Я не стала вступать с ней в пререкания и покатила тележку к выходу.

У каждой кассы были покупатели, поэтому у нас было время спокойно доругаться.

– Чего ты с ними связалась? – пеняла мне подруга.

– Но ведь я была права!

– Права, не права, – какая разница? Инцидент исчерпан, нас отпустили, и спасибо им за это!

– Липа! – ужаснулась я. – И это говоришь ты, современная образованная девушка?! А где же твоё революционное правосознание, где твоя принципиальность, гражданская позиция? Тебя ни за что ни про что задержали, обвинили, унизили подозрениями, потом милостиво отпустили, и ты этому радуешься? Нельзя же быть такой клушей, в самом деле!

– Ладно, пусть я несознательная, пусть я клуша, но если от правоохранительных органов можно уйти с наименьшими потерями, то почему бы это не сделать?

– Вот именно такая страусиная политика и приводит к тому, что некоторые чувствуют себя безнаказанно и многое себе позволяют! Ну какие же это правоохранительные органы? Просто ребята в униформе. Чего ты испугалась? Они, может, сегодня вахту несут, завтра товар разгружают, послезавтра – полы моют…

– Ну, это вряд ли… – пожала она плечами.

Тут подошла наша очередь. Я стала выкладывать перед кассиршей покупки, а Липочка те, что кассирша уже оприходовала, споро раскладывала в пакеты. Выяснение отношений прекратилось само собой.

Выйдя из супермаркета, мы пошли к машине, поставили пакеты в багажник.

– Может, вернёмся, ещё чаю попьём? – предложила Липа.

Я ужаснулась:

– Какой чай? Время обеденное, хозяин может прикатить в любую минуту, а чем я кормить его буду? Рассказами о том, как нас с тобой записали в террористки? Садись в машину, нам давно пора быть дома!

Проезжая по нашей улице, мы заметили знакомое платье: боевая бабулька бодро шагала по улице, намного опередив нас. Конечно, она ушла сразу, как только всё прояснилось. А мы-то ещё долго общались с местным спецназом…

Я толкнула локтем подругу и подбородком указала на бабульку:

– Смотри, ты так её жалела, а она вполне ещё может в армии служить…

Но веселье наше враз оборвалось, когда мы увидели, куда бабулька свернула. А свернула она к дому Ярошенко Павла Александровича. Я от неожиданности даже притормозила и съехала на обочину.

– Итак, это, по-видимому, и есть Степанида Степановна. Что ж, приятно познакомиться…

Липка прыснула и закрылась ладошкой.

Дома мы быстренько разобрали покупки и стали в четыре руки готовить обед. Тут позвонил Игнат:

– Аня, слушай, тут такое дело… У Сереги тоже неприятности. Ему кто-то окно выбил. Он не знает, куда обратиться, чтобы сделали всё быстро, за один день. А тебе, я помню, таких мастеров удалось найти. Дай телефончик, а?

– Да пожалуйста, с радостью! Пиши, – я продиктовала номер телефона фирмы, занимающейся пластиковыми окнами. – Только пусть там пригласит Андрея и скажет, что от меня.

– А что, без этого Андрей не поедет?

– Он-то, может, и поедет, да мне тогда ничего не обломится. А так я могу стребовать с него комиссионные за то, что подогнала клиента.

– Ох, Анька, и корыстная же ты, – вздохнул Игнат. – Не можешь бескорыстно помочь человеку?

– Серёге твоему согласна помочь вполне бескорыстно. А Андрюха пусть платит! Ты обедать сегодня будешь?

– Нет, только ужинать. Ну, пока…

– Пока-пока…

Поговорив с Игнатом, я скомандовала Липе:

– Вольно! Можно покурить-оправиться. Хозяин к обеду не приедет, будет только к ужину. Но нам самим обед не помешает.

Мы решили устроить пир горой, но в гомеопатических дозах. Нарезали себе немножко колбаски, немножко сырка, немножко овощей, поставили на стол немножко конфет и пирожных. Выбирая между кофе и чаем, вспомнили, что в природе существуют ещё и соки. К обеду мы вcкрыли томатный и ананасовый.

– Слышь, Липка, говорят, от ананасового сока худеют вроде…

– Это от ананаса худеют.

– Ну, я и говорю…

– А я тебе говорю, что от ананаса, а не от ананасового сока!

– Да какая разница?

– Большая. В ананасовом соке ананаса нет.

– А что же там есть? – удивилась я.

– Ты возьми в руки пакет и просто почитай, что там есть.

Я так и сделала. Взяла пакет и стала изучать. Господи, лучше бы я этого не делала… Выяснилось, что там присутствуют вода, сахар, консерванты, несколько разных красителей, ароматизатор, идентичный натуральному…

– Фу, гадость какая, – брезгливо отставила я пакет в сторону. – А Степанида-то далеко не дура! Она так внимательно изучала все этикетки… Я-то думала, что это она просто из вредности, а она умнее нас с тобой оказалась!

– Умнее тебя, – скромно уточнила Липочка. – Я всегда интересуюсь химическим составом продуктов.

– Прелестно! Когда мне удастся сбагрить тебе Игната, я буду спокойна: его жизнь окажется в надёжный руках!

Липочка покраснела и собралась что-то мне ответить, но тут раздался звонок в дверь. Мы глянули друг на друга округлившимися глазами.

– Я никого не жду, – прошептала я Липе.

– Я – тем более, – ответила она одними губами.

Звонок повторился ещё дважды. Слушать это противное дребезжание было выше моих сил. Пришлось идти открывать.

На пороге стоял… Кирилл.

– Ну, чего тебе? – спросила я, загораживая проход.

– А впустить меня не хочешь?

– Так хозяина нет дома, чего зря шастать…

– Ох, и распустилась ты… Мне хозяин твой вовсе без надобности. Мне Липка нужна.

Всё так же загораживая собою проход, я повернулась и проорала в сторону кухни:

– Ли-и-па-а!

– Чего? – донеслось из кухни.

– К тебе посетитель пришёл! Выйдешь к нему?

Липочка прибежала через секунду:

– Какой ещё посетитель? Ах, Кирюша, что же ты не предупредил? Заходи, заходи!

Но я стояла в проходе скалой.

– Чего ты? – удивилась Липа. – Дай же пройти человеку…

– Указания не было, – помотала я головой.

– Какого ещё указания?

– Ну, хозяин велел мне в его отсутствие в дом никого не пущать.

– Так это же Кирилл! – засмеялась Липа.

– А мне всё равно. Хоть папа римский. Никого – значит никого.

Кирилл стоял на крыльце, подпирая плечом стену, и молча наблюдал за нашей перепалкой.

Липочка растерянно хлопала глазами, силясь понять – это я так шучу или буквально на глазах схожу с ума.