, что когда-то считалось дубленкой. За многолетнюю службу этот предмет одежды порядком поистерся, превратился в хлам. Но для Люси это было настоящее сокровище. И хотя в марте, когда термометр за окном показывал ноль, дубленка была ни к селу ни к городу, Люся выглядела в ней вполне эпатажно. Тем более что та была ей на пару размеров велика.

– Какую вещь выкинули, а? – возмущалась она. – А я нашла!

– Да, повезло так повезло, – согласилась я.

– Это тебе спасибо, – встрял Вася, – ты нас к тем бакам направила. Мы там много чего полезного собрали, одних бутылок штук двадцать, да еще и деньжат заработали – будь здоров!

– По «пятихатке» на рыло! – радостно уточнила Люся.

– Неужели хозяин магазина так расщедрился? – фыркнула я.

– Ага. Мы, как ты и велела, почти всю ночь ему на крыльцо всякий хлам наваливали. Два бака, считай, целиком туда перетаскали. Под утро ушли, поспали малость, а потом вернулись к магазину. Мужик с бабой на работу пришли – и давай вопить: кто, мол, такое сделал?! Сволочи! Гады! Так вас, разэдак… Особенно мужик старался, прямо из штанов выпрыгивал! Ругался так, что народ начал собираться. Мы тоже бочком туда пристроились, стоим – как будто мы тут не при делах. Он нас заметил, подскочил, ребята, говорит, выручайте! Уберите быстренько тут все, а я вам по соточке дам…

– А мы что, дурни, за сотку мусор два раза туда и обратно тягать?! – встряла, в свою очередь, Люся. – Мы, само собой, начали с ним торговаться…

Тут Вася опять перебил подругу:

– Торговались, торговались, а он жмется, больше двух сотен на каждого не дает. А тут дамочки начали к магазину подходить. Подойдут, увидят такое безобразие, нос зажмут: «Фу, воняет!» – и ходу. Хозяин-то и смекнул, что клиентки мимо магазина шмыгают, а кто-то еще и посмеяться над ним норовит, и тут он нам по полтыщи пообещал. Только, говорит, быстрее убирайте…

– Так что мы теперь – богатые! – Люся от радости едва не приплясывала.

– Ну что ж, я рада за вас, – сказала я бомжам. – Счастливо, ребята, я поехала.

– А если что, ты на нас всегда можешь рассчитывать! – крикнул мне вслед Вася.

– Учту непременно!

– Полетт, а зачем ты натравила бомжей на магазинчик Дьяченко?

– Дедуль, этим я убила сразу двух зайцев. Во-первых, господин Дьяченко очень не любит расставаться со своими деньгами, я это давно уже поняла. Вот я и подумала: заставим его платить. Пусть отрывает их от себя с кровью…

– А во-вторых?

– Я помогла Васе с Люсей заработать. Им заплатили, конечно, не ахти сколько, но для таких людей и пятьсот рублей – деньги.

– Так, ну с бомжами все ясно. А как поживают эти Дьяченко?