не мог не подумать, что Полин где-то там, в одном из этих домов, Полин с ее карими глазами, которые пронизывают насквозь, с ее непослушной прядью волос, которая завораживает, с ее чудесной улыбкой, которая прогоняет все печали, ее смехом, который успокаивает и наполняет радостью, Полин с ее бьющимся сердцем, Полин, это удивительное сочетание силы и обаяния, гордости и хрупкости, веры и сомнения. Нет ничего соблазнительнее, чем одновременное проявление противоположных начал.

Я говорил себе, что она, наверно, все же будет поражена, когда увидит меня, – по крайней мере, я на это надеялся. Но в то же время допускал и худший вариант. Возможно, у нее будет слишком мало времени, возможно, мы не успеем даже вдвоем съесть пиццу, как собирались, только выпить капучино, правда, я не люблю кофе, так что возьму кока-колу. Но мне будет достаточно просто взглянуть на нее, ради этого стоило проделать такое путешествие, одна ее улыбка – и все, больше мне ничего не нужно. Лишь бы ее глаза хоть раз посмотрели на меня с нежностью, лишь бы я почувствовал, что она рада меня видеть. Ну, а затем, ясное дело, поцелуй, не стану врать, я от него не откажусь. Проехать тысячу километров ради поцелуя – да, говорю вам, оно того стоит, особенно если это поцелуй в Венеции. Впрочем, пока ты не получил этот поцелуй, пока ты не дал его (кстати, это одна из немногих, или даже единственная вещь, которую дают и получают одновременно – что является признаком настоящей любви), – короче, пока этого не произошло, ты не можешь вынести окончательное суждение. Когда делаешь какое-либо предположение, часто забегаешь вперед, а потом приходится делать шаг назад. И все же надо попытать удачи.

Неподалеку от нас по мосту шел поезд: оказывается, мост не только автомобильный, подумал я, но еще и железнодорожный. Высунувшись из окон, пассажиры во все глаза смотрели на островок, к которому они приближались. А мое представление о городе становилось все более четким по мере того, как сокращалось расстояние, отделявшее меня от него. Непонятно, как столько домов может стоять среди моря, это какое-то чудо. Не знаю почему, но это напомнило мне рассказы о жизни Христа. Все слышали о том, как две тысячи лет назад Христос ходил по воде, но я не знал, что думать об этой истории. Возможно, итальянцам захотелось совершить нечто подобное, они ведь люди с большими запросами, или очень верующие, или и то и другое, вот они и надумали построить на воде целый город. Не надо бросать им вызов.

Сразу за мостом оказался автотерминал, дальше начинались маленькие мостики и каналы, а слева виднелся вокзал. И это все: ни одной улицы или проспекта, и ни одной машины, только лодки. Фабрис заглушил мотор.

– Дальше надо пешком. Ты знаешь, где это?

Вместо ответа я полез в рюкзак за путеводителем – и понял, что оставил его в машине.

– Я забыл план!

– Ничего страшного, спросишь у кого-нибудь, как пройти.

– Но я ничего не пойму, я же не говорю по-итальянски! – Я паниковал, как полный псих.

– Успокойся, – посоветовал Фабрис.

Не знаю, был ли в истории человечества хоть один случай, когда кто-то успокоился бы, услышав это слово.

– Учись держать свои эмоции под контролем, – ледяным тоном произнес мой брат. – Иначе ты никогда не станешь снайпером.

– Да я никогда и не хотел стать снайпером! При чем тут это?!

– А жаль, думаю, у тебя получилось бы.

– Сейчас не это самое важное! – отрезал я.

В общем, разговор двух глухих. Думаю, мало на свете людей, которые в критические моменты жизни так плохо понимали бы друг друга, поверьте, для этого нужен особый талант.

– Так что нам делать?! – проорал я наконец.

Мой брат, сохраняя философское спокойствие, обвел взглядом площадь. Военные умеют ориентироваться на местности с необыкновенной быстротой, ведь для них это вопрос выживания.

– Вот там, похоже, бюро информации для туристов, или что-то в этом роде.

Я бегом бросился в том направлении, которое он мне указал.

В офисе управления по туризму нас встретила красивая загорелая брюнетка лет тридцати, идеально подходившая для своей профессии: казалось, уже само ее лицо говорило вам: «Добро пожаловать в Италию!» Я сразу почувствовал, что мой брат не остался равнодушным к ее обаянию: ясное дело, сейчас он начнет к ней клеиться.

– Хэллоу! – произнес он с полуулыбкой.

– Buon giorno, – в ее устах даже это приветствие было полно очарования: честное слово, хотелось прямо сейчас, сию минуту предложить ей руку и сердце.

– You speak English?[2] – продолжал Фабрис.

– Да, и по-французски тоже. – На лице Фабриса отразилось откровенное разочарование. Значит, даже итальянка улавливает в его английской речи французский акцент. Для него лично это было унижением, а для европейской интеграции, возможно, добрым знаком, поди разберись.

– Моему младшему брату надо попасть в Оперу, и как можно быстрее.

– В Ла Фениче? – Она произнесла «Фенише», но так получилось еще очаровательнее.

– Точно, – подтвердил я.

– Можно на вапоретто, а можно пешком.

– А как быстрее? – спросил Фабрис.

– По времени это почти одно и то же. Потому что вапоретто идет не очень быстро, и у него много остановок.

– А если бегом?

– Scusi?[3]

– Если мой брат побежит?

– А-а, ну тогда пешком будет быстрее! – И она расхохоталась. – Но только если он не заблудится. – Она достала план и черной шариковой ручкой прочертила на нем маршрут. Только сейчас я сообразил, что Венеция – гигантский лабиринт.

– За сколько туда можно дойти?

– Минут за тридцать-сорок, если он не собьется с пути.

Часы показывали уже 15:20. Я снова был в цейтноте.

Мы выскочили из офиса illico presto, то есть мигом (я уже немного говорил по-итальянски, иностранные языки – штука заразительная).

– Давай пойдем вместе, – предложил Фабрис.

– Не беспокойся, все будет нормально. – Но на самом деле я мысленно взвешивал за и против. Конечно, с его помощью я быстрее нашел бы дорогу, но мне не хотелось, чтобы у входа в концертный зал Полин натолкнулась на нас обоих: такую ситуацию трудно было бы разрулить. Даже если есть один шанс из тысячи, что такое случится, для меня это уже чересчур.

– Я понадежнее припаркую байк, и мы пойдем вместе, – настаивал Фабрис, видимо почувствовав мою неуверенность.

– Нет, правда, не стоит. Гениально уже то, что ты привез меня сюда. От всей души спасибо.

– Не за что, – отозвался он и посмотрел на меня таким любящим, преданным взглядом, что у меня по спине пробежали мурашки. Я повернулся и пошел.

– Не боишься заблудиться?

– Нет-нет,