— Воленский! — крикнул Фредерик Тезигер. — Тебя повесят! Непременно повесят!

— Держи крепче белый флажок! — ответил я. — А то не доживешь до этого зрелища.

Я стал подниматься вверх; «Брунхильду» болтало, и ступени норовили выскользнуть из-под ног. Черт их знает, этих матросов, как они умудряются лазать по канатам и трапам.

С палубы донесся голос боцмана Хенке.

— Смотрите, сюда лезет тупой англичанин! — воскликнул он по-немецки.

— Сам ты тупой, Хенке! — ответил я.

— Герр Воленски! — изумился он. — Откуда вы взялись?! И зачем вы напялили красный мундир?!

— Хенке! — рявкнул я. — Ты пьешь шнапс, а меня бросил пить виски! Где капитан?

Я выбрался на палубу и сделал несколько глубоких вдохов, чтобы восстановить дыхание. Ненадежные ступени морского трапа отняли у меня много сил.

— Капитан покидает корабль последним, — хмыкнул Хенке и кивнул на люк: — Он там.

Я бросился вниз по трапу и оказался на средней палубе. Здесь было жарко. Кормовую часть захватил огонь, в загоне верещали свиньи, заживо превращаясь в жаркое. Я предполагал, что капитан в каюте спасает документы, но он оказался занят куда более увлекательным делом. Фон Нахтигаль с деловитой сноровкой привязывал к стволу мачты виконтессу де Понсе. Я и не сразу сообразил, что слух режет не столько поросячий визг, сколько крики Элен.

Догадка осенила меня. Капитан «Брунхильды» барон фон Нахтигаль — вот кто оказался злодеем! Все события прошедших дней выстроились в логическую цепь. Он знал о цели нашей миссии и отправил соглядатаев следом, едва мы сошли на английский берег в Дувре. Наверняка они действовали в связке с капитаном Годеном. И в Лондоне Артемий Феклистов заметил не старого товарища, а недавно приобретенного знакомца с прусского судна. Он не понял, что это была слежка, а барон разделался с ним как с опасным свидетелем.

Но какую роль играла виконтесса де Понсе? Я столкнулся с ее взглядом. Привязанная к стволу мачты, она смотрела на меня поверх плеча капитана. Ее глаза молили о спасении. А я радовался, что застал ее живой.

Неужели эта женщина оглушила меня ударом по голове?! Я вспомнил комнатку в отеле «Wrestler’s Inn». Элен стояла у меня за спиной, и я видел в оконном стекле отражение: кувшин взметнулся вверх и опустился на мою голову. Но что, если удар нанесла не она? Кто-то из сообщников фон Нахтигаля вошел в комнату и огрел меня первым попавшимся под руку предметом. А потом уже злоумышленники заставили виконтессу плясать под их дудку!

Капитан «Брунхильды» обернулся и увидел меня.

— Ха! Герр Воленски! — воскликнул он. — Откуда вы взялись?! Впрочем, вы появились вовремя. Теперь я попросту пристрелю мерзавку, а вину свалю на вас!

Он выхватил пистолет из-за пояса и наставил на меня. Я оцепенел, ожидая, что грянет выстрел и все кончится. Досада охватила меня: я потратил драгоценные секунды на размышления, а нужно было атаковать барона фон Нахтигаля, как только увидел, что он вытворяет с Элен! Но и противник допустил ошибку. Я представлял для него опасность, и он держал меня на мушке, но разделаться решил сначала с виконтессой. Барон фон Нахтигаль вытащил второй пистолет и приставил его к груди Элен.

— Не убивайте меня, — всхлипнула она. — Денег хватит на всех!

— Денег! — взъярился капитан.

— Нет, мне не нужно денег! Только не убивайте! — вскрикнула она.

— Денег?! — свирепым голосом повторил барон фон Нахтигаль. — Там очень странные деньги! Ты прекрасно знаешь об этом!

У меня не было времени разгадывать шарады, скрытые в их словах. Я шагнул вперед, но барон почувствовал мое движение, повернулся и потряс пистолетом.

— Стой на месте, Воленски! — рявкнул он. — Я застрелю ее, а потом тебя. Лучше было тебе остаться в Англии, тупая башка!

— Зачем кого-то убивать? — воскликнул я. — Раз уж деньги там странные!

Раздался оглушительный треск — это огромная обезумевшая свинья проломила прогоревший загон, помчалась по палубе и сшибла с ног барона фон Нахтигаля. Падая, он выстрелил из обоих стволов. Элен завизжала, я выхватил шпагу и кинулся к капитану. Слава свинье, обе пули пролетели мимо.

Я приставил клинок к его груди, но он взмахнул обрубком каната, попавшимся под руку, и отбил мою атаку.

Обгоревшие свинья и козы метались по палубе, дым разъедал глаза, молила о спасении Элен.

— Помогите! Помогите, я горю! — кричала она.

Барон фон Нахтигаль вскочил на ноги и выхватил шпагу. Я ринулся вперед, зазвенели клинки. Для капитана торгового судна он неплохо фехтовал. Он пытался прорваться к выходу, но я оттеснил его от трапа. В любое мгновение мог появиться кто-то из команды корабля, тот же боцман Хенке, к примеру. Я должен был вынудить барона сдаться до того, как к нему прибудут на помощь.

И до того, как пожар доберется до Элен. Бог весть, какую роль она сыграла в этой истории, но в любом случае я не желал ее смерти, а тем более такой страшной.

Барон отступил, и теперь языки пламени едва не лизали его спину. В его глазах появился страх, однако он продолжал сражаться.

— Сдавайтесь! — предложил я. — Смерть не нужна никому!

— Не дождетесь! — с отчаянной решимостью ответил барон фон Нахтигаль.

Кажется, теперь он дрался не за деньги и не за жизнь, а от злости. Барон фон Нахтигаль не хотел смириться с тем, что над ним, капитаном корабля, одержал вверх молодой человек, к тому же из дипломатического ведомства. Возможно, он рассчитывал на чью-то помощь, но снаружи грохотала датская артиллерия, и на верхней палубе нас не слышали.

— Мы в неравных условиях! — крикнул я. — Я служил в армии, воевал, у меня за спиной превосходная школа фехтования!

Барон не сдавался, а крик Элен становился невыносимым.

— Андрэ! Андрэ! Умоляю! Помоги! — кричала она.

Шпаги скрестились, я надавил, барон отставил правую ногу, обжегся, одернул ее, я надавил сильнее, и он опрокинулся на спину прямо в огонь.

Он взревел как раненый зверь, но я оставил его объятым пламенем, а сам поспешил на помощь виконтессе. Выхватив кинжал, я перерезал путы, и Элен упала в мои объятия.

— Дева Мария! Дева Мария! Ты спас меня, спас! — повторяла она.

Она принялась целовать меня. Ее губы оказались сухими и горячими, да и мои едва не трещали от жара.

— Что здесь происходит?! — сорвалось с моих уст.

— Я все тебе объясню, — ответила она тоном, подразумевавшим, что у меня не останется подозрений в отношении ее.

Пока я освобождал Элен, барон вырвался из огня и с криком катался по палубе, сбивая с себя пламя. Я убрал кинжал в ножны, скинул кафтан и поспешил к несчастному на помощь. Сзади налетел поросенок и чуть не свалил меня под копыта носившихся с истошным меканьем коз. Я набросил свой кафтан на капитана и ударами ладоней начал тушить горевшую на нем одежду.