— Боже! — прошептал Евгений, когда порыв ветра принялся шелестеть листвой и трепать конские гривы. Пестрянка испуганно захрапела и запрядала ушами, порываясь даже встать на дыбы. Но Ильяна удержала кобылу — она знала, что этот ветер наслала мать, чтобы лошади перепугались и сбросили седоков, ускакав от них. А куда они денутся от преследования без лошадей? Конечно, мать в первую очередь желала вреда Евгению. Но зато Ильяна не желала этого! Пестрянка принадлежала ей, Евгений был с ней, как и его белая лошадь. — Оставь нас в покое! — подумала яростно девушка, — не нужно гнаться за нами! Если ты хочешь, чтобы я осталась вашей дочерью, то оставь меня сейчас в покое!

Пестрянка принялась дрожать. Чувство испуга стало улетучиваться, подобно дыму, но зато над ними закружила Сова.

— Евгений, все нормально! — подбодрила спутника Ильяна, — не нужно пугаться!

— А я и так никого не боюсь! — храбро воскликнул юноша, но, увидев выражение лица Ильяны, поспешил добавить, — кроме разве что колдунов! И призраков… А как это так твоя мать узнает, где мы?

— Она слышит нас! — пояснила девушка, — слышит, но не слушает! — Ильяна с трудом удержала слезы, — она всегда слышит, хотя и не слушает!

— Может, нам стоит вернуться и переговорить с твоим папой, — несмело сказал Евгений, — хотя он, конечно же, не слишком будет рад меня видеть!

— Нет! — выкрикнула Ильяна, — там ведь и моя мать! Ни отец, ни дядя не смогут уговорить ее, если мы даже их сможем убедить! Обратной дороги нет!

* * *

— Даже понятия не имею, куда они провалились! — сказал виновато Саша, когда Петр с готовой котомкой сошел с крыльца. Эвешка уже возилась с лодкой на берегу. Конечно, она как всегда действовала наверняка!

— Отлично! — отозвался Кочевиков, забрасывая сумку свояка на спину лошади, — в любом случае — они в лесу. Как и мы. Конечно, пошли на север. Но куда это запропастились твои лешие? И что, Мисиги уснул там?

Лешие наверняка давно уже приметили их!

— Да я не о том! Я могу даже улавливать иногда ее мысли, но чувствую сопротивление — она не хочет этого! Какое-то странное чувство… Дело даже не в том, что она хочет скрыться подальше и запутать за собой все следы! Если сказать честно, я и сам не пойму, в чем дело!

— ПОнятно, что она просто не хочет с матерью встречаться! — буркнул Петр. Он сноровисто увязал на спине Волка две переметных сумы, — конечно, все так получилось — я даже не могу винить ее! Если вдруг поймаешь ее мысль, передай, что я сам хочу с ней поговорить, пусть не удирает! Меня нечего пугаться, я ведь не колдун!

— Но ты не должен вести себя так опрометчиво!

— Какая к черту опрометчивость! Она ведь моя дочь! Почему я должен бояться ее?

— Но ведь она там не одна!

— Да, пусть там с ней Черневог! Но я клянусь, что я даже спокойнее буду себя чувствовать!

— С чего ты взял, что он будет всегда таким спокойным? Смотри, разорвет на части!

— Хорошо сказано, спокойным! — Петр одним махом взлетел в седло, покуда свояк продолжал возиться с череседельником, — его сюда привело не спокойствие духа! И не его хорошее поведение разожгло ссору Эвешки с Ильяной! И уж вовсе не из хороших побуждений он прикончил этого парня!

— А может, он наоборот сохранил ему жизнь! Я все меньше и меньше верю, что он и в самом деле лишил его жизни! Ты посмотри, какой он прыткий!

— Не знаю, не знаю! Не слишком ли много странностей — боярский сын из Киева неизвестно как попадает в наш лес, тонет в ручье, который и курица перейдет, да еще в это время твой дом загорается, хотя до этого он спокойно стоял и в грозы пострашнее этой! А потом и его лошадь появляется… И тут вдруг Ильяне стукнуло в голову бежать с Черневогом?

Нет, столько странностей сразу!

— Но ведь может быть и так, что парня постигло какое-нибудь старое заклятье! Их тут тьма-тьмущая, ты сам знаешь! Может быть, даже какое-нибудь из моих! Кто знает! Правда, я не помню, чтобы когда-либо желал незнакомому парню утопнуть в ручье!

Установилась гнетущая тишина.

— Проклятье, — выругался Петр, — мы так доболтаемся!

— Хватит!

— А что — хватит? Кажется, у тебя был дядя Федя! Такой жуликоватый тип!

От него можно было чего хочешь ожидать! Боже, какая кровь течет в жилах моей дочери! Хорошо, что хоть иногда у нее хватает ума образумиться!

Может, она успокоит и этого молодого дурака! А то бегут, как очумелые!

Слушай, если ты и в самом деле читаешь ее мысли, когда возможно, пусть она уговорит Черневога образумиться! Уж ему точно нечего нас бояться! А выходит, что это не он? Для чего Кави удирать от нас?

— Да пробовал я уже!

— А ты еще попытайся! И скажи, что я не сержусь за шишку на голове! Дай ей понять!

— Пробовал!

— Скажи, — продолжал Петр невозмутимо, — что Эвешка не сделает зла ни ей, ни хлопцу! Скажи, чтобы они остановились и подождали меня! Скажи, что я даю слово, что не трону парня! Я обещаю!

Вдруг Петр подумал, почему они набрали с собой так много провизии и одеждв«Только скорость замедляется! А еще этот Саша — вон какие сумки набрал! Небось травы да книжки. Конечно, пока вытаскивал их и собирал — сколько времени они потеряли из-за него! Да и лошади что-то не слишком спешили!

Впрочем, и сам он хорош гусь! И недаром головой стукнулся, надо было бы сильнее, чтобы вся дурь вылетела! Постоянно пугал девчонку, стращал. А ведь она такая беззащитная, Мышонок! А она такая заботливая — даже подушку под его голову подложила, одеялом укрыла… Ведь не Кави же сделал это!

Наверняка Ильяна не хотела убегать от него. Но что поделаешь, если мать вернулась…

Можно представить только, что делается в душе у Ильяны. Но Петр подумал — а все-таки зря они считали Мышонка такой беззаботной! За такое короткое время собрала все, что нужно в дорогу — одежду, соль, кресало.

Вот и неразумное дитя!

Очевидно, она встретила Евгения Павловича возле забора — Петр заметил там в траве обрезки сыромятного ремешка, который стягивал руки боярского сына, и капельки крови. Впопыхах порезался, должно быть. И вот что — если бы тут был Черневог, у него хватило бы наверняка ума забрать с собой и оставшихся лошадей или хотя бы угнать их в лес подальше, чтобы отсрочить погоню.

Наконец они вывели со двора коней под уздцы. Саша запер ворота. Обычно ворота у Кочевиковых никогда не закрывались, но сейчас случай был необычным. К тому же на дворе не было Малыша — он некоторое время назад крутился возле них, а потом незаметно исчез. Может, он почуял след Ильяны и уже пошел по нему…

— Я поеду первым!

— Но Петр!

— Я не боюсь Черневога! Видит Бог, мы с ним старые друзья! Думаю, что мы с ним столкуемся!