— Вопрос не в надобности, — сказал Хас. — Вопрос в том, чтобы не угодить в тюрьму.

Матиз оценивающе посмотрел на него:

— И что ты собираешься делать — найти новую профессию? Вести жизнь затворника, которого приводит в восторг вид солнечного затмения? Хотя бы попробуй. Если поймешь, что эта работа не для тебя, — получишь деньги и уйдешь. — Он коротко рассмеялся. — И организуешь свою музыкальную группу.

КОРУСАНТ чаще всего описывали как экуменополис, планету-город, и хотя в полностью застроенном Восточном полушарии здания достигали небес, образуя ущелья глубиной в тысячи метров, в Западном полушарии, на полпути между полюсом и экватором, имелась зона, где можно было увидеть нетронутую поверхность планеты. Место, где погодный контроль еще не одержал верх над природой, небо не было полностью вычищено, а расписание штормов никто не регулировал. Изначально полоса находящейся в частной собственности зеленой равнины осталась невозделанной из-за юридических сложностей, и в конце концов ее приобрела бывшая Республика в качестве заповедника для небольшой группы жвачных разумных, известных под названием б’анкоры, чья планета пострадала от катастрофического столкновения с метеором. Договор не предполагался бессрочным, но в годы упадка Республики великодушный Верховный канцлер по имени Чейзен Пайан подарил эту землю оставшимся в живых представителям расы, и заповедник постепенно стал известен как резервация б’анкоров.

Когда вокруг резервации началось строительство, дроиды выкопали прямоугольник в пять квадратных километров вплоть до коренной породы, возвели два искусственных холма, заполнили несколько искусственных озер и насыпали почву, достаточно плодородную для того, чтобы на ней могли вырасти рощицы тенистых деревьев и цветущие кусты, а затем переселили туда б’анкоров, так что те могли и дальше вести свою малоподвижную жизнь. По мере того как здания вокруг становились все выше и выше, резервация стала напоминать вольер зоопарка, но б’анкоры никогда не жаловались, что на них в буквальном смысле смотрят сверху со всех сторон.

В соответствии с изданным сразу же после окончания Войн клонов имперским указом, ссылавшимся на древние законы о праве на принудительное отчуждение собственности, десять тысяч прямых потомков исходной группы вывезли не просто из заповедника на Корусанте, но и из самого Ядра, переселив на аналогичную территорию на умирающей планете в Среднем Кольце. Скромные строения б’анкоров сровняли с землей, поля заасфальтировали и на их месте возвели станции погодного контроля и наблюдательные вышки. Среди высоких зданий неподалеку вырубили посадочную площадку, чтобы облегчить прибытие и отправление исследователей и снаряжения. Оттуда же могли стартовать истребители, обеспечивающие запрет на полеты. Несмотря на осуждение и протесты тех жителей Корусанта, для которых заповедник был местом отдыха, находящийся ниже уровня земли прямоугольный участок закрыли для публичного доступа. Теперь туда могли попасть только те, кто прошел тщательную проверку КОМПОНОП — Комиссии по поддержанию Нового порядка — и подобных ей имперских организаций. На одежде визитеры носили ранговые планки, похожие на знаки различия имперских военных, содержавшие закодированную информацию для камер наблюдения и определявшие пределы, куда мог заходить их обладатель.

Репрессивные меры безопасности казались Галену чрезмерными и излишними, хотя ему и его коллегам они преподносились как необходимое средство для защиты от промышленного шпионажа со стороны конкурирующих энергетических концернов. Ему же эти меры казались следствием недоверия, возникшего в годы войны.

Еще один пример того, какова может быть цена мира.

Если не считать мер безопасности, сам комплекс выглядел как настоящая мечта. Главное здание представляло собой колоссальный многоуровневый куб, напоминавший завод «Солнечной гиперсвязи» на Локори, за исключением того, что крыша комплекса проекта «Небесная мощь» была наравне с краем окружавшей заповедник высокой стены, со всех сторон которой возвышались здания тысячеметровой высоты. Припасы и материалы, прибывавшие на близлежащий космодром, доставлялись аэроспидерами на посадочные площадки на крыше, откуда их спускали внутрь комплекса объемистые турболифты. Верхние уровни в основном были зарезервированы под склады, а на нижних и новых подземных уровнях находились служебные зоны, энергостанции, лазерные установки, центры исследований и разработок, лаборатории, библиотеки и жилые помещения для персонала, насчитывавшего свыше двух с половиной тысяч представителей разных рас.

Крыша, как и роскошный главный вход, предназначенный для гостей, которые прибывали на второй космодром, имевшийся на территории, были украшены имперской эмблемой компании — жирным черным кругом, в центре верхней половины которого находился другой круг, поменьше.

Несмотря на символику, проект особо не освещался в средствах массовой информации. Переселение б’анкоров и последовавшее за этим строительство сперва привлекло некоторое внимание, но большинство жителей Корусанта постепенно смирились с тем, что на месте заповедника теперь находится штаб-квартира энергетического исследовательского центра, занятого работами по обеспечению возобновляемой энергией.

Когда Гален посетил комплекс еще до завершения строительства, его принимали как выдающееся научное светило, но, чувствуя неловкость от подобного внимания, он дал понять, что не желает к себе особого отношения. Он носил ту же одежду, что и остальные, питался в тех же столовых, а двери его были открыты для любого, кто приходил с какими-либо проблемами или предложениями, хотя у него имелся личный персонал, в задачи которого входило решать возникающие у сотрудников вопросы. Гален должен был подчиняться состоявшему из шести членов совету директоров, который отвечал непосредственно перед консультативным комитетом Императора. В его распоряжение были предоставлены кабинет с отдельной библиотекой, компьютерный зал и центр связи, которые сообщались с помощью турболифта с надземной резиденцией, построенной специально для семьи Эрсо, хотя они решили сохранить за собой и свою квартиру в Центральном округе с расчетом, что Лира и Джин смогут иногда туда выбираться для отдыха.

Почти через десять стандартных месяцев после встречи с Кренником на Канзи состоялось официальное открытие комплекса, на котором присутствовали высокопоставленные политики и прочие, для которых устроили экскурсию, подавали еду и напитки, произносили речи. Когда все наконец закончилось, Гален прибыл в заповедник, чисто выбритый и готовый к своему первому настоящему рабочему дню.

В исследовательскую лабораторию только что доставили самый крупный кайбер-кристалл из всех, что он когда-либо видел. Подвешенный на стреле крана, перемещавшего его на огромную антигравитационную платформу, прозрачный кристалл размером с небольшое здание превосходил самые безумные мечты Галена. Глядя на кристалл, ученый не мог понять, естественное ли это его состояние, или он огранен или отполирован неведомыми орудиями и руками.

Несколько коллег Галена, с которыми он еще не был знаком, столь же зачарованные, как и он сам, следовали за кристаллом по напоминавшему пещеру залу. Он ожидал, что будет работать хотя бы с несколькими старыми друзьями, но, к его удивлению, многие сотрудники института не вернулись после войны на Корусант. Орсон говорил, что некоторые действительно работают в проекте «Небесная мощь», но на других планетах, где ведутся дополнительные исследования и строятся другие такие же комплексы. Насколько мог понять Гален, роль Орсона заключалась в руководстве строительством вышеупомянутых отдаленных комплексов с учетом того, что удастся обнаружить Галену.