— Действительно, как все просто, — желчно заметил Ворошилов. — Ну так и поварята явно не по горошинке проглотили.

Сидящие рядом с Паштетом и Треской попытались от них отодвинуться.

— Мы не заражены! — взревел Треска, жахнув кулаком по столу. — Чушь все это!

Крики Лера услышала еще в коридоре. Опять ругань, опять слушать сыпавшиеся со всех сторон обвинения. Идти на собрание не хотелось. Ну что еще им от нее нужно?

Услышанное повергло в шок.

Скажи нам, где ты нашла эту сумку? — как можно более спокойно, чтобы раньше времени не растревожить девушку, спросил Тарас. — Только точно.

— В лаборатории, — сбивчиво стала вспоминать свои приключения Лера. — В большом помещении, где тела лежали. На одном из столов.

— Забыл, значит, — негромко проговорил Тарас и вдруг грязно выругался длинной витиеватой фразой. — Ну а как один из них к вам-то попал?

— Я думала, там что-то важное, — испуганно всхлипнула девушка, разглядывая контейнеры на столе. — Ежи же всегда все записывал, что-то с собой носил, думала, может пригодиться. Я по пути обратно бежала и споткнулась, может, один выпал, подсумок был неплотно закрыт. А я испугалась, буря была, не заметила, а они нашли…

— Испугалась она, — сказал, словно плюнул, Ворошилов. — На хера ты вообще туда полезла? Заразу нам на борт принесла, умница ты наша.

— А ну заткни пасть, — цепным зверем прорычал Батон.

— Заразу… — Лера почувствовала, как ее сковывает мертвенный холод атавистического ужаса. — Какую заразу?

— Вирус, — ехидно подсказал спелеолог, с вызовом глянув на едва сдерживавшего себя Батона. — Малю-юсенький такой.

— Ну а вакцина? — вступил в разговор до этого сосредоточенно молчавший Макмиллан. — Должно же было там что-то остаться для них самих. На всякий пожарный случай, м?

— Не выйдет. Лаборатория Двести одиннадцатой полностью выгорела, — покачал головой Савельев. — Даже если там и находились образцы антисыворотки, огонь их все уничтожил.

— И что нам теперь делать? — спросил Ворошилов, утирая выступивший на лбу пот. — Как понять, кто из нас заражен, а кто нет?

— Не знаю, — ответил метеоролог. — Записи не закончены, Ежи погиб.

— А что со второй банкой? — спросил Батон.

— В сейф и под ключ, — тоном, не терпящим возражений, ответил Тарас. — А лучше…

— Что лучше? — снова полез в бутылку Ворошилов.

— Здесь закопаем, от греха подальше. Вместе с ящиками, которые на складе лежат. Хватит с меня всего этого дерьма.

— Ну и пролежит оно тут еще лет двести, пока кто-нибудь снова

не откопает, — пожал плечами Батон.

— Если будет, кому откапывать, — резонно заметил Савельев. — Забыл, в какие времена живем? Главное чтобы в воду не попало. Вы зачем остатки в гальюн-то смыли, придурки?!

— Там мало было, — слабо возразил Треска. — На донышке почти…

— Но должен же быть какой-то выход, — Тарас сжал свою кружку так, что она жалобно заскрипела.

— Южная Америка.

— Ты что же, предлагаешь нам плыть в Чили?

— И как можно скорее, другого выхода у нас нет… На наше счастье, примерные координаты в записях здесь указаны. К тому же, если верить картам, немецкая колония «Дигнидад» находилась недалеко от берега, что в разы упрощает нашу задачу.

— А как мы узнаем, как выглядит антивирус? — тревожно спросил Треска.

— Тут приложены старые фотоснимки контейнеров с пометками. Правда, на немецком, но думаю, разберемся. В любом случае нас должно интересовать все, отличное от емкостей, которые мы уже видели.

— Что за колония?

— Колония «Дигнидад», после называлась «Вилла Бавария», основанная в тысяча девятьсот шестьдесят первом году.

— Но война же была намного раньше, — сказал Паштет.

— Да, тут много непонятного. Не перебивайте. «Вилла» представляла собой закрытую полувоенную зону площадью семнадцать тысяч гектаров, обнесенную по периметру колючкой, проникнуть за которую постороннему было практически невозможно. Колония граничила с Аргентиной и тянулась аж до береговой

линии Тихого океана. Изначально цели ее создания были вполне безобидными — забота о детях-сиротах, бесплатное медицинское обслуживание жителей региона, прилегающего к территории поселения. Но усиленные меры безопасности и вооруженная охрана явно говорили о другом. Судя по записям, у колонии была и обратная сторона, скрывавшаяся в подземных лабораториях и финансируемая Аненербе.

К слову, в тысяча девятьсот восемьдесят пятом американский турист русского происхождения Борис Вейсфеллер пропал вблизи территории общества, когда зачем-то ходил со счетчиком Гейгера по стране, не имевшей атомных станций. Задолго до этого поползли слухи о каких-то планах по отравлению рек в Аргентине и развязыванию зачем-то в самом удаленном уголке мира бактериологической войны.

Антарктика, — кивнул Тарас.

— Они проверяли эту дрянь на детях? — захрустел костяшками пальцев Батон.

— Судя по всему — да. На детях, взрослых. Биологический материал. Тут в непереведенном сказано, например, что эсэсовец Вальтер Рауф, известный деятель службы безопасности Третьего Рейха, бежав из Германии, нашел убежище в Чили и даже стал советником ДИНА — тайной полиции военного режима Пиночета, которая занималась похищением людей. Лидером этой колонии являлся некто Пауль Шефер. Впоследствии он несколько раз был обвинен в педофилии. Он самолично устанавливал внутренние законы, в чем-то схожие с религиозными догмами. На территории отсутствовали деньги, а обитатели колонии не имели документов.

— Ладно-ладно, — поморщился Треска. — Так что там с вирусом?

— Ежи получил двойную дозу этой заразы, поэтому процесс разрушения клеток прошел так быстро, вдобавок вызвав мутацию тканей. С нами… — он откашлялся, посмотрев на мертвенно бледных поваров. — С ними, по всей видимости, такого не произошло. В противном случае нас рано или поздно всех просто убьет. Сколько часов назад вы вскрыли банку?

— Около суток.

— Я не знаю, сколько у нас есть времени, капитан, — Савельев посмотрел на Тараса. — Единственный наш шанс — попытаться как можно скорее обнаружить чилийскую базу и вколоть сыворотку. Если она, конечно, еще существует. С танкера доложили, что отплывают завтра. Заканчивать ремонт «Грозного» будут уже в море, что отчасти нам на руку.

Казалось бы радостная и столь долгожданная новость сейчас не произвела на собравшихся никакого эффекта. Все думали о другом.

— Но должно же быть еще какое-то противоядие! — вскочив с места, завизжал Паштет и перегнулся через стол, сгребая к себе драгоценные записи Ежи, комкая, всматриваясь в каждую из них. — Я не хочу умирать, слышите! Я не хочу умирать! Наверняка тут что-то еще написано, просто мы не успели прочитать…