Я немного посидела, разглядывая пейзаж за окном ипридумывая, чего б еще спросить, поднялась и сказала:

— Спасибо вам большое. Извините, что заняла стольковремени.

— Что вы… Вдруг с ним вправду беда? — нахмурилсяМаксим. — А если он позвонит?

— Передайте, что его милиция ищет, пусть немедленносвяжется со мной, вот здесь телефон отделения записан. — Я отдала емулисток бумаги и, простившись, вышла на улицу.

Сказать честно, аббревиатура «ФСБ» произвела на менямагическое действие. А что, если… тогда исчезновению трупа и прочимнесуразностям вполне найдется объяснение. Черт их знает, что эти деятелизадумали. Но узнать очень хотелось, потому что стало ясно: никто упрощать жизньмне не собирается, говоря иначе, никому нет дела до такого незначительногочеловека, как я, а вот мне до себя дело есть, и я просто обязана что-то предпринять.

Рассуждая на эту тему, я миновала центральный рынок и,заприметив телефон-автомат, направилась к нему. Следующим в моем воображаемомсписке стояло посещение морга. Вряд ли мне так же легко удастся обманутьтамошний персонал, как это вышло с Максимом. Начни я задавать вопросы, онинепременно спросят документы, не поверив на слово, что я из милиции.

Я вздохнула и набрала номер Юры, хоть веры ему и никакой, нобез него не обойтись.

— Да, — буркнул он.

— Юра, это Полина.

Голос его моментально изменился.

— Ты где? — спросил он с беспокойством.

— А что? — насторожилась я, вспомнив, что пареньон мутный.

— Что-что, ты зачем из больницы сбежала?

— Затем, что явился Феликс, а я жить хочу.

— Феликс был в больнице? — ахнул он.

— Конечно. И охрана ему ваша по барабану, плевал он нанее.

— Ты почему в милицию не сообщила?

— Много от вас толку, — разозлилась я, —ладно, мне помощь твоя нужна. Давай встретимся.

— Когда?

— Сейчас.

— Сейчас не могу.

— А ты смоги. Я, между прочим, каждую минуту жизньюрискую.

— Да не могу я, честно. Давай встретимся часа черездва. Идет?

— Идет, — вздохнула я, поняв, что настаиватьбесполезно. — Ты вот что, ты паспорт мой достань, — попросила я.

— Как… — начал он, но я его перебила:

— Юрка, я без паспорта уехать не могу, ты же пониматьдолжен.

— А ты уедешь?

— Непременно.

— Попробую что-нибудь сделать, — вздохнул он.

— И еще. Выясни, есть ли у Виктора действительно теткав Успенске или…

— Выяснял уже, тетка есть, — недовольно ответилон. — Зачем тебе его тетка?

— Я хочу знать, что с ним случилось. Он же из-за меняпострадал.

— Уж не думаешь ли ты затеять собственноерасследование? — не без ехидства осведомился Юра.

— По расследованиям у нас ты специалист, —буркнула я, — вот и напрягайся. Жду тебя в два возле входа на центральныйрынок. — Мы попрощались, и я пошла бродить по рынку, так как делать мневсе равно было нечего.

Юра появился за пятнадцать минут до условленного срока. Яподошла к нему сзади и окликнула, он повернулся и взглянул на меня судивлением.

— Ты это нарочно? — спросил он, разглядывая меня.

— Что нарочно? — не поняла я.

— Замаскировалась. Не пойму, чего ты с собой сделала,но сразу и не узнаешь.

— Я челку выстригла, чтоб лоб прикрыть, — ответилая и продемонстрировала свою рану. Юрка присвистнул и состроил скорбнуюфизиономию.

— Между прочим, у тебя сотрясение мозга, а с этим нешутят. Зря ты из больницы сбежала. И наши все в недоумении. Честный человек отмилиции не бегает.

— Я не от милиции, а от Феликса, — съязвилая. — Что толку от здорового мозга, если он бритвочкой чик — и нет меня.Лучше уж с больной головой, но здесь, чем с вылеченной, но на кладбище.

— Ты должна была сообщить, — зудел Юра, — ане убегать. Твое исчезновение выглядит очень подозрительно.

— Ага, — кивнула я, — честному человекуисчезать ни к чему.

— Вот именно.

— Ладно, кончай воспитывать, я до смерти перепугалась исбежала. Назад не вернусь. Что ты узнал про Витину тетку?

— Живет одна в двухкомнатной квартире. Чувствует себяпрекрасно. Квартиру оформлять на Витю твоего и не думает, у нее две дочки, естькому добро оставить. Последний раз он навещал ее месяц назад. Правда, звонил всреду, справлялся о здоровье.

— Вот видишь, — удовлетворенно кивнула я, —Витьку где-то держат…

— Ничего я не вижу, — принялся вредничатьЮра. — Он то на работу звонит, то тетке, возможно, все это для отводаглаз…

— Конечно, для отвода глаз, я же видела кассету ипалец.

— Может, это и не его палец. На нем что — надписьстояла или серийный номер? То-то. А кассета.. при современном уровне техники…

— Ты что хочешь сказать? — теряя терпение,перебила я.

— Я хочу сказать, что, может, ты зря о нем такхлопочешь, может, он в самом деле загулял с подругой?

— А если не загулял? — Юра воздел очи к небесам ивыразительно кивнул. — Знаешь, почему у нас такой высокий уровеньпреступности? — вконец рассвирепела я. — Борются с ней люди наредкость равнодушные. Человека нет ни дома, ни на работе, а ты «загулял».Может, парня уже и в живых-то нет.

— Тем более суетиться ни к чему, — зло заметилЮрка и махнул рукой. — Ладно, я равнодушный, а ты сознательная. Ну и какмы твоего Витю искать будем?

— Не знаю, — честно сказала я.

— Значит, не будем? — продолжал язвить Юрка.

— Будем. Между прочим, тебе положено знать, как этоделается, то есть как следует искать пропавшего человека.

— Опросить всех знакомых…

— Вот этим и займемся.

— Сейчас? — скривился Юра.

— Конечно. Я б и без тебя опросила, но у меняудостоверения нет.