В 1481 году на престол взошел Жуан II, принц Совершенство. Новый суверен оставил полезного слугу при дворе, а вскоре отправил посланником в Марокко. Задача состояла в возвращении в Португалию останков великомученика Фернанду – португальского принца, захваченного в 1437 году в Танжере и скончавшегося в арабском плену, а также в заключении мирного договора с правителем города Фес. Пребывание в Северной Африке позволило Перу выучить арабский и познакомиться с мусульманскими обычаями и образом жизни.

Следующая миссия была так важна, что сам выбор исполнителя доказывал: безродному полиглоту доверяют полностью. Перу да Ковилья перебросили в Испанию, чтобы следить за семьей герцога Браганского, которую Жуан II подозревал в заговорах и интригах. Посланник вновь успешно справился с труднейшей задачей и, что не менее важно, доказал безусловную преданность монарху.

Расправившись с заговорщиками, король смог сосредоточиться на поисках морского пути в Индию. Началось снаряжение экспедиции Бартоломеу Диаша. К тому времени португальцы уже далеко продвинулись на юг. Колонны-падрау с крестами – вехи трудного пути, занявшего почти столетие, – огибали Западную Африку, тянулись вдоль Гвинейского залива, пересекали экватор и достигали устья Конго. Но полагаться только на мореходов Лиссабон не хотел. В предвкушении прорыва было нелишне подкрепить усилия флота данными разведки. Раздобыть их следовало, добравшись в Индию по древнему торговому пути через Египет и Аравию. В помощники Перу да Ковилья отрядили Афонсу де Пайву, также свободно говорившего по-арабски.

По маршруту, избранному для португальских шпионов, ежедневно следовали мусульманские торговцы. Открыт он был и для евреев, имевших в крупных арабских городах сплоченные общины. Приверженцы ислама и иудаизма беспрепятственно путешествовали там, где нога христианина ступить не смела. Почти за два века до Перу да Ковилья берберский юрист Шамс ад-Дин Абу Абдалах Мухамед ибн Абдалах аль-Лавати ат-Танджи Ибн Батута совершил путешествие, которое европейцам еще много столетий и не снилось. Он объездил Африку от Марокко и Мали до Египта, Сомали и Танзании, Азию – от Персии и Индии до Китая и Индонезии, побывал на Мальдивах и в Крыму, на Волге и в Испании.

Летом 1487 года Перу да Ковилья и Афонсу де Пайва, прикинувшись марокканскими купцами, отплыли из Неаполя в Египет с ценным на Ближнем Востоке грузом – сотней бочонков меда. Перед отъездом из Португалии их напутствовал лично Жуан II, заявивший, что понимает «немалую трудность» миссии. Однако король на словах явно недооценил предстоящие испытания. В случае провала шпионам грозила смерть, рабство или вечная каторга.

Помимо аудиенции у монарха, Перу и Афонсу встретились с будущим королем, а в то время герцогом, Мануэлом I, а также с королевскими географами Мозешем и Родеригу. Шпионам показали новейшую карту с обозначением прохода между Атлантическим и Индийским океанами. На ней были указаны даже суахилийские города восточноафриканского побережья, в том числе Софала, хотя к тому времени ни один европеец к ней не подступился. Географы нанесли их на карту по свидетельствам, почерпнутым из арабских источников.

Перу да Ковилья заверил, что попробует туда добраться. Он также пообещал найти легендарное христианское царство пресвитера Иоанна, о существовании которого в Африке давно ходили упорные слухи. Могло статься, что на пути в Индию непреодолимой стеной встанут мусульманские государства, и помощь братьев по вере оказалась бы не лишней. Но главной задачей миссии все же оставался индийский порт Каликут. Туда и лежал путь мнимых торговцев медом.

Путешествие началось с беды. В Александрии европейцев свалила нильская лихорадка. Состояние ухудшалось столь стремительно, что правитель города, не дождавшись смерти, конфисковал мед лжемарокканцев и быстро его распродал. Но он просчитался. Больные поправились, потребовали за товар полную стоимость золотом и поспешили в Каир. Оттуда их путь лежал вверх по Нилу, затем с караваном на восток, через пустыню, потом с торговыми судами через Красное море, в Аден, а уже оттуда – в Индию.

По пути путешественники заглянули в Медину и Мекку, став, вероятно, первыми европейцами, совершившими паломничество в святые мусульманские города. Перу, делая вид, что молится Аллаху и Магомету, мысленно твердил: «Да простит нас Господь!» И однажды чуть не выдал себя с головой, по привычке занеся руку для крестного знамения.

В Аден португальцы прибыли в августе 1488 года и решили разделиться. Афонсу де Пайва отправился на Африканский континент в порт Зейла, чтобы попытаться добраться до Эфиопии. Шпионы прослышали, что царство пресвитера Иоанна может находиться там. Они не знали, что путь через Зейлу был смертельно опасен. Эфиопы с трудом сдерживали натиск мусульман, загнавших их в горы.

Задание найти таинственное государство давалось всем португальцам, отправлявшимся в заморские странствия. Получали его и Бартоломеу Диаш, и Васко да Гама. Обыкновенно флотилии высаживали на африканский берег уголовников, взятых из тюрем, а на обратном пути забирали тех, кто сумел выжить. Результата добиться не удавалось. Опрошенные преступниками африканцы о пресвитере слыхом не слыхивали. Невзирая на неудачи, в Лиссабоне не теряли веры в то, что легендарное царство обнаружится, и, опираясь на его могущество, можно будет обратить в христианство жителей Африки и Азии и установить над ними контроль.

Перу да Ковилья избрал менее рискованный маршрут, чтобы выполнить главное задание. Он сел на парусник, курсировавший между Аравией и Индией, и без приключений прибыл в Каликут. В последовавшие два года он не раз плавал между двумя полуостровами, посещал города, наблюдал, расспрашивал, сопоставлял. Каликут, без сомнения, произвел на Перу большое впечатление. Мы не знаем, что он написал в донесениях, но разочаровать город не мог. Портовый рынок ломился от всевозможных товаров. Столь ценимые в Европе специи доставлялись из Юго-Восточной Азии. За черный перец просили золото, за имбирь расплачивались медью, не было недостатка в корице, гвоздике, кориандре. С Цейлона привозили самоцветы: изумруды, сапфиры, тигровый глаз. Из других районов Индии прибывали алмазы и жемчуг, из Африки – рабы, золото, слоновая кость. Продавались и европейские товары. Особенно ценились венецианские зеркала и булатное оружие, выкованное в Толедо. К северу от Каликута процветал Гоа, центр торговли арабскими скакунами, а еще севернее лежал Гуджарат, где изготавливались лучшие ткани, поставляемые во все регионы Индийского океана.

Разобравшись с индийской экономикой, Перу да Ковилья через Ормуз вернулся в Каир, но товарища не обнаружил. В конце 1489 года, так и не дождавшись от спутника вестей, португальский шпион сам отправился на паруснике в Зейлу. Он не стал, подобно Афонсу де Пайве, по опасным тропам пробираться в Эфиопию, а продолжил морское путешествие на юг – в Могадишо, Пате, Малинди, Момбасу, Занзибар, Килву, пока не достиг Софалы. До места, откуда повернул назад Бартоломеу Диаш, то есть до южной оконечности Африки, оставалась 1000 с лишним миль, но Перу уже ясно осознавал, что путешествие до Индии по морю возможно.

Жизнь на восточном побережье Африканского континента подчинялась муссонам. Ветры, полгода дувшие в одном направлении, а оставшееся время – в противоположном, задавали неумолимый ритм. Уникальная природная система создала суахилийские города-государства, ставшие результатом смешения арабских торговцев с местным чернокожим населением. Поспособствовали ветры и европейским колонизаторам, которые быстро и безжалостно подчинили регион, включили его в свои империи и приспособили под свои нужды.