«Действуйте по плану».

За исключением изменившегося способа доставки, все шло в точности так, как обещал Матиз. Хас поверил бывшему спецназовцу, что Кренник тут ни при чем, но все это дельце явно попахивало операцией спецслужб. Возможно, Матиз даже не знал, что продолжает работать на Кренника. Но, с другой стороны, какая была выгода Империи от создания черного рынка оружия — если только они по какой-то причине не хотели продолжения войны? Так что, возможно, ветераны вроде Матиза и горстки имперцев-профессионалов попросту использовали слабые места системы.

Хас вывел корабль из гиперпространства на некотором отдалении от Самовара. Он прошел на досветовых двигателях мимо внешнего спутника планеты, когда на связь с ним вышел диспетчер космопорта, сообщив данные для входа на орбиту и посадки. Хас никогда не бывал на Самоваре, но из космоса планета выглядела девственно-чистой, особенно для Западных рубежей, где еще продолжались сражения между имперцами и окопавшимися сепаратистами. Он знал, что на планете до сих пор работают несколько горнодобывающих предприятий, в свое время сотрудничавших с сепаратистами, но, по слухам, они практически не оказывали влияния на окружающую среду.

Когда корабль вошел на орбиту, его сканеры обнаружили несколько ожидающих тягачей.

— Отцепляем модули, — сказал Хас своему второму пилоту Ялли.

Наутоланин бросил на него удивленный взгляд:

— Доставлять груз не будем?

— Планы поменялись.

— Давно?

— А тебе-то что?

— Просто любопытно... капитан, — пожал плечами Ялли.

Остальные члены команды, включая Риберта и его долговязого приятеля, занялись отсоединением контейнерных модулей. Ялли наблюдал в передний иллюминатор за тем, как тягачи начинают собирать груз.

— Товар они получили. Что помешает им обмануть нас с окончательным расчетом? — спросил он.

Хас уже проверял состояние своего счета. Когда появились цифры, он жестом поманил Ялли к экрану.

— Великие звезды, — пробормотал наутоланин, — это мы столько заработали?

Хас не мог выговорить ни слова. Сумма была выше, чем он или большинство его партнеров заработали за всю войну.

Лира дала Галену достаточно времени для обустройства на новой должности, прежде чем последовать за ним в комплекс. Едва они с Джин вошли в исследовательскую зону, девочка, которой уже исполнилось три с половиной года, пустилась бежать по коридору.

— Не уверена, стоит ли приносить сюда ее гравискейт, — озабоченно заметила Лира.

— Шлем ей точно не помешает, — ответил Гален, показывая на окружающие пульт связи экраны. — По крайней мере, мы всегда будем знать, где она.

Лира проследила за перемещениями Джин по экранам.

— Ладно. Но, возможно, придется подумать и о том, чтобы обить стены чем-нибудь мягким.

Они какое-то время наблюдали за Джин, пока не убедились, что ей ничего не угрожает, затем Гален вывел на экран изображение главной лаборатории комплекса.

— Мне не терпится кое-что тебе показать.

Лира огляделась по сторонам. Все вокруг выглядело сверкающим и стерильным настолько, что завод «Солнечной гиперсвязи» выглядел по сравнению с ним теплым и уютным. Усиленные меры безопасности, похоже, нисколько не тревожили Галена и остальных ученых, и Лира подумала, что рано или поздно тоже к ним привыкнет, хотя мысли о судьбе б’анкоров, внезапно переселенных из резервации, продолжали мучить ее.

— Смотри, — сказал Гален.

На центральном мониторе был виден огромный прозрачный кристалл.

— Неужели это кайбер? Не может быть.

— И тем не менее. — Казалось, Гален не мог отвести от него глаз. — В большинстве случаев кайберы выносит на поверхность сейсмическая активность — сдвиги вдоль линий разломов, обычно лишь тогда, когда океаническая плита смещается относительно континентальной. Но даже при этом сдвиг должен быть горизонтальным. Кристаллы поднимаются наверх, собирая по пути примеси или другие минералы. Вот почему про кайберы всегда говорят, что они чаще растут сами, чем их приходится добывать из-под земли. Те, что поменьше, можно буквально собирать в пещерах, ручьях, лавовых туннелях древних вулканов; иногда их также находят в виде включений в жилах кайберита, ложного кайбера. Но этот... этот... Его явно добыли из-под земли и отполировали, хотя мы не сумели определить, с какой он планеты. На нем есть следы коричневой корки, которая, вероятно, в свое время покрывала весь кристалл, так что, возможно, его обнаружили в массивных залежах на какой-то далекой планете, непригодной для заселения или жизни, — планете, о которой знали лишь джедаи.

Лире казалось, будто Гален обращается скорее к кристаллу, чем к ней. Он явно страдал бессонницей в течение нескольких месяцев, и ей был хорошо знаком его взгляд безумного ученого, который она не раз видела, когда новая идея всецело захватывала его разум. Дома он оставил развешанные по всей квартире наброски и загадочные рисунки — странную мешанину цифр, непонятных фигур и математических символов.

— Отношения — намеренно использую это слово — джедаев с кайберами уходят в прошлое на десятки тысяч лет, — продолжал Гален. — Задолго до этого кайберам поклонялись из-за их внутренних узоров и устойчивости перед огнем и ударами, — по сути, они вечны. Древние ассоциировали их с ветром, дождем и дыханием, но джедаи, возможно, считали их воплощением некоей составляющей Силы. Никто не знает, как несколько существующих музейных образцов ускользнули от внимания Ордена или почему джедаям не позволили их конфисковать.

— Это один из них? — спросила Лира. — Музейный образец?

Гален наконец повернулся к ней, качая головой.

— Он летел к сепаратистам, когда джедаи захватили его и экспроприировали.

Лира непонимающе нахмурилась:

— Разве сам факт вмешательства джедаев не говорит о потенциальном могуществе кристаллов?

— Конечно. Не забывай — Дуку был джедаем. Ему было известно все о могуществе кайберов. Джедаи с самого начала были полны решимости единолично владеть присущей им мощью.

— Может, они просто защищали всех остальных от этой мощи? — задумчиво спросила Лира. — Даже их световые мечи были всего лишь средством для поддержания мира.

— Увы, джедаев больше нет, — сказал Гален. — Но это вовсе не означает, что мы не имеем права притрагиваться к кристаллам из уважения к столетиям их службы.

Лира выставила перед собой ладони.

— Я всего лишь имела в виду, что джедаи никогда не позволили бы, чтобы энергию кристаллов обратили во зло.

— Конечно не позволили бы, — кивнул Гален. — И меня это в не меньшей степени беспокоило во время войны — но не сейчас. Это мечта Императора.

Лира наморщила нос:

— Нельзя ли просто называть его Палпатином — в смысле, не на людях?