В ушах зазвучал голос Камерона Крю: «Вы не найдете доказательств!.. потому что вас арестуют, Трейси!»

Трейси отперла дверь и повернула ручку.

Включилась сигнализация. Звонок еще не звенел, но система загудела, да так громко, словно разъяренная пчела звала на помощь сородичей из улья. В любой момент могла раздаться сирена, замелькать проблесковые маячки…

«Черт возьми! Где, мать ее, эта панель с кнопками?»

В панике Трейси принялась отчаянно шарить по стене, пока наконец не обнаружила панель за висевшим пальто. Слава богу! С колотящимся сердцем она набрала код, но ничего не произошло.

Проклятие! Руки так тряслись, что, должно быть, в панике она набрала цифры не в том порядке. Трейси знала, что у нее всего двадцать секунд на отключение сигнализации: Джейкоб сказал это совершенно точно, и десять из них уже истекли.

По спине Трейси ручьем тек пот. Ей было плевать, попадется она или нет – собственная жизнь, собственная безопасность больше не имели для нее никакого значения, но узнать, что скрывает Фрэнк Дорриен, необходимо. Ради Николаса она должна правильно сложить кусочки пазла.

Заставив себя успокоиться, Трейси еще раз набрала код, на этот раз не торопясь, мысленно проговаривая каждую цифру: «Пять. Три. Пять. Шесть».

Гудение прекратилось.

Трейси облегченно выдохнула и в первый раз с той минуты, как открыла утром глаза, позволила себе слегка расслабиться. Фрэнк Дорриен жил в небольшом аккуратном доме, который содержался в таком стерильном порядке, что казался почти нежилым, по крайней мере, с точки зрения Трейси. Никаких семейных фотографий или цветов, на столике не лежит небрежно брошенный роман или прочитанная газета. Помещение больше напоминало офис, чем жилой дом. Кроме того, здесь слишком много коричневой тяжелой мебели – ничего пестрого, женского, легкого. Хотя, возможно, так все выглядит в полумраке. Дорриены оставили на лестнице несколько включенных ламп – похоже, здесь не экономят электроэнергию. Фрэнк наверняка считает, что экономить – удел хиппи и «левых». И в данный момент Трейси не стала с ним спорить, потому что наверху все было погружено во тьму.

«Так же черно, как сердце генерала, – мелькнуло у Трейси. – Так же черно, как мой мир без Ника».

Она направилась в хозяйскую спальню. Еще одно унылое помещение, такое же скучное, как служебная квартира: самая обычная кровать, застеленная простыми льняными простынями, комод, резная китайская шкатулка на нем и несколько встроенных шкафов с зеркальными дверцами. Одинокая подушка в форме таксы, прислоненная к обычным подушкам, была единственным проявлением юмора или хоть какого-то личного вкуса. Ясно, что генерал Фрэнк и дома все держит под контролем и ни на мгновение не расслабляется.

Сейф находился именно там, где сказал Джейкоб: у дальней стены большого хозяйского гардероба. Трейси не знала, что именно хотела найти, но начать с сейфа казалось ей правильным. Она набрала код, на сей раз без происшествий – не зазвенела сигнализация, не включился свет, не послышалось никаких предупреждающих сигналов, – и дверка с готовностью распахнулась. («Как раздвигаются ноги шлюхи», – вспомнилась любимая присказка Джефа.)

Почему в такие минуты ей непременно приходит на ум Джеф? Это раздражало, и Трейси предпочла сосредоточиться на деле: при свете фонарика осторожно перекладывая с места на место содержимое сейфа, предмет за предметом, пристально рассматривала каждый.

Завещание генерала.

Документы на дом.

Нитка жемчуга – опытным глазом Трейси сразу определила, что никакой материальной ценности она не имеет, а хранится здесь из сентиментальных соображений. Двадцать тысяч фунтов наличными.

А вот это неожиданно: двадцать кусков – слишком большая сумма для семьи со скромным достатком, чтобы хранить их дома в грязном конверте. Но Трейси на время забыла про любопытство. Пока нет времени гадать, где доблестный генерал раздобыл такую сумму и что намеревался с ней делать. Она еще раз тщательно осмотрела все содержимое сейфа, отделяя одну банкноту от другой, все до единого листа каждого документа, заставляя себя не торопиться, чтобы ничего не пропустить. Но это ей ничего не дало, она и в первый раз не ошиблась: ничего об Ахилле тут не было.

Трейси заперла сейф и посмотрела на часы. Всего 18:45. Полно времени, до того как Синтия Дорриен вернется домой после игры в бридж, а значит, можно осмотреть остальные помещения.

Трейси спустилась вниз, в кабинет Фрэнка.

Письменный стол генерала содержался в таком же идеальном порядке, как и все в доме: чистый как стеклышко, ни одна бумажка не валяется, а вот компьютера, к сожалению, на месте не оказалось. Должно быть, Дорриен забрал его с собой на совещания. Более неудачного вечера для проникновения в его жилище она, конечно, выбрать не могла.

Один за другим Трейси открывала ящики стола в надежде найти хоть что-нибудь: бумаги, фотографии, флешку…

Ничего, абсолютно ничего. «Но ведь так не бывает! – сказала она себе. – В этом доме должно быть хоть что-нибудь».

Далее она обыскала все комнаты: поначалу методично, закрывая шкафы, расправляя скатанные ковры, убирая следы – но минуты, а затем и часы, утекали, она нервничала все сильнее, поэтому просто сдергивала картины со стен и скидывала книги на пол.

Трейси готова была признать свое поражение, когда наконец кое-что нашла. Оно оказалось в туалете. Коробка с салфетками рядом с раковиной показалась ей тяжелее обычного. Трейси как безумная рванула ее пополам и, вытащив драгоценный диск – так ныряльщик, совсем выбившись из сил, извлекает долгожданную жемчужину из раковины, – некоторое время тупо смотрела на маленький черный квадратик, совершенно потрясенная. Это оно. Это должно быть то, ради чего она здесь.

Времени праздновать победу не было. Затолкав диск поглубже в рюкзак, Трейси вышла в коридор и уже почти добралась до входной двери, как ее ослепил свет фар автомобиля.

Черт!

Трейси застыла, услышав приближающийся рокот двигателя, затем он совсем смолк. Фары тоже выключились.

Синтия Дорриен вернулась домой.

И что еще хуже, не одна.

Припарковав дальше по улице ничем не примечательный «форд-транзит», Джеф сидел в темноте и ждал появления полиции.

Все сильно усложнилось в тот момент, когда он понял, что Трейси намерена забраться в дом генерала Дорриена.

Должен ли он поставить в известность Джейми Макинтоша? Или лучше промолчать?

Джефу не потребовалось много времени, чтобы принять решение. Если Трейси не доверяет офицеру МИ-6, значит, у нее есть на то причина, и, стало быть, Джеф тоже не станет ему доверять. С другой стороны, он должен обеспечить ей безопасность, особенно теперь, когда на месте событий появились полицейские.

В отчаянии от того, что не может вмешаться, сделать хоть что-нибудь, чтобы ее спасти, он лишь молился и мысленно просил: «Ну же, родная! Придумай что-нибудь…»