Мой голос был до жути спокойный, непропорционально тихий по сравнению с глубиной моей паники. Ника отвернулась от меня, пренебрежительно махнув рукой. Она открыла холодильник.

– Конечно. Ирина мне про него все рассказала. От этого парня ничего хорошего не жди. Я уверена, что мы можем делать дело с чистой совестью.

Ника назвала ее Ирина, как будто они уже были подругами.

– Ника, – сказала я, тщательно контролируя свой голос. – Андрей Боровков – наемный убийца. Он работает на русскую мафию. Зарабатывает на жизнь убийствами. Режет людям глотки. Как тем трем мужчинам, которых летом нашли на складе в Херндоне.

– Я так и сказала. Хорошего не жди. Уверена, найдется куча людей, которые… – Ника закрыла холодильник. Она повернулась ко мне, крепко стиснув баночку колы. – Погоди. Повтори свою последнюю фразу. Я, кажется, плохо расслышала.

Я спрятала лицо в ладонях.

– Предполагалось, что мы избавимся от всех улик, разорвем все связи! Ты вообще представляешь, что это значит? – Я подпрыгнула выше головы, когда Ника открыла кока-колу. Она со стуком поставила колу на стол, схватила деньги и помахала ими передо мной.

– Это значит, что ты сможешь позволить себе приличного адвоката по разводам и сохранить своих детей. Вот что это значит!

Я ошеломленно уставилась на нее. Вчера вечером я пересказала Веронике слово в слово, что сказала Тереза о том, что они покупают привязанность Делии, а у меня не осталось денег на адвоката. О том, что Тереза собирается забрать у меня детей, несмотря на то что они ей не нужны. Вместо того чтобы рассказать Нике о том, что я узнала про Андрея Боровкова, я жаловалась ей на Стивена и его проклятый дом для Барби.

– Мы не возьмем эти деньги! – сказала я, отпихнув пачку назад к Веронике.

Мы выплатили все мои долги. Я наконец-то пришла в норму. И, если я не натворю глупостей, у меня есть все шансы, что Делию и Зака оставят со мной.

– Ты пойдешь к этой женщине прямо сейчас и скажешь ей, что вышло недоразумение. И затем вернешь ей ее деньги.

– Я не смогу вернуть их.

– Почему?

– Потому что я кое-что потратила.

– Сколько?

– Сорок процентов.

Мой язык онемел, пока я проводила в голове арифметические расчеты.

– Ты потратила семнадцать тысяч долларов за один день? – Она виновато кивнула, сгорбившись над своей кока-колой. – На что?

Ника выпрямилась и, ткнув в меня указательным пальцем, повысила голос:

– Ты сама сказала, что мы должны избавиться от всех улик! Вот я и избавилась.

– Ты о чем это?

– О том, что в багажнике моей «Хонды» лежал труп! Я смотрела все серии «C.S.I: место преступления», и тебе тоже прекрасно известно, что такое невозможно скрыть! – Ника виновато посмотрела на меня из-под толстого слоя туши на ресницах. – Так что я продала «Хонду» своему кузену Рамону на разбор.

– И?..

– И купила себе новую машину.

Я распахнула дверь в гараж, включила свет и едва не ослепла от сверкающих серебряных спиц и графитовых изгибов. «Додж Чарджер» выглядел дико неприлично рядом с моим минивэном. Наклейка дилера на заднем стекле заслоняла два детских кресла на заднем сиденье.

– Что это?

Ника заломила руки.

– 6,2-литровый двигатель V8 с… реально большим багажником?!

Я хлопнула дверью. Ника направилась к бару.

– Думаю, нам требуется что-нибудь покрепче.

Только я открыла рот, чтобы обругать ее по меньшей мере на пяти языках, которые еще не выучила, как зазвонил домашний телефон. Мы с Никой застыли и уставились на телефон. Он зазвонил снова. Никто никогда не звонил на домашний телефон, кроме рекламных агентов или представителей организаций, собирающих пожертвования. Или местного отделения полиции. Ника отошла подальше от телефона.

– Как ты думаешь, кто это?

Какая-то часть меня пожелала, чтобы это был Андрей Боровков, тогда я могла бы сказать Нике: «Ну вот, я же говорила». Я взяла себя в руки и сняла трубку.

– Алло?

– Финли, где тебя черти носят? Я третий день пытаюсь дозвониться до тебя! Почему ты не отвечаешь на мобильный?

Услышав голос Сильвии, я почувствовала, как схлынуло напряжение.

– Знаю, прости, – сказала я, опустившись на стул и массируя виски. У меня не было сил выслушивать сейчас нотации от моего агента.

Она написала мне в пятницу, хотела узнать, как продвинулась книга, и я закрыла письмо, оставив его без ответа.

– Мой телефон сдох. У меня новый. Прости, Сил, последние пару дней я света белого не видела. Я пришлю тебе новый номер.

– Редактор хочет знать, как обстоят дела с книгой. Я пыталась уговорить ее дать тебе побольше времени, но она непременно хочет увидеть, что у тебя есть на данный момент.

– Что? Нет! – просипела я. – Я ничего не могу отправить.

Все, что у меня было, – история с Харрисом. Даже с измененными именами она была слишком близка к правде. Было слишком рискованно отправлять ее.

– Там все плохо. Я еще не вычитывала черновик. Ничего не готово.

– Я скажу тебе, что плохо! Ты нарушаешь контракт. Ты понимаешь, что это значит? Они могут расторгнуть его и потребовать обратно аванс. Ты должна отправить мне что-нибудь. Что угодно. Сколько у тебя написано?

– Не много.

– Финли.

Господи Иисусе, она говорила в точности как моя мать.

– Ладно-ладно. У меня есть несколько глав, которые я могу тебе отправить. – Ей все равно это не понравится, но, по крайней мере, она могла сказать редактору, что я пыталась. – Это не совсем тот сюжет, который мы обсуждали, но это все, что у меня есть.

– Сколько там?

– Не знаю. Около двадцати тысяч слов, наверное.

– Отправляй мне все, что есть, прямо сейчас.

– Я пришлю тебе сегодня ближе к ночи.

– Нет, Финли. Сейчас. Я положу трубку не раньше, чем увижу от тебя письмо в своем почтовом ящике.

Я зажала трубку между подбородком и плечом и пошла наверх. Все, что я хотела, это чтобы Сильвия закончила разговор, чтобы я могла придумать, что делать с Андреем Боровковым, наличкой у меня на кухне и семнадцатью тысячами мафиозных долларов, которые были припаркованы у меня в гараже.

Я отправила файл Сильвии, даже не заполнив тему письма.

– Ну что, теперь ты довольна?

Сильвия, ворча, щелкала ногтями по клавиатуре:

– Я была бы довольна, если бы ты не просрочила свой дедлайн на три месяца. Я была бы довольна, если бы не потратила последние два дня на то, чтобы слать тебе одно за другим голосовые сообщения, на которые не дождалась ответа. Я была бы довольна, если бы сегодня у меня в квартире появился Гордон Рамзи и предложил приготовить для меня ужин. Но придется, – тихо вздохнула она, – удовольствоваться этим. Дай мне твой новый номер.