я дал команду остаться поблизости двоим бойцам и пажу. Найти невдалеке такое место, чтобы они меня могли видеть. Мало ли, вдруг, что-то понадобится?

Один из королевских чиновников ненавязчиво помогал прибывающим дворянам занять полагающееся им место. Как и в моем мире, здесь это имело немалое значение: близко или далеко сидишь от главного за столом, справа или слева, кто именно расположился ближе тебя к главе.

Я в этом ориентировался отвратительно, поэтому был благодарен подсказке. Тем более, такой корректной и незаметной, какую делал чиновник. Понимая, что в дворянской иерархии нахожусь почти в самом низу, сразу направился к дальнему концу стола, но, к своему удивлению, был остановлен упомянутым ранее чиновником и препровожден почти в самое начало.

Уже присутствующий здесь барон Братомит тер Кравос даже зубами скрипнул от злости. Да и остальные дворяне, смотреть на меня стали, мягко говоря, крайне неприветливо. Ну вот, опять я «любимец» общества.

Вот, оно мне надо? Да мне самому комфортней бы было на дальнем конце стола. Старую армейскую мудрость: «поближе — к столовой, подальше — от начальства» никто не отменял!

Меня усадили за два места от графского стула слева, среди королевских чиновников. Ну, ясно, необычную «зверушку» хотят поближе рассмотреть. Дальше были рассажены несколько хетских и кравосских дворян. Один я от нашего баронства был в единственном экземпляре. Зато каком! Возвышался за столом, как орк среди гоблинов, г-г-г…

Стол был богато заставлен разнообразными блюдами и напитками. С удовлетворением отметил наличие нескольких бутылей аристийского. Знай наших! Никаких слуг рядом не наблюдалось. Я так понимаю, граф так представляет себе ужин в боевых условиях. Ржунимагу!

Когда из шатра вышел глава посольства, присутствующие за столом поприветствовали его, поднявшись со своих мест. Граф прожил тридцать пять кругов и выглядел на этот возраст. Был он высок и худощав, густые прямые рыжие волосы обрамляли узкое овальное лицо со вздернутым носом, мелкими хитрыми глазами и брезгливо поджатыми толстыми губами.

Не торопясь, граф занял место во главе стола и жестом пригласил всех присаживаться. Эмери тер Хетск окинул всех скучающим взглядом, чуть задержавшись на мне. Я как раз выкладывал на стол свои столовые приборы. Его маленькие глазки пробежали по мне сверху донизу, на секунду тормознув на серебряной вилке и алчно блеснув на перстне с жемчужиной.

Граф скосился на чиновника-распорядителя и тот предложил наполнить кубки и тарелки. Второй раз их блаародиям предлагать не пришлось. Дворяне начали активно наполнять стоящую перед ними посуду. За графом же взялись ухаживать сидящие рядом королевские чиновники. Однако!

Все-таки, в первую очередь, Эмери был для них не хетским графом и даже не главой посольства. В первую очередь он был для них племянником Его Величества Экора IV Немантида. И, судя по всему, об этом не забывал и сам граф. Я помню, как вел себя король в Кроносе, как он смотрел на людей. Я не видел у него столько чванства и презрения к окружающим, сколько демонстрировал вот этот вот губастый дрищ.

Эмери тер Хетск бесцветным голосом, не вставая, выдал короткий тост, в котором упомянул, какие достойные представители королевства собрались в составе посольства, и выразил уверенность, что каждый из присутствующих приложит все усилия для достижения поставленной перед посольством цели.

Этим он дал команду к началу трапезы. Посыпались здравицы в адрес графа. Пролилось столько елея, что у меня чуть аппетит не пропал. Я боролся с этим, подливая себе аристийского. Благо, на столе его стояло достаточно. Отличная вишневая настойка! У графа или его виночерпия хороший вкус.

Мне, к сожалению, тоже пришлось принять участие в конкурсе на целование графской задницы. Высказался я коротко и скомкано, проиграв вчистую в устроенном конкурсе. Посмотрев, какой я корявый оратор и что хотя бы в этом не являюсь им соперником, дворяне подобрели и уже не смотрели на меня, как кот на ветеринара.

За столом уже хорошо «приняли на грудь» и общение разбилось на отдельные компании. Королевские чиновники еще вели себя прилично, а вот провинциальные дворяне уже «жгли по полной».

Жирные руки рвали мясо на общих блюдах, зелень пучками отправлялась в рот, кто-то периодически сыто и довольно отрыгивал. Громкие грубые голоса далеко разносились над лагерем.

Я же, вначале трапезы загрузив свою тарелку, аккуратно и тихо ел, стараясь не привлекать к себе внимание. Но не получалось. И чиновники, и граф с интересом на меня посматривали.

— Сержио, — обратился ко мне Эмери тер Хетск. — Ведь я могу тебя так называть?

И такое лицо сделал, доброе и участливое, как у вора на доверии. Ага, как будто я могу себе позволить его по щекам перчаткой отхлестать за нетактичное поведение. А вообще, хотелось бы, и лучше латной. Дрищ не использует обращение «достопочтенный» и вообще мне «тыкает».

Я непроизвольно положил руку на рукоять меча и зыркнул на графа так, что лицо у него мигом приобрело растерянное выражение, а за шевельнувшимся пологом шатра я заметил фигуру готового к выстрелу лучника. Ого! А граф-то параноик!

К счастью, я быстро взял себя в руки, и «надел на лицо» приветливую улыбку. Блин, похоже с улыбкой тоже получилось не очень, королевский племяш смотрит на меня настороженно. Периодически забываю, что у меня за рожа.

Хотя, ведь лучше же стала за истекшие круги, шрам сгладился. Но, видимо, недостаточно. А соседи-то по столу заинтересовались, разговоры прекратили и слушают. Якобы незаметно, ага… Надо как-то извернуться и так ответить, чтобы и с графом отношения не испортить, и не дать повода остальным дворянам высказывать в разговоре со мной пренебрежение.

Я уже как-то про это рассказывал. Дворяне здесь — истинные хищники, любое послабление, даже малейшее, моментально привлекает их внимание. Вот как сейчас. А проявишь слабость сильнее, и они тут же накинутся и разорвут. Ни секунды не сомневаясь!

Загорятся деревни допустившего слабость аристократа, будут вытоптаны его поля и угнан скот. Будут разграблены ходящие под его рукой купцы. Переведут на новое место жительства его людей, а в финале у этого аристократа в животе может оказаться что-то постороннее, не свойственное человеческому организму.

— Конечно, можете, Ваше сиятельство. Разве может быть по-другому? — тон и выражение моего лица совершенно не соответствовало тому, что я говорю.

«Какие же, все-таки, здесь, на севере, варвары живут», — услышал я тихий голос одного из чиновников. Обычный бы человек, наверное, не услышал, а вот я и услышал этот шепот, и разобрал, кто говорит. Так, на всякий случай, как говорил тот грузин, пряча в карман баночку с вазелином. Видимо, никого я своими словами