- Почему такая спешка? Не лучше ли перенести на вечер?

- Нет, - отрезал Райский. Сергей попрощался, отложилтелефон, загасил сигарету и тихо спросил:

- Наталья Марковна, как себя чувствует Владимир Марленович?

- Плохо, - вздохнула она, - он не спит, ждет вас, хочетпоговорить. Я должна извиниться за сцену в аэропорту.

- Ну что вы, я понимаю...

- Отличная работа, - пробормотала она, впервые подняв глаза,- хотела бы я знать, какой вы на самом деле.

- Теперь вот такой, - Сергей виновато улыбнулся, - другимуже вряд ли буду.

- Эти рубцы - следы пластической операции?

- Да.

- Они останутся?

- Нет. Чуть позже врач их удалит.

- Вы будете теперь всегда жить вот с этим лицом?

- Вероятно, да.

- А волосы? Это ваш собственный цвет? - Она протянула руку икончиками пальцев прикоснулась к его голове.

- Нет. Краска.

- Какие они у вас на самом деле?

- Белые.

- То есть вы светлый блондин?

- Я седой.

-Почему? Вам ведь мало лет. Кстати, сколько?

- Тридцать шесть.

-И почему же вы седой?

- Не знаю. Наверное, гены.

- Ваши родители живы?

- Нет.

- Жена? Дети?

Сергей молча помотал головой.

- Вы очень рискуете?

- Ну это уж как получится.

- Как ваше настоящее имя?

-Станислав.

- Неправда, - простонала она и сморщилась, словно от сильнойвнезапной боли,- я знаю, вас зовут иначе. Скажите, как. Мне не нужна фамилия,не нужно отчество, только имя. Пожалуйста!

Зазвонил телефон, она вздрогнула и схватила трубку.

- Да, Володенька, да, милый, сейчас мы идем. Нет, я хочуприсутствовать при вашем разговоре. Почему? Ладно, я поняла, только неволнуйся, - она положила трубку и объяснила. - Кричать он не может, а встатьему тяжело. Вот, догадался позвонить по мобильному. Он просит вас зайти к нему.Он в спальне, по коридору направо. Вы хотите чаю, кофе? Может, вы голодны? Ямогу приготовить что-нибудь на скорую руку.

- Спасибо. Если можно, чаю.

Сергей отправился к генералу, Наталья Марковна осталась накухне и долго сидела, не шевелясь, повторяя про себя:

"Чужой человек. Посторонний. Сереженька".

Николай проснулся первым, в десять утра. Оксана крепкоспала, он не стал ее будить, тихо выскользнул из-под одеяла и отправился напляж. Там он занялся гимнастикой, примерно полчаса приседал, отжимался, прыгал,потом еще полчаса плавал в море. Когда вернулся, застал Оксану на кухне,умытую, одетую. На плите шипела яичница с ветчиной, пахло кофе и поджареннымхлебом.

- Доброе утро, - он чмокнул ее в щеку, уселся за стол.

Она тронула пальчиком его разбитую скулу.

- Надо было сразу лед приложить, не было бы шишки.

- Да хрен с ней, с шишкой, - поморщился Николай, - зубжалко. Свой ведь, живой, здоровый, ни пломбочки! А вдруг позвонит Марленыч,прикажет лететь в Москву срочно и как я такой щербатый полечу? Вот еслиподумать, вроде бы фигня, один зуб, но передний и сразу чувствуешь себя уродом.

- Лучше бы ты ему зуб выбил, - проворчала Оксана, - вообщевмазал бы ему хорошо. Для науки.

- Не могу.

- Что на барское дитя рука не поднимается?

- Да не в том дело, - помотал головой Николай, - я бы этогоурода по стенке размазал, если бы не Марленыч. Очень старика уважаю, очень. Игенеральшу жалко. Они хорошие люди и как только вырастили такого, прости,Господи? Главное дело, любят его до безумия.

- Сын, - вздохнула Оксана, - никуда не денешься. Баловалиони его, наверное, вот и получился обормот. Между прочим, есть придется сосковородки, ни одной тарелки не пощадил, японский сервиз грохнул весь, доблюдечка.

- Ты заглядывала к нему?

-Нет еще. Честно говоря, неохота.

- Правильно. Давай сначала позавтракаем спокойно.

Николай заметил на столе коробку с ампулами. Рядом валяласьлистовка-вкладыш.

- Ты собираешься его колоть? - спросила Оксана, снимаясковородку с плиты.

- М-м, - промычал Николай. Глаза его скользили по строчкаминструкции, вообще, знаешь, этот препарат жуткая гадость.

- Ну а что делать, если он хулиганит? - пожала плечамиОксана. - Ешь, остынет.

Николай отложил листовку и принялся за яичницу. Несколькоминут они ели молча. Вилки стучали о сковородку.

- Хозяевам будешь звонить? - спросила Оксана, наливая кофе.

- Пока не стоит. У них своих проблем хватает.

- И правильно, пусть хоть немного поживут спокойно. Хотякакое уж тут спокойствие? Ужасно жалко Марленыча. Думаешь, у него действительнорак?

- Скорее всего, - кивнул Николай, выпил кофе, встал,потянулся. - Ну ладно, пойду посмотрю, как там наш псих.

Оксана осталась мыть посуду. Николай вернулся через триминуты и сообщил, что псих спит.

- Он всегда дрыхнет до часа дня. Ну и не трогай его.

- Я пока к зубному смотаюсь.

- А если проснется без тебя и опять буянить начнет? -испугалась Оксана.

- Не начнет. Шелковый будет. Я его уже изучил. Он всегдатак: нагадит, а потом хвост поджимает, лапки кверху. - Николай скорчил жалкуюгримасу, Оксана весело рассмеялась.

- Ладно, езжай. Ты греку звонил?

- Пошел он, этот Илиади, вытянет из меня полтысячи баксовтолько за свое посредничество. В Керкуре стоматологов навалом.

* * *

Генерал сидел в огромном кресле, накрытый пледом. Выгляделон немного лучше.

- Как вы себя чувствуете, Владимир Марленович? - спросилСергей.