Лодка проскользнула между двумя эсминцами и скрылась в темноте. Пора было домой. Люди отчаянно нуждались в отдыхе. Они не смыкали глаз уже сорок восемь часов.

Все вокруг было тихо и спокойно. Конвой ушел, а вместе с ним и эсминцы эскорта. Кречмер решил спуститься вниз и обсудить маршрут возвращения со своим «гостем» – Хезельбартом. Ровно в 3 часа утра Петерсон записал в журнале: «Принял вахту. Капитан ушел вниз». В помещении поста Кречмер присоединился к Касселю и Хезельбарту, которые подсчитывали тоннаж, сверяли названия судов, составляли сообщения в Лориент. Кречмер подумал, что в Париже сейчас, наверное… Неожиданно раздался пронзительный сигнал тревоги.

В течение трех дней эскортная группа кораблей под командованием капитана Дональда Макинтайра на эсминце «Уокер» сопровождала конвой. Офицеры точно знали, что их преследует «волчья стая». Это был первый рейс Макинтайра в качестве капитана «Уокера» и старшего офицера конвоя. (Макинтайр закончил войну самым результативным морским охотником, имеющим в своем активе семь потопленных лодок. Он командовал эсминцами «Вечерняя звезда», «Уокер» и «Бикертон».)

Те дни, когда команды эскортных групп длительное время тренировались, срабатывались, прежде чем выйти в море, еще были впереди. А пока жизненная необходимость хотя бы в какой-то охране конвоев заставляла формировать эскортные группы из первых подвернувшихся кораблей, зачастую с неопытными и необученными командами. Обычно они не имели никакого плана организации защиты конвоев, полагаясь на удачу и опыт командиров. Коммандер Макинтайр еще не успел толком обойти свой корабль, когда началась атака.

В сумерках 16-го первый танкер превратился в пылающий на воде факел. Отважные, но не имевшие в своем распоряжении современного вооружения, команды кораблей эскорта старались изо всех сил. Корабли метались из стороны в сторону, расстреливая огромные запасы осветительных снарядов и ракет, пытаясь осветить большие пространства, вырвать нападающие немецкие лодки из спасительной темноты ночи.

Часы шли, но никому не удавалось заметить вражеские субмарины. Вскоре стало ясно, что тяжелее всего складывалась обстановка на левом траверзе конвоя. И действительно, именно там в это время находились Кречмер, Шепке, Лемп и Шульц. Стоя на мостике «Уокера», Макинтайр был близок к отчаянию. Теперь он понимал, что чувствовали другие командиры эсминцев, которые видели, как гибнет конвой, но не имели возможности даже обнаружить нападавших. Радары еще были очень несовершенны, а «асдики» практически бесполезны, когда лодки оставались на поверхности.

Сопровождаемый еще одним эсминцем, «Ваноком», «Уокер» описал большую дугу и направился на левый траверз конвоя. На «Уокере» заметили флюоресцирующий след, оставляемый уходящей по поверхности подводной лодкой. Моряки устремились в погоню и сбросили серию из 10 глубинных бомб. Это была лодка Шепке. Затем контакт был потерян, и Макинтайр решил пойти на юг и подобрать уцелевших моряков с танкера. Выполнив эту задачу, два эсминца начали еще один поиск на левой стороне конвоя.

Лодка Шепке получила повреждения при бомбежке и не могла длительное время оставаться под водой. Он решил рискнуть, всплыть, осмотреть полученные повреждения и, если удастся, уйти по поверхности. Когда «U-100» выплыла из глубины, оператор на радаре «Ванока» доложил, что наблюдает на экране темно-зеленую кляксу, которая вполне может оказаться подводной лодкой. Этот безымянный оператор оставил неизгладимый след в военной истории. Впервые, пользуясь показаниями примитивного и несовершенного прибора, английские офицеры провели ночную атаку на подводную лодку. С «Ванока» передали сообщение на «Уокер», после чего оба эсминца устремились в направлении, указанном оператором радарной установки.

Преодолев около мили, на эсминцах заметили силуэт «U-100». Повинуясь приказу Макинтайра, «Ванок» начал атаку. Эсминец шел прямо на рубку «U-100». На лодке зазвучали крики отчаяния, когда стоящие на мостике люди увидели острый, как нож, нос эсминца, надвигающийся прямо на них, окруженный тучами брызг. Потерявшие голову люди прыгали в воду и пытались отплыть подальше от места надвигающейся катастрофы. Офицеры на мостике «Ванока» услышали зычный голос Шепке:

– Без паники! Они промахнутся! Пройдут за кормой!

А затем раздался резкий скрежет и грохот. «Ванок» ударил «U-100» в средней части корпуса. Матросы и офицеры, еще остававшиеся на мостике, были сброшены в воду. При ударе Шепке лишился обеих ног. «Ванок» еще некоторое время двигался по инерции, прежде чем сумел остановиться, поэтому он практически разрубил лодку и только потом начал отходить назад, чтобы освободиться. Когда два корабля, на некоторое время словно слившиеся воедино, разделились, «U-100» взлетела в воздух. Шепке, все еще живого, вышвырнуло с мостика в воду. Его неизменная фуражка несколько секунд качалась на волнах, после чего, намокнув, пошла на дно. За ней последовала и подводная лодка «U-100». Шепке погиб как настоящий ас, вместе со своим кораблем.

С «Ванока» выстрелили осветительную ракету. В воде виднелось только 5 пловцов. Их подняли на борт и приступили к осмотру полученных в результате тарана повреждений. А на мостике «Уокера» Дональд Макинтайр с нетерпением ждал. Ему необходимо было знать, сможет ли «Ванок» продолжить поиск. В это время акустик доложил: «Эхо по правому борту, сэр». Когда он доложил пеленг и расстояние, Макинтайр с изумлением понял, что предполагаемая цель располагается прямо под кормой «Ванока». Это было совершенно невероятно. Макинтайр и его офицеры решили, что эхо было вызвано турбулентностью воды после столкновения или попутной струей самого «Ванока». Но гидроакустик упорно отметал все предположения и настаивал, что слышит именно подводную лодку. Он утверждал, что эхо было слишком отчетливым и шло от подводной лодки. Все еще не желая упустить даже самый минимальный шанс атаковать, Макинтайр приказал увеличить скорость и направился к «Ваноку», который немного отошел в сторону. Разве может оказаться вторая подводная лодка в том же самом месте, где только что одну потопили?

Петерсон буквально свалился с мостика в люк и доложил командиру, что эсминец находится всего лишь в полумиле по правому борту.

– Какого черта ты приказал нырять! – воскликнул Кречмер. – Ты уверен, что нельзя было уйти по поверхности?

– Не думаю. – Петерсон выглядел очень встревоженным. – Они, скорее всего, нас заметили.

Кречмер не счел необходимым ответить. Как раз в это время Кассель доложил о том, что шум винтов приближается. Лодка погрузилась на 300 футов. В ожидании начала атаки Кречмер старательно выпытывал у Петерсона подробности случившегося. Старшина, который вел наблюдение по правому борту, замечтался и вовремя не доложил об эсминце. Сам Петерсон заметил его, когда тот подошел настолько близко, что можно было отчетливо рассмотреть пятна краски на его бортах. Потрясенный близостью врага, Петерсон сумел подумать только о срочном погружении. Ничего другого ему просто не пришло в голову. Кречмер сомневался в правильности принятого решения и не скрыл этот факт от своего подчиненного. Все это время Кассель продолжал докладывать о шумах. По всей видимости, на поверхности находилось два эсминца. Как раз в это время возле лодки взорвалась первая серия глубинных бомб. Их было ровно семь.