которой я в эту квартиру и уехал. Как-то так… И теперь я здесь, на старой конюшне, нюхаю уходящий дождь с девушкой, которую нельзя поцеловать. Можно сказать, что где-то я повернул не туда, но… – задержал он дыхание и шумно выдохнул. – … не знаю.

– А я знаю.

– Да?

– Да. Дождь закончился и ушел в сторону от села. Можно идти домой, сушить вещи и греться. Лично я не хочу заболеть перед началом учебного года.

– Идём, – совершенно нехотя согласился Рамиль. Краски его лица снова померкли.

Сорвав с поперечной доски свою футболку, просто закинул ее на шею. Я же свою футболку просто понесла в руке.

Обходя и перепрыгивая лужи, вошли в село, где не было ни капли дождя.

– Как так? – не понимал Рамиль. – Лило как из ведра, а здесь сухо. У вас тут какой-то купол разворачивают над деревней во время дождя?

– Просто было одна большая туча, которая прошла мимо. Не волнуйся, – усмехнулась я и шутливо толкнула парня плечом. – Я тоже, когда маленькая была, думала, что если надо мной идёт дождь, то это значит, что он по всей планете идет.

– Смейся-смейся над наивным городским парнем, – зловеще сощурился Рамиль, словно намекая мне на скорую расплату за мои плоские шуточки.

– Наивный он, ага, – фыркнула я и повернула на свою улицу.

Вдалеке сразу показалась яркая красная машина Рамиля, которая уже успела для меня стать опознавательным знаком дома. Своего рода, маяк. Мимо дома точно не пройдёшь, даже ночью.

Но стоило нам подойти ближе, как красный «маяк» заслонила высоким черным внедорожником, пыль за которым не осела даже после того, как он резко затормозил напротив моей калитки.

– Кого это принесло? – насторожилась я, пытаясь вспомнить владельца машины хотя бы по номерам.

– Моего батю, – сказал Рамиль коротко и хмуро. Словно забрало опустил.

– Что-то не похоже, чтобы ты был ему рад, – протянула я тихо, боясь, что нас могут услышать люди в припарковавшейся поперек дороги машины.

– Не похоже, – процедил Рамиль сквозь стиснутые зубы и нервно дернул плечами, словно их коснулось что-то мерзкое.

Спрятал руки в карманы шортов и решительно, но обманчиво спокойно пошёл к машине, дверь которой уже начала открываться.

– Ты охренел?! – завопил широкоплечий подтянутый мужик с раскрасневшимся лицом, едва сделал из своего внедорожника шаг. – Это что за каникулы в деревне у бабушки, твою мать?! – хлопнул он дверцей машины и, тряся руками, подошёл почти в плотную к Рамилю, который не дрогнул. Лишь спину сделал прямее, будто выше казаться хотел. Хотя он и так выше своего отца. И, похоже, во многих смыслах. – Мать там успокоительные глотает, а ты в какой-то дыре трусы покупаешь! Что это за рванина? – кричал краснолицый, пальцами цепляя шорты, сидящие на Рамиле.

– Рамиль! – выскочила из машины девушка в легком белом платье и, обогнув капот внедорожника, с разбегу повисла на шее парня. – Мы так волновались! Что ты здесь забыл?

Можно было бы подумать, что это его сестра, но… буквально несколько минут назад я узнала о том, что его сестра в этом году идёт в первый класс. Так что выходит, что девица, висящая на его шее, – его девушка. А сам Рамиль – обычный подонок, который распускает язык и руки, пока его девушки нет рядом.

Или это та самая девушка, которая ушла от него к его отцу?

В любом случае, находится здесь стало неприятно.

Рамиль, к слову, не спешил обнимать девушку в ответ. Он даже руки из карманов не вынул. Лишь слегка согнулся вперед, но, наверное, больше под тяжестью веса девушки, нежели у него на то было желание.

– Хватит на нём висеть! – гаркнул отец Рамиля и неслабо дернул девушку за плечо, отчего та оказалась практически отброшена за спину мужчины. Но не посмела даже возмутиться или возразить, лишь продолжила смотреть на Рамиля, глазами, полными какой-то странной вины и боли. Ещё немного и расплачется. – Садись в машину, сопляк! Дома поговорим. Там же и останешься сидеть на пару месяцев, – толкнул он своего сына в плечо, отчего тот пошатнулся, но с места не сдвинулся.

Удар был неслабым. Даже я встрепенулась и сделала шаг вперед с мыслью выдрать из ближайшего забора штакетину и настучать мужику по красной роже.

Из дома вышел мой папа. Прикурил сигарету и жестом показал, быть тише. Подперев плечом дверной проем веранды, стал смотреть с высоты крыльца на разворачивающуюся напротив нашего двора сцену.

– Я никуда не поеду, – ровным и твердым тоном произнес Рамиль.

– Мать ждёт! – уже кричал его отец. А я пошла к крыльцу своего дома, чувствуя себя здесь ненужным свидетелем. – Думаешь, у меня есть время, таксистом тебе подрабатывать? Сел в машину и поехал к матери!

– Я. Никуда. Не поеду, – сохранял Рамиль спокойствие и, кажется, это выводило его отца из себя гораздо сильнее того обстоятельства, что ему пришлось приехать сюда.

– Сел в машину, твою мать! – замахнувшись, мужик шлепком ладони попал Рамилю по задней части шеи и толкнул его в сторону машины.

Я машинально дернулась вперед, твердо намереваясь пожертвовать одной штакетиной, чтобы навалять этому краснорожему упырю.

– Не лезь, – тихо сказал папа и задвинул меня к себе за спину.

– Но, пап!

– Я сам, – сказал он мягко и, глубоко вдохнув, крикнул. – Эй, индеец! Тебя мама не учила, что детей бить нельзя?

– Чё?! – весьма лаконично спросил мужчина, резко повернув голову в сторону крыльца, с которого уже спускался папа и я за ним.

Незаметно прихватила с собой палку, которой играла с Байкалом, и спрятала за спину с намерением применить её, если краснорожий тронет моего папу хоть пальцем.

– Ты на старости лет оглох, что ли? – усмехнулся папа, но звучал при этом достаточно грозно. – Пацана не трогай. Он наш.

В уголках губ Рамиля на короткое мгновение мелькнула улыбка, но сразу погасла, когда его отец подал голос:

– Твоё какое дело, мужик? Вали гусей своих паси и не лезь в чужие дела.

– Ладно, – вздохнул папа и открыл калитку. – Поближе подойду. А-то, смотрю, у тебя с годами не