Черкасов недобро сверкнул глазами:

— Всё равно едем.

Адвокат отлип от шкафа и севшим голосом проблеял:

— Может быть, это ловушка, если они обнаружили треккер? Чтобы Валерия Михалыча кто-то застал «на месте преступления». Поберечься бы.

Не слушая его, Черкасов спросил начальника охраны:

— Ты еще работаешь на меня?

— Хрен кому удастся так легко уволить меня с хлебного места, — осклабился Ларин. — Только через суд и с выходным пособием, от которого жаба задушится.

— Хорошо. Тогда собираем всех. С оружием. И по машинам.

— Что, и базуки брать? — хохотнул Сергей, разряжая обстановку.

— Не закупили. — На полном серьезе ответил Валерий. — Но у них автоматы. Полицейские.

— Война, так война, — кивнул Ларин и набрал дежурный пост. — Ребята, срочный выезд. На шефа наехали. Форма П1. На сборы три минуты, — и опустив трубку в карман, потер ладони в нетерпении. — Мы тоже умеем по-взрослому.

— Боевое противозаконно, — пискнул растерявший весь апломб Юрий Витальевич.

— Вы были не в курсе, — хмуро ответил Черкасов. — Соучастником не станете. Звоните моим юристам. Пусть готовят документы на продажу компании Мостеру.

— Ночь же… — опешил адвокат.

— На том свете отоспятся, — бросил большой босс, уже в дверях протянул раскрытую ладонь: — Пистолет верни.

— Больше без дурки? — критично взглянул на шефа начальник охраны.

— Без.

— Ладно. Я слежу за тобой.

— Это взаимно, — без улыбки ответил Валерий.

* * *

Через несколько минут три внушительных внедорожника мчали из Барвихи в сторону Кузьминок. Валерий смотрел на дорогу и считал столбы — по одному на стук сердца. От внутреннего напряжения сокращались мышцы, и подошва ботинка на автомате выдавала нервозный постук по резиновому коврику. Сергей вел сосредоточенно и быстро. Когда они пересекли МКАД, он не выдержал и спросил:

— Какого ляда ты удалил видео с сервера?

— Там нечего смотреть.

— Можешь не врать. Я слышал. Про Варю, — жестко ответил Ларин, притормаживая перед светофором.

У Валерия дернулось веко, он ответил сквозь зубы:

— Разрешаю набить мне морду, когда вернемся из Кузьминок.

— Ловлю на слове, — буркнул Сергей и после долгой паузы добавил, метнув на шефа подозрительный взгляд: — Тебя походу подменили, Черкасов.

Валерий не ответил и в который раз набрал номер треккера, но тот снова не подал признаков жизни.

Кортеж проехал широкий перекресток и свернул направо, где на первых этажах одноликих жилых домов, выстроившихся вдоль шоссе, мелькали вывески.

— Почти здесь, — сверившись с навигатором, заметил Сергей.

Внутри Валерия всё сжалось, холодный пот проступил на спине. Черкасов подготовился к самому худшему. Неожиданно на небольшой площади впереди показались массово припаркованные у обочины мотоциклы всех мастей. Яркие неоново-красные буквы питейного заведения аляповато и несимметрично нависали над входом в подвал.

Внедорожник Сергея медленно подкрадывался к байкерской тусе, как чужак к стае. Кирилл с Русланом ехали следом так же осторожно. А Валерий, коротко выдыхая через рот, ощупывал взглядом темное пространство вокруг. Чернота, редкие фигуры в кожаных косухах, пустые скамеечки у подъездов под фонарями стандартных дворов, бутылка пива у мусорного бака. Сергей чуть повернул, ища парковку, и у самого бара Валерий вычленил глазами светлые волосы, косу на плече — девушка стояла, опираясь спиной о кирпичную стену, подняв лицо к небу. Тень с вывески падала так, что черты было не разглядеть. Девушка в голубой куртке и джинсах тут же оттолкнулась от своей опоры, но не пошла прочь, а, аккуратно нащупывая левой рукой кирпичи, спустилась в подвал. Сердце бешено заколотилось, разбивая сомнения на тысячу мелких осколков. Расширив глаза, в которых внезапно что-то зачесалось, Черкасов вцепился в предплечье Сергея.

— Тормози!

— Больно же, — вырвал руку Ларин.

Автомобиль еще не остановился полностью, а Валерий выскочил на асфальт, крикнув в салон:

— За мной не следовать! Я сам!

* * *

Я так и не заснула больше. Голова кружилась от бессонницы и усталости, но в висках стучала молоточками тревога. После видения о Матхураве, покой вернуть не удавалось. Сердце стучало так, будто я выпила три здоровенные кружки кофе и заела плиткой горького шоколада. Тяжело вздохнув, я вновь побрела спасаться от духоты, запаха чужого секса и табачного смрада каморки на улицу. Но у ночной свежести была обратная сторона медали, впрочем, как у всего на свете, — там я быстро замерзла.

— Чего маешься? — послышался голос Деда сквозь взревевшие аккорды Iron Maiden. — Иди к нам.

Я пожала плечами, улыбнулась смущенно.

— Iron Maiden хорошая группа, но, как по мне, громковато.

— О-па! Мокрый прикрути. Такие пай-девочки разбираются в хэви-металле? — поразился Дед, и в его голосе проскользнуло особое уважение.

— У меня брат рок-музыкант. Приходится разбираться.

— Прям разбираешься? Тогда скажи, это что? — спросил заинтересованно Мокрый.

Народ попритих, обратив внимание на занятный экзамен. Я узнала с первого такта:

— Группа «Accept», песня «Balls to the Wall», восемьдесят третий год.

— Круто! А это?

— Мэссив Аттак.

— Во даешь! А это?

Достаточно было пяти лиричных нот, чтобы я отгадала:

— Старые добрые «Uriah Heep», песня из альбома семидесятого года «Уйди, Мелинда».

Со всех сторон полетело одобрение. Кто-то даже захлопал. Музыка затихла, бармен задумался видимо, чем меня огорошить. А мне стало жаль, что грустные гитарные переборы британских рокеров прекратились, уж очень они были созвучны моему настроению.

И вдруг знакомый баритон из-за спины выкрикнул:

— Варя?!

Мое сердце чуть не остановилось.

— Варя! — снова позвал Валера. Прозвучало это его голосом, но совершенно непривычно: объемно и глубоко.

Я обернулась, пытаясь совладать с нахлынувшими эмоциями, ведь я уже оплакала нашу встречу заранее, как невозможную… Но в паре метров от меня в темноте вырисовался его контур.

— Варя, пожалуйста, давай выйдем на улицу, — взволнованно произнес Валера. — Я знаю, я обидел тебя. Но, пожалуйста, давай поговорим, это очень важно!

Сердцу в груди было мало места, но я молчала, закусив в смятении губу — ведь одно фальшивое, неверное слово, и я снова услышу в ответ раздражение. Горло перехватило: зачем он пришел?

— Я понял, — рядом со мной возник Дед. — Судя по твоему лицу, это тот самый козел, что тебе синяков наставил.