– Знаю.

– Ты уже показывала ее Грегу Валтону?

– Нет. Только тебе.

Камерон поймал себя на мысли, что ему понравилось это «только тебе». Сегодня вечером она казалась ему невероятно сексуальной.

– Собираешься показать Валтону?

Трейси задумалась, в зеленых глазах светились ум и целеустремленность. Наконец она сказала:

– Нет. Во всяком случае, не сейчас. Честно говоря, я не доверяю ЦРУ… то есть не полностью. И знаю совершенно точно, что они не доверяют мне.

– Не воспринимай это на свой счет. Они шпионы. Их работа в том и заключается, чтобы не доверять людям.

– Я и не воспринимаю. Просто не готова работать на них вслепую. Думаю, они уже знают, почему Хантер Дрексель отказался садиться в тот вертолет.

– Правда?

Трейси кивнула.

– Это как-то связано со статьей, над которой он работает: что-то по поводу фрекинга. Только это имеет смысл. Семья Ахилла хотела продать Генри Кранстону землю, богатую сланцевым газом. Теперь и Ахилл, и Кранстон мертвы. У правительства США есть огромный интерес к фрекингу, поскольку речь идет о многомиллиардном бизнесе, жизненно важном для интересов Америки.

– Мне можешь об этом не рассказывать, – напомнил Камерон.

– Тебе повезло, что пока тебя не задело, – заметила Трейси. – «Группа-99» – не единственная, кто хочет долю от этих миллиардов, кусочек этого пирога. За такие деньги убивают.

– Никто не собирается меня убивать.

Наклонившись, Камерон поцеловал Трейси – всего раз, нежно, в губы.

Она не ответила на поцелуй, но и не остановила его.

«Это не должно случиться. Не может случиться».

Когда Трейси открыла глаза, Камерон ей улыбался.

– Так как насчет обещанного обеда?

Они никуда не пошли.

Личный повар Камерона уже ушел домой, но, к удивлению Трейси, он сам вполне сносно приготовил на ужин пасту.

– Мне даже в голову не приходило, что ты такой домашний, – заметила Трейси.

Камерон видел, с каким аппетитом она уминает пасту, словно несколько дней голодала. Для такой миниатюрной женщины ела она как взрослый мужик.

– Развод всему научит. – Он налил им обоим вина. – Я, конечно, не Джейми Оливер, но кое-как справляюсь.

Они ужинали за кухонным столом. Трейси предполагала, что их разговор о «Группе-99» и ее находках в доме генерала Дорриена будет продолжен, но как-то незаметно они заговорили на личные темы. Странно, до чего легко все получилось: второй вечер вместе, но вопреки краткости их знакомства между ними установилась какая-то близость.

«Может, это потому, что у нас общее горе, – подумала Трейси. – Пусть у каждого свое, но мы доверились друг другу».

Доверие – бесценно, оно встречается в мире Трейси так редко. Она подозревала, что про Камерона можно сказать то же самое. Он ведет себя так непринужденно, что легко забыть, что он – миллиардер. Наверняка у него множество врагов, но еще больше фальшивых друзей.

«Возможно, я себя обманываю? И нет ничего, кроме откровенного сексуального влечения?»

Конечно, нельзя отрицать, что между ними что-то возникло. Трейси почувствовала это в ту самую минуту, как вошла в апартаменты, и снова, когда они сидели за компьютером, когда он ее поцеловал, и прямо сейчас, когда смотрела, как Камерон хлопочет у плиты. Секс может превратить совершенно чужих людей в хороших друзей, но может лишить здравого смысла.

– Что-то не так? – поинтересовался Камерон, как-то странно глядя на Трейси.

– Нет-нет, все в порядке. – Трейси уставилась в свою тарелку с пастой.

– Нет, не в порядке: у тебя лицо изменилось. Ты чувствуешь себя виноватой, верно?

– С чего бы вдруг? – Трейси изо всех сил старалась не показать, как сильно нервничает: Камерон не должен так легко ее раскусить.

– Потому что счастлива, хотя Ник умер.

Ничего недоброго в его словах не было, совсем наоборот, но для Трейси это оказалось чересчур. В глазах закипели слезы.

Камерон потянулся и взял ее руку в свою, как там, в Женеве, когда они сидели в ресторане, но на этот раз Трейси не отдернула руку.

– Быть счастливой не значит предавать сына, – сказал Камерон. – А если значит, то мы оба виноваты.

Он чуть сжал ее ладонь. Трейси ответила ему легким пожатием.

Им не нужны были слова.

После ужина они сидели в гостиной и пили коньяк перед огромным камином.

– Я думаю, тебе следует показать фотографии Валтону, – вдруг сказал Камерон.

Трейси бросила на него удивленный взгляд:

– С какой стати?

– Во-первых, потому, что, пока ты держишь этот диск у себя, тебе угрожает опасность.

Трейси не стала возражать.

– И во-вторых, эту женщину, Алтею, нужно остановить. Может, ты и отыщешь ее самостоятельно, но найти и нейтрализовать не одно и то же. Ты не сможешь сделать это в одиночку, а у ЦРУ есть для этого все возможности.

Трейси всмотрелась в его лицо: сломанный нос, красивые и выразительные серые глаза. Искренний взгляд – идеальное дополнение к деловой, откровенной манере выражаться.

«В него так легко влюбиться! – думала Трейси. – Если бы я только могла…»

Но эти американские горки, безусловно, уже не для нее: все позади, слава богу!

– А что, если ты мне поможешь? – спросила она неожиданно для себя. – Что, если мы отыщем ее вместе?

Камерон засмеялся.

– Я?

– Почему нет? В конце концов, у нас тоже есть возможности.

– Нет, только деньги, но это не одно и то же.

– Ну почему же только деньги? У тебя по всем миру полно связей, и не только во фрекинг-индустрии, есть контакты среди политиков, журналистов, общественных деятелей.

– Да, но я только бизнесмен, а не шпион и не спецназовец, и у меня нет средств для борьбы с террористами.

– Шесть месяцев назад я была просто мамочкой футболиста, – напомнила Трейси.

– Это вряд ли, – многозначительно посмотрел на нее Камерон.

Трейси прищурилась:

– Ты что, копался в моей биографии?

– Чуть-чуть. – Камерон смущенно улыбнулся. – Но мне понравилось то, что я нашел.

– Ну и хорошо: возможно, я не была типичной футбольной мамочкой, – признала Трейси. – Но суть в том, что я была самой обыкновенной теткой. А теперь нет.

– Да, – согласился Камерон, – теперь нет.

– Пожалуйста, подумай об этом. Я знаю, что вдвоем мы справимся и найдем Алтею и Хантера Дрекселя.