Влас удивился перемене, случившейся со старухой. Перед ним уже не было несчастной калеки. Перед ним сидела разъяренная фурия, в голосе которой звучала злая ирония.

— И только когда граф Фредерикс, видя мое бедственное положение, открыто сказал императрице, что мне не на что жить, Сана села за стол, положила перед собой лист бумаги, взяла вечное перо и стала меня допрашивать — сколько я трачу в месяц. Да откуда же я знаю, сколько? Тогда она сама на глазок прикинула, сколько мне требуется смен белья и булочек на месяц, и строго выдавала мне именно эту сумму, и ни копейкой больше. Как вы полагаете, такое положение вещей могло мне нравиться? — с вызовом усмехнулась Вырубова.

Подавленный перевоплощением старухи, Влас молчал, и бывшая фрейлина с упреком произнесла, не скрывая обиды в голосе:

— Вам, юноша, не понять. Вы молоды, здоровы и успешны. А я лишь хотела отомстить за свою безнадежно загубленную жизнь. Месть вышла слишком страшная, и теперь я замаливаю грехи. Господь жестоко наказал меня. Блаженны нищие духом, ибо их есть Царство Небесное. Блаженны плачущие, ибо утешатся.

Она утерла слезу и отвернулась. Влас вышел от Анны Александровны потерянный и мрачный. Старуха самым очевидным образом лукавила, подстраивая реальность под удобный для себя формат. И вовсе не монстр бывший муж, сосланный ее монаршими друзьями в дом умалишенных. Александра Васильевича Вырубова отправили лечиться после того, как в один недобрый вечер, вернувшись домой, он увидел на столе забытые перчатки Орлова, за минуту до этого выпрыгнувшего в окно. Откуда простоватому флотскому лейтенанту было знать, что красавец-генерал приходил на свидание вовсе не к Анне, а к ее высочайшей подруге, для которой его насмешливая и неласковая жена выступает в роли сводницы? Именно после этой истории и двинулся генерал Орлов в свой последний путь на Египет, из которого рыцарю Александры Федоровны не было возврата.

Что же касается лейтенанта Вырубова, то после развода с Анной он самым замечательным образом женился, завел множество детишек и несколько раз кряду избирался уездным предводителем дворянства, что в случае его умственной неполноценности вряд ли было бы возможно.

Лживость этой женщины совершенно очевидна. А зависть и цинизм и вовсе не знают границ. Она убийца. Убийца своей подруги, ее семьи, убийца России. И Настеньки. Его лисички Анастасии.

Вернувшись в поражающий воображение магазин, где оставил в замешательстве коллегу по журналистскому цеху, Влас купил желтые, на толстой каучуковой подошве, ботинки и отправился разыскивать приятеля. Вечером вместе с коллегами пил водку, что делал крайне редко, и в мрачной депрессии курил на балконе. Мысли его роились вокруг трагической судьбы возлюбленной. Если бы не полоумная ревнивица Вырубова, Великая княжна была бы жива. И родные ее, расстрелянные в подвале Ипатьевского дома, скорее всего, тоже. Тварь! Какая же Вырубова тварь!

Только действием заговоренного молитвослова мог он объяснить внезапное решение новой власти лишить жизни и без того ушедшего в тень императора и его семью. Говорят, что к Екатеринбургу подходили войска Корнилова, и только потому было принято такое бесчеловечное решение. Но генерал не был монархистом и совершенно точно не стал бы возвращать Николаю престол. Воскобойников слышал, будто имелись планы вывезти всех Романовых в Британию, и это был бы идеальный вариант. Влас собирался следовать за своей богиней повсюду, куда занесет ее судьба, и, насколько возможно, служить ей, как верный раб. И вдруг — расстрел. Воскобойников обезумел от горя и долго ходил сам не свой.

Одно время некая самозванка в Америке выдавала себя за Анастасию, уверяя мировую общественность, что ей удалось спастись, и Влас преисполнился надежд. Однако ему было достаточно одного взгляда на опубликованный в журнале снимок, чтобы разочарованно выдохнуть — девушка не та, за кого себя выдает. Потом «Анастасии» в большом количестве возникали из ниоткуда, как грибы после дождя, но Влас уже не радовался, ибо не верил.

Жизнь потеряла смысл. Сколько ему отпущено, он не знал, но было очевидно, что явно больше, чем остальным. А как ему жить, если незачем? После разговора с Анной Вырубовой он с новой силой ощутил всю бессмысленность своего существования. Свесившись за балконные перила, Воскобойников плакал пьяными слезами и кричал в ночную темноту спящего Хельсинки:

— Настенька, ну как же так? Почему все так глупо вышло?

Коллеги в номере, наполняя стаканы водкой, понимающе перешептывались:

— С женой перед отъездом человек поссорился. Теперь переживает.

Утром следующего дня болела голова, и никуда не хотелось идти. Но Влас волевым усилием заставил себя подняться, занять очередь в душ за привычными к возлияниям и потому довольно бодрыми коллегами, привел себя в относительный порядок и выдвинулся к ожидающему у отеля автобусу. Через сорок минут он уже сидел в конференц-зале, морщась от долетавшего из буфета запаха кофе — отравленный сивухой организм еды не принимал. Докладчики, как шмели, нудно жужжали с трибуны. В наушники, убаюкивая, лился приятный голосок переводчицы, и Влас почти заснул. Но имя очередного выступающего заставило стряхнуть сон и обратиться в слух.

На сцену торопливо выходил маленький худой человечек с крупным носом и буйной шапкой седых волос. Это и в самом деле был Ашот Амбарцумян, только значительно постаревший. Докладчик подошел к распорядителю, о чем-то с ним переговорил, и на заднике сцены развернули подробную карту небольшого финского городка. Выступающий взошел на трибуну, и по залу разнесся его высокий голос, говорящий по-английски, а в наушниках зазвучал перевод:

— Мы иногда задумываемся, что же такое время, откуда оно взялось и куда нас ведет. Стандартное определение времени для человека, далекого от физики, звучит примерно так: «непространственный континуум, в котором события происходят в необратимой последовательности и развиваются от прошлого через настоящее к будущему». В общей теории относительности пространство — время можно сравнить с полотном, которое то сжимается, то растягивается. Если, образно говоря, схватить полотно за край и потрясти, мы увидим, что по полотну побегут волны, причем побегут с определенной скоростью. Любое серьезное возмущение во Вселенной, такое как столкновение черных дыр, или Большой взрыв, или даже магнитные бури, рождает на этом полотне рябь и зачастую вызывает наложения одного фрагмента полотна на другой. Это позволяет оказаться в другом временном отрезке. Проще говоря — в прошлом или в будущем.

Шум в зале заставил докладчика замолчать. В зале на разных языках выкрикивали:

— Бред!

— Чушь!

— Где доказательства?

Ашот Амбарцумян сделал знак рукой, и шум понемногу стих.

— Последние годы я работал на стыке астрофизики и квантовой механики. Была проделана огромная работа, в результате которой я установил определенные закономерности и вывел формулы, при помощи которых рассчитал координаты точек наложения одного фрагмента временного полотна на другое и привязанные к этим точкам даты.