— За Сонни и Айзека, — говорит Сиенна, приподняв свой бокал.

— Нам вас не хватает, — добавляет Шарлотта, поднимая свой.

— И мы любим вас, — тихо заканчиваю.

Мы выпиваем.

Именно в этот момент, откуда ни возьмись, появляется парень в спортивном костюме и шлепает нам на стол конверт.

— Это вам.

Я так резко шарахаюсь, что чуть не падаю со стула.

Нет.

Нет, пожалуйста, только не опять.

Не дожидаясь охранников, Сиенна впивается своими длиннющими акриловыми ногтями в руку парня.

— Кто тебе это дал? — шипит она.

— Эй, не трогай меня, сучка! — Он вырывает руку. — Какой-то чел в капюшоне дал мне тридцать баксов, чтобы я вам это отнес. Отвали!

Не могу оторвать взгляд от конверта. Цепенею от мысли, что может оказаться внутри. К нам быстро подходят полицейские. Один отводит парня в сторону, остальные окружают стол.

— Мы уходим, — приказывает один из них, приподнимая конверт за уголок рукой в перчатке.

Этот — толще, чем все предыдущие. Что же там?

Мы выходим из бара, один из полицейских тащит за руку парня, доставившего письмо. На улице стоит жутковатая тишина. Но, по крайней мере, есть освещение.

— Я хочу увидеть, что внутри, — говорю я. — Пожалуйста, я просто взгляну.

Полицейский поднимает брови, но со вздохом уступает:

— Хорошо. Только быстро.

Он вытягивает содержимое конверта рукой в перчатке и поднимает на меня взгляд.

— О господи… — выдыхаю я.

Кажется, в легких совсем не осталось воздуха. Внутри несколько небольших фотографий. На них — я, Сиенна и Шарлотта. Вот мы в студгородке. А вот в кофейне. В библиотеке. Рядом с домом. Даже не подозреваем, что нас кто-то фотографирует.

И только на одной фотографии присутствует еще один человек. Чейс. На этом снимке мы с ним в монтажной. Сидим рядом, почти соприкасаясь головами. Это был совершенно невинный момент, но снято так, что вполне можно истолковать двусмысленно.

— Да что с Джейком такое, в конце концов? — Сиенна в ярости разглядывает снимки.

— Посмотрели и хватит. Я доставлю этого парня на допрос, а конверт передам криминалистам. Мои коллеги отведут вас домой, — говорит офицер, ведущий курьера.

Когда тот начинает возмущаться, на него надевают наручники. Хотя он, скорее всего, просто пешка в игре Джейка. Офицер убирает фотографии обратно в конверт и передает их другому полицейскому.

— Спасибо, — киваю я.

Наверняка он не должен был нам их показывать, и я благодарна ему за то, что он сделал. Ведь речь идет о нашей жизни; в конце концов, рано или поздно мы все рано увидели бы эти снимки.

Полицейские направляют нас к тропинке, ведущей к дому.

— Проходите, мисс. Показания снимем внутри.

Я киваю и делаю, как велят, но иду, как в тумане, с трудом переставляя окаменевшие ноги.

Воскресенье

Одиннадцатое февраля

У меня все время звенит в ушах. Никак не проходит. Поверить не могу, до какой же степени Джейк обнаглел! Он следил за нами, фотографировал.

— Как же мы не заметили? — Я с размаху хлопаюсь на диван в гостиной.

— Может, он меняет внешность, — пожимает плечами Сиенна. — До того как он начал ходить в зал, был тем еще жирдяем. А стал еще в два раза толще. Да и волосы перекрасить несложно.

— Или ем у просто неплохо удается роль маньяка, — вставляет Шарлотта.

Она права. Джейк уже доказал, что он умен и умеет оставаться незамеченным.

Охранники не пошли за нами в гостиную. Вместо этого они устроили на кухне что-то вроде совещания с полицейским, который охранял Чейса.

Чейс. Он же еще не знает!

Я зову его. Он будет в ярости, когда услышит, что за нами опять следили.

Я не успела как следует рассмотреть фотографии, но их точно сделали не за один день. На каждом снимке мы одеты по-разному, и фон везде тоже разный.

Я чувствую, как по спине пробегает холодок. Как давно Джейк следит за нами? Если бы только знать, что ему от нас нужно.

— Чейс! — снова зову я и отправляюсь на поиски.

Он не мог не услышать меня. Все полицейские с одинаково мрачными лицами высыпали из кухни.

Господи…

— Чейс!

Взлетаю по лестнице, перескакивая через две ступеньки. Позади слышен топот шагов, как будто за мной гонятся все остальные обитатели дома. Я подбегаю к двери и распахиваю ее без колебаний.

Пусто.

Я чувствую, как сердце начинает колотиться в груди. Я бросаюсь к своей комнате, но там тоже никого.

— ЧЕЙС!

Нет, только не он, только не его!

— Где он? Куда он пошел?! — набрасываюсь я на полицейского, который должен был его охранять.

— В ванной его тоже нет! — кричит Шарлотта.

Я не могу дышать. Почему я не могу дышать?

— Стоп, Лайла, без паники! — говорит Сиенна и крепко берет меня за предплечья, не давая упасть.

— Это Джейк, он добрался до него, да? А потом он заставит меня найти его и…

— Эй! — вскидывается Шарлотта. — Ну-ка прекрати истерить! Мы еще ничего не знаем. Он мог просто уйти на пробежку!

— Без охраны? — Я рывком оборачиваюсь к офицеру, провалившему задание. Стараюсь унять воображение и не думать о том, что могло произойти. — Где Чейс? Где вы были, вы ведь должны следить за ним!

Но полицейский не слушает меня, он говорит по телефону, потом поднимает руку, чтобы я не мешала.

— С ним все в порядке, — коротко бросает мне полицейский и возвращается к разговору. — Оставайтесь на месте.

Я сейчас буду. — Закончив разговор, он стискивает челюсти. — Чейс в порядке. Он сбежал. Сейчас я его заберу.

Как будто камень с плеч.

— Слава богу, он в порядке.

— Пойдемте. Детектив Лина скоро приедет, — говорит офицер, который открыл конверт. — Я заварю чай, пока ждем.

Из всех полицейских, которые нас сопровождали все это время, этот — самый приятный. Увы, они так часто меняются, что я не запоминаю их имена. С громко стучащим сердцем я следую за Сиенной. Только ее присутствие не дает мне поддаться панической атаке.

Сажусь, утыкаюсь подбородком в колени. Голова кипит.

— Ты в порядке, Лайла? — мягко спрашивает Шарлотта, как будто говорит с маленьким ребенком.

— Все будет хорошо. — Я выпрямляюсь. — Ну зачем Чейс вышел из дома в одиночку? Можно подумать, он не знает про Сонни и Айзека!