У нее болели ноги, а тело и душа были измучены переживаниями двух последних дней. Первый глоток виски скользнул вниз, согревая все на своем пути до самой груди. Второй пощекотал горло, но уже не обжигал.

Она допивала бокал, когда вдруг к ее коттеджу подъехал пикап Уайатта с лодкой на прицепе. Через несколько секунд он уже сидел на крыльце, вытянув перед собой длинные ноги. Он кивнул ей, и она ответила тем же. Она совершенно не чувствовала себя неловко или даже неуютно, а наоборот, ощущала спокойствие, зная, что он рядом и она больше не несет это бремя в одиночку.

– Я уж думала, ты не приедешь, – сказала она.

– Я разобрался с делами и решил заскочить, – ответил он. – Ну, как прошел твой день?

– Дел невпроворот, – сказала она. – Но мне нравятся такие дни. Так время летит быстрее.

– Хочешь немного покатаемся на лодке?

Она бы с удовольствием с ним поехала, но стоит ли? Не откроет ли она при этом ящик Пандоры? Она взвесила все плюсы и минусы. Ничего серьезного, ведь это даже не свидание, она просто подышит свежим ночным бризом с озера.

Она поднялась со стула.

– Мне обуться?

– Со мной ты можешь этого не делать. – Он поднялся на ноги, в два шага пересек крыльцо и подхватил ее на руки как невесту.

Ее руки обвились вокруг его шеи, и она положила голову ему на грудь. Его сердце колотилось почти так же быстро, как и ее. Между ними разгорелось такое пламя, что она почти не почувствовала холод гравия под ногами, когда он ненадолго опустил ее на землю, чтобы открыть дверь пикапа. Когда она устроилась поудобнее и пристегнула ремень безопасности, он быстро обошел машину и сел за руль.

– Это напоминает мне о том, как мы однажды «одолжили» – он показал пальцами в воздухе кавычки – ту старую лодку и поплыли в то укромное местечко, – ухмыльнулся он. За последние десять лет в его глазах не потускнел огонек и ямочки на щеках, когда он улыбался, остались на своем месте. – Это был последний раз, когда я тебя видел. Потом ты уехала, и я пытался звонить, но мне только приходили сообщения, что номер больше не обслуживается. Поэтому я написал больше десяти писем по адресу, который ты дала, – сказал он.

– Мать отключила мой мобильный телефон, а дом для незамужних матерей, куда меня отправили, не значился в телефонном справочнике. Они все равно не разрешали нам звонить. Но даже если бы я могла, то все равно не знаю, что бы я сказала. Господи, Уайатт, наши тела едва успели сформироваться для рождения ребенка. И я не получила ни одного письма. Наверно, моя мать разорвала их в клочья. Но я рада, что ты пытался связаться со мной, – сказала она.

Он ловко скатил лодку с рампы, спустил ее на воду, а затем подхватил на руки Харпер у края причала и зашел в озеро по колено. Когда он поднял ее за борт и опустил в лодку, она заметила, что на судне совершенно не было рыболовных снастей, зато стояла сумка-холодильник. Всего за несколько минут он крепко привязал лодку к столбу, отцепил стропы и откатил свой пикап на стоянку.

– А сейчас ты уже лучше управляешься с рампой, чем тогда, – сказала она, когда он сел рядом.

Он завел мотор и повел судно вдоль берега, пока они не оказались на той же поляне, где прошла их последняя встреча. В ту ночь, когда они занимались любовью, лодку очень сильно раскачивало, и Харпер так и знала, что они перевернутся и вся ее одежда уплывет.

«Занимались любовью, – подумала она. – А любовью ли? Может быть, мы просто утоляли голод своих бушующих гормонов».

– Надеюсь, это правда, ведь в последнее время я зарабатываю на хлеб только рыбалкой. Но должен признать, что каждый раз, когда я привожу на это место компанию ребят, всегда вспоминаю ту ночь, когда мы были вместе, – сказал он.

– С тех пор я здесь не была, – сказала она. – Это чудо, что мы тогда не утонули.

Из ниоткуда вдруг возникла пара одеял и две подушки. Он расстелил одно одеяло на дне лодки и бросил подушки к бортику.

– Давай просто полежим здесь немного. Представь, что ты перекидываешь мне на плечи часть своей ноши.

Она вытянулась на одной стороне одеяла. Он прилег, оставив между ними расстояние в один фут, и переплел пальцы их рук.

– Ты только взгляни на эту луну и все эти звезды. Когда я на них смотрю, все мои проблемы кажутся мне незначительными, – прошептала она.

– Луна похожа на алмаз Хоупа[5], лежащий на подушке из черного бархата. А звезды – это маленькие бриллианты, разбросанные вокруг, – сказал Уайатт. – Мои ребята скинули бы меня за борт, если бы услышали от меня такие слащавые речи. Ты единственная, с кем я могу быть самим собой.

– Я чувствую то же самое.

– Ладно, давай уже праздновать. – Он открыл сумку-холодильник и достал бутылку «Джека». – Один бокал для расслабления. Расскажи мне самую смешную историю за все свое время работы барменом.

– Только если ты расскажешь мне свою любимую рыбацкую историю, – сказала Харпер. Она села, взяла у него бутылку, откупорила ее, сделала большой глоток и протянула ему обратно. – Ты первый.

Он запрокинул бутылку и сделал два глотка, затем закрыл ее пробкой, прежде чем подвинуться и прислониться спиной к борту лодки.

– Это случилось всего несколько месяцев назад. Твоя бабушка и Сед сильно разругались. Когда я приехал сюда в пятницу вечером, между ними выросла такая ледяная стена, что даже адский огонь не смог бы ее растопить.

Она села и прислонилась спиной к сумке.

– Ты меня разыгрываешь. Да они в жизни дурного слова друг другу не сказали.

Он тоже прислонился к сумке и накрыл их сверху вторым одеялом.

– Они тогда только узнали о ее болезни, и сейчас мне кажется, что они могли повздорить из-за ее нежелания проходить лечение, – сказал Уайатт. – Но вернемся к моему рассказу. Она записалась ко мне на рыбалку на следующий понедельник. Я ей сказал, что не провожу рыбалки, если в группе меньше четырех человек, потому что мне не выгодно тратить время на одного.

– Она, наверное, надулась как мышь на крупу, – сказала Харпер.

– Она сказала, что удвоит мой гонорар, но хочет быть на озере на рассвете, и уверила, что не собирается возвращаться в пансионат до наступления темноты. В понедельник я подготовил приманку, взял еды на день и забрал ее в пять часов. За все утро она не поймала ни одной рыбы.

– В каком месте смеяться-то?

– Дай закончить, – сказал Уайатт. – Потом она залезла в большую черную сумочку, которую носила с собой, достала диск с анекдотами Джерри Клоуэра и велела мне поставить его в проигрывателе на лодке. Я так и сделал, и этот комик начал рассказывать смешную историю про парня, который пошел на рыбалку с егерем. Парня звали Клод Ледбеттер, и, в общем… черт побери, для полноты эффекта это надо было слышать. Она подарила мне этот диск в конце дня, и я включал его каждый раз, когда у моих рыбаков не клевало.