– Кто против?

Крэйг медленно поднял руку.

– Вот как, – усмехнулся Гонза. – Ты против друзей, значит. Мы своими шкурами рисковали, чтобы тебя вытащить, а ты врага прикрываешь.

– Давай, Крэйг, – прохрипел Книжник. – Голосуй вместе с ними. Зачем предавать боевую дружбу?

Крэйг пристально поглядел на него, тихо спросил:

– Скажи сам, Ник. Ты оттуда? – он сглотнул, кивнул вверх. – Снаружи?

Книжник попытался улыбнуться. Не получилось. Можно было продолжать разыгрывать потерю памяти, но теперь это потеряло смысл и только злило термитов. Может, пришло время для откровенности?

– Да, – сказал он. – Снаружи. Но я никакой не шпион, не агент…

Крэйг прервал его:

– Ты обманул меня. А я тебе верил.

– Так с кем ты, Крэйг? – спросил Гонза и, снова подняв руку, выразительно поглядел на товарища. – С нами? Или…

Он молча кивнул в сторону пленника. Отведя взгляд от бывшего товарища по несчастью, Крэйг поднял руку.

– Я знал: на тебя можно положиться, бро, – Гонза похлопал Крэйга по плечу. – А теперь – сделай это.

Крэйг вздрогнул:

– Сделать что?

Двое термитов впились друг в друга пронзительными взглядами. Как два скорпиона: вроде бы, представители одного и того же вида, но готовы убить друг друга, если речь зайдет о лидерстве, территории или самке. Жестокая сущность внутривидовой борьбы – видимо, особенно развитой в тесноте подземелий.

Если бы можно было использовать возникшие противоречия во взаимоотношениях термитов… Но на это нужно время – а счет идет на минуты. И нет никаких шансов. Одно лишь отчаяние переполняет все существо прижатого к стенке парня.

– Ты привел его – ты от него и избавишься, – Гонза поднялся, освободив грудную клетку Книжника от тяжести своего веса. – Это будет правильно.

– Я? – в голосе Крэйга была растерянность.

– Держи, – Гонза сунул в руки Крэйга карабин с примкнутым штыком. – Давай.

– Шум будет, – неловко вертя в руках карабин, отозвался Крэйг. – Охрана сбежится.

– А штык на что? Или ты просто отговорки ищешь?

Происходившее было похоже на какой-то бредовый сон. Лежа на холодном полу, Книжник ждал решения своей судьбы. Глядел, как сомнамбула, в черную глубину направленного на него ствола и ждал.

Это было неправильно. Все не могло кончиться вот так, бессмысленно, бесцельно. Ведь даже смерть не страшна, когда она – во имя великой цели. А он не успел даже рассказать своим о том, что увидел здесь, в глубине притаившейся под боком Кремля вражеской крепости.

А еще острой бритвой резануло по оцепеневшему мозгу главное правило Зигфрида: если тебя приперли к стенке и впереди нет ничего, кроме смерти – значит, бояться нечего.

Просто действуй. Бессмысленно, безумно, бесцельно. Единственный шанс выжить в такой ситуации – ошеломить врага. Если враг не ждет от тебя этого последнего, безумного действия – у тебя появляется возможность. А даже крохотную возможность можно превратить в большую. Это как микроскопическая щель в двери, в которую удалось вогнать лезвие ножа – дальше эту щель можно расшатать и взломать к чертовой матери эту удерживающую тебя дверь.

Ну, кто там на – небесах?! На этих проклятых каменных небесах, или там, за их пределами, где остался забытый уже Свет. Кто-нибудь из тех, кто решает судьбы – пошлите хотя бы намек: что делать?! Всего лишь возможность, крохотный шанс…

Крэйг медлил, не решаясь спустить курок. Наверное, медлил всего несколько секунд: не так-то просто убить того, кто спас тебе жизнь, каким бы циником или, напротив, каким бы идейным и преданным высшей цели ты ни был. Такова человеческая природа, в которую благодарность и чувство долга заложено накрепко и которые не у каждого выпадают как ненужные молочные зубы…

Ствол карабина мелко дрожал в руке Крэйга, и эта микроскопическая пауза стала для Книжника знамением. Он сделал единственное, что мог в этой ситуации, заставив себя не думать о последствиях.

Резко подавшись вперед, он схватился за ствол – и дернул на себя так, чтобы штык прошел под руку, пусть даже слегка оцарапав торс и внутреннюю сторону предплечья.

Палец Крэйга на спусковом крючке задержался всего на долю секунды – а стало быть, придавил слегка этот самый крючок. Бахнул выстрел. В последний момент Книжник успел отбросить руку в строну, и его лишь опалило пороховыми частицами. Пуля прошла под мышкой, врезавшись в рыхлый бетон. Спасибо отвратительному качеству этой поверхности: рикошета не было, только больно обдало осколками.

Образное «лезвие» Зигфрида нашло свою «щель». Дело за малым: расшатать эту воображаемую щель и выломать свою «дверь» к свободе.

Легко сказать. Книжник корчился на полу, вцепившись руками в горячий ствол, и понимал, что сделал максимум возможного. Сейчас его просто заколют штыками к чертовой матери – и дело с концом.

– Сейчас на шум сбегутся! – сообщил Щуплый. – Охрана могла услышать выстрел!

– Прикончи его! – рычал Гонза. – Быстро!

– Пусти! – орал Книжник, повиснув на стволе и зажмурившись от ужаса.

– Дай я! – яростно выдохнул другой термит. – Пусти, говорю!

– Как еще пущу?! Не видишь? – отчаянно дергая стволом, рявкнул Крэйг.

Все это было бы комично, если бы не грозило обернуться зверской расправой. И расправа не замедлила бы свершиться.

Если б не взвыла сирена. Даже не взвыла – мерно закрякала низким, дребезжащим звуком в сопровождении ярких алых вспышек.

– Брось его! – заорал Щуплый. – Бежим!

Термиты машинально рванули вслед за щуплым. Это был шанс. Выпустив из рук обжигающий ствол, Книжник рывком перекатился в сторону – и чуть ли не на четвереньках бросился меж неподвижных рядов мутаботов.

Хотя… Ему показалось, что там, в первых рядах, началось какое-то движение.

– Не дай ему уйти! – кричали за спиной. – Стреляй!

Дробно забили выстрелы, пули засвистели со всех сторон, звонко ударяя в металлические щиты на стенах. Пара пуль досталась «спящим» мутаботам, которые вроде и не заметили попаданий. Неизвестно, чем бы закончилась эта «охота», если бы в противоположном конце ангара не распахнулись незаметные двери и в зал не ринулись фигуры в темно-багровой форме. Пожалуй, только цветом формы эти бойцы отличались от уже знакомых термитов, во всем остальном они были очень похожи, даже своим однозарядным оружием с намертво примкнутыми штыками. Книжник еще услышал со стороны преследователей вскрик «Чистильщики!», когда понял, что стал объектом охоты уже с двух сторон. Но несколько секунд ему подарила короткая перестрелка между термитами и теми, кого они, видимо, и назвали Чистильщиками.

Змеей, извиваясь между мощных лап мутаботов, семинарист приближался к первому их ряду, когда понял: рев сирены не связан с тревогой, вызванной случайным выстрелом. Здесь, в ангаре, происходило какое-то действие, и вскоре он увидел – какое именно.