Неожиданно на меня свалились деньги. Больше, чем я могла когда-либо представить. Теперь хватало и на няню на полный день, и на приличного адвоката.

Хватало, чтобы починить машину, и, самое главное, сохранить детей. Хватало, чтобы забыть про Стивена и Терезу.

Я не знала, что хуже. То, что я могу гордиться собой в первый раз в своей жизни, или то, что каждый заработанный на этой истории пенни мог упрятать меня в тюрьму до конца жизни.

Когда Стивен приехал за детьми на следующее утро, я была с похмелья. Ника настояла на том, чтобы после того, как Зак и Делия уснут, отметить новый контракт бутылкой шампанского, и мы выпили его до последней капли. Вероника была так довольна (и пьяна), что даже не отреагировала, когда я сказала, что собираюсь встретиться с Ириной Боровковой и договориться о возврате аванса. Только туманом в голове после шампанского я могла объяснить тот факт, что не услышала, как Стивен вставил ключ в замок и вошел, как к себе домой, даже не постучавшись.

К тому времени, как я спустилась вниз, он уже запихивал Делию и Зака в куртки. Я перехватила их, крепко обняла, так, что защемило в груди.

– Вообще-то, у двери есть звонок. И он работает, – я гневно посмотрела на Стивена поверх детских голов.

– Снаружи прохладно, и мне не хотелось ждать. – Он открыл дверь для Зака и Делии. – Идите и подождите папу в машине с Терезой и тетей Эми. Я буду через минуту.

Мы оба прекратили спор на время, пока дети не вывалились на улицу в своих надувшихся куртках.

– Это мой дом, Стивен, – сказала я, как только дверь закрылась за ними. – Ты не можешь врываться сюда, когда тебе вздумается.

– Конечно, могу. Мое имя написано в договоре.

Позади него в кухонном проеме возникла Вероника. Она обошла его, выхватила у него ключи и быстро начала стягивать с кольца ключ от моего дома. У Стивена отвисла челюсть, когда она успешно справилась со своей задачей. Затем Ника отправилась в уборную, открыла дверь и с удовлетворенной ухмылкой бросила ключ в утилизатор подгузников. Лицо Стивена приобрело багровый оттенок, когда Ника повернула ручку, и его единственная копия ключа оказалась в колбаске с какашками.

– Какого дьявола она здесь делает? – зашипел он мне, пока она вытирала руки и закрывала крышку. – Я же сказал, что не собираюсь платить за няньку.

– Так случилось, что я бухгалтер и управляющая делами мисс Донован, – перебила его Вероника, качнув бедром. – И ваша арендная плата уже на почте.

– Не вся, – самодовольно сказал Стивен.

– Вся, – отрезала Вероника и продолжила: – И давайте кое-что проясним, домовладетельный мистер Домовладелец. То, что ваше имя написано в договоре, не дает вам права врываться сюда, когда вам вздумается. Может быть, вам стоит перечитать договор аренды, в частности параграф четыре пункт «б», где четко сказано, что вы обязаны уведомить арендатора заранее о своем намерении войти в дом. Кроме того, вальсируя здесь без предупреждения, вы можете случайно наткнуться на что-нибудь, чего не хотели бы видеть.

– Например?

Пожалуйста, не говори «труп». Пожалуйста, не говори «труп».

– Например, на красавчика из «Плейбоя» – нового бойфренда Финли.

Глаза Стивена полезли из орбит. Я пихнула Нику под локоть.

– Он не красавчик из «Плейбоя».

– Ага, он просто выглядит как…

– И он не мой…

– Но на самом деле он адвокат, – закончила она. Я почувствовала нарастающую головную боль. Или, может, это было похмелье. – Так что я советую вам впредь придерживаться условий договора аренды, иначе мне придется нанять его, чтобы он предоставил мисс Донован весь спектр своих услуг. – Ника смерила Стивена взглядом, всем видом показав, что зрелище не впечатлило ее. – А если у тебя с этим проблемы, ты можешь засунуть их себе в свой наглый, лживый…

Я помассировала висок.

– Вероника живет с нами, Стивен. – Внимание Стивена переключилось на меня, его лицо было сплошной маской недоверия. Прежде чем он открыл рот, чтобы что-то сказать, я добавила: – Я плачу ей.

– Ты платишь ей?

– Скажем так, ни одна из нас не была довольна твоими условиями оплаты.

Тишина обрушилась, словно молот. Ника хлопала ресницами, демонстрируя Стивену язвительную торжествующую улыбку. На лбу Стивена вздулась вена.

– И чем ты ей платишь? – спросил он, глядя на нас так, будто мы обе не в своем уме. – Финн, у тебя нет денег. У тебя просроченные счета за несколько месяцев. Ты не можешь себе позволить ничего этого.

– У мисс Донован достаточно денег, – парировала Ника. – И вопросы ее финансовой состоятельности, помимо вопросов арендной платы, которые на сегодняшний момент закрыты, вас не касаются.

– О чем она говорит?

Я сердито посмотрела на Нику. Она внимательно изучала свой маникюр, поправляя лак и делая вид, что ничего не замечает. Стивен ждал ответа. Я должна сказать ему что-нибудь, иначе он отправится с вопросами о моей состоятельности прямо к Гаю.

– У меня новый контракт.

– На две книги, – вставила Ника. Гордость светилась в ее пылающих темных глазах, и у меня встал комок в горле. Никто никогда не воспринимал мою работу как… как работу. Никто никогда не поддерживал меня, не гордился мною, не хвастался… Я всегда была одна, наедине со своим рабочим столом.

– И сколько они дали тебе? Три тысячи долларов? – Стивен скривил губы, намек так густо сочился сарказмом, что я могла бы смазать им весь минивэн. – Что насчет твоих кредитных карт – они полностью исчерпаны! Платежи за машину? И она… – он ткнул пальцем в сторону Вероники, – она, должно быть, обходится тебе…

– Доходы мисс Донован – тоже не ваше дело, – сказала Ника, встав перед ним лицом к лицу.

– Чушь! – Глядя на Веронику, Стивен махнул рукой в мою сторону. – Не может быть, чтобы она заработала на своих дрянных книжках столько денег, чтобы оплатить все долги.

Удар пришелся в самое яблочко. Меня снова охватил тот самый удушающий стыд, который я испытывала каждый раз, открывая при нем конверт с авансом. Он похлопывал меня по спине и заботливым тоном говорил, что вот, теперь у нас есть деньги, и их хватит на пачку подгузников и, может, еще на продукты останется.

Сейчас он жестом показывал себе за плечо, туда, где за дверью на крыльце недавно лежала неразобранная почта.

– Эти счета копились месяцами. Она должна мне больше, чем за… – Он замолчал. Нахмурил лоб и опустил руку; его глаза метались по дому, как прожекторы. – Где счета?

Не обращая на нас внимания, он прошел на кухню и стал рыться в тонкой стопке купонов на кухонном столе. Вероника пошла за ним следом. Я слышала их препирательства, поднимаясь по лестнице в свой кабинет.

Мне надоели унижения, надоело, когда мне говорят, что то, что я делаю, – не важно. Что я не могу содержать себя и своих детей. Мне надоело, что мне постоянно твердят, что я – второй сорт, не ровня Стивену и Терезе. Я открыла электронную почту, сунула бумагу в принтер и, пока шла печать, молча прокляла Стивена. Когда принтер закончил печатать, я схватила с лотка листок и вихрем сбежала по лестнице. Ника и Стивен стояли нос к носу, готовые вцепиться друг в друга. Я вклинилась между ними, швырнув распечатку на стол. Ника сделала шаг назад, сложила перед собой руки, высоко подняв бровь, и, изобразив на лице ухмылку настолько острую, что можно было порезаться, дала Стивену возможность рассмотреть распечатку.