— Ха!

Мэв засунула спичку внутрь фонаря и поднесла к фитилю.

— Давай, давай, давай.

Пламя занялось.

— Есть!

Она принялась экспериментировать с фитилем, пока, наконец, не отрегулировала высоту пламени, после чего сунула спичечный коробок в карман.

Теперь обзор расширился, и, поскольку не было никого, кто бы мог над ней насмехаться, Мэв станцевала несколько триумфальных кругов, несмотря на ноющую лодыжку.

— Я обладаю властью над огнем! Я — Повелитель Тьмы. Я… Ой… Что это?

Она схватилась за полку, чтобы устоять на ногах.

Сознание подсказывало ей, что ничего страшного нет. Всего лишь тень на стене, тень в форме человеческой фигуры.

— Эй!

Ветер бил в маленькое окно.

— Меня зовут Мэв. Я не хотела вас беспокоить. Я вообще-то не хотела здесь оказаться. Меня бросили сюда, и я…

В помещение просочился слабый запах апельсина, кедра и бальзамина.

Drakkar Noir?

Она перестала тараторить. Запах вызвал воспоминание: темный кинотеатр, фильм «Звездные врата» и она, совершенно сбитая с толку фильмом и попыткой Каллума взять ее за руку, когда она потянулась за попкорном.

— Каллум?

Затаив дыхание, Мэв повернулась лицом к стене. Там ничего и никого не было. Она на цыпочках подошла к концу полок и посветила фонарем вправо и влево. Возможно, она видела старый манекен или вешалку с одеждой. Но в подвале не было ничего похожего. Ничего, что могло бы отбрасывать такую тень.

— Тебе привиделось, Мэв. Конечно, Каллума здесь нет. Просто игра света и тени. И начнем с того, что этот дом и так жуткий, — прошептала она себе.

Что-то упало на пол.

Мэв подпрыгнула так высоко, что, казалось, коснулась головой потолка. Сердце бешено колотилось, готовое вот-вот разорваться. Она прислушалась, но больше ничего не услышала. Тогда Мэв пошла в ту сторону, откуда донесся звук. На полу лежала картонная коробка, ее содержимое высыпалось наружу.

Держа в одной руке фонарь, другой Мэв перебирала рассыпавшиеся предметы. Это были личные вещи, безделушки вроде тех, что можно найти на блошином рынке: фигурки драконов и пустые фотоальбомы, мячик, отдельные игрушки из наборов «Макдоналдса», оловянная кружка. И посреди всего этого ей попалась фотография пары. Она поднесла ее к свету. Мужчина и женщина, оба в ирландских свитерах, сидели на диване в неизвестной гостиной, держась за руки. Прическа женщины напомнила Мэв прическу ее матери в восьмидесятые годы.

Она почувствовала сквозняк. Подождала. Нет, это не сквозняк. Это ветерок. Как будто воздух проходит через стену.

Мэв передвинула оставшиеся коробки.

— Не может быть! Черт возьми!

В стене она увидела дверь.

Первое, что она сделала, — приложила к ней руки, чтобы убедиться, что дверь настоящая. Ржавая ручка не поворачивалась, но дверное полотно прогнило насквозь. Мэв без особого труда просунула руку в щель и нащупала ключ, вставленный в замок с другой стороны. И что самое удивительное — ключ с легкостью повернулся. Дверь распахнулась, перед ней открылся узкий проход с высоким потолком. Мэв переминалась с ноги на ногу. Откуда ей знать, что это за проход и куда он ведет.

Она поколебалась, затем сделала шаг вперед. Но потом запаниковала и попятилась. Ей нужен был выход, но ничего хорошего от исследования темных проходов ждать не приходилось.

Мэв протянула руку, чтобы закрыть дверь.

И тут сверху хлопнула другая дверь.

Мэв присела на случай, если ее каким-то образом учуют.

В холле раздались тяжелые шаги и затихли как раз у нее над головой. Кто-то вошел в дом через запертую входную дверь. Шаги приближались к двери в подвал.

Стр. 51-60

Надо же, до черта все усложнили. Они непременно должны были придумать собственное решение проблемы, вместо того чтобы просто делать то, что им сказали. Ага, ну и что из этого вышло? Примерно то же, что и с их попытками «разрешить ситуацию» с Каллумом.

В январе 1995 года Колдуэлл-стрит выстудили сильные холода. На рождественские праздники во многих домах поддерживали тепло, люди веселились, но праздники имеют свойство быстро заканчиваться. Потянулись скучные будни, и даже небо приобрело какую-то сероватую бледность, с которой не расставалось, в какую бы сторону ни дул ветер. Под этим небом Мэв возвращалась в дом номер 215, волоча за собой старый отцовский рюкзак, как непослушную собаку. Из-за ветра у нее потек нос, а волосы хлестали по глазам.

Перед домом в тротуаре образовалась трещина. Сам дом выглядел так, словно его избили и оставили умирать. Зеленое пятно двери на фоне серых стен было похоже на синяк. Крыша прогнулась, напоминая вмятину в черепе. На улице воняло прокисшим молоком. Запах доносился из скопившихся мешков с мусором. За грудиной возникло тянущее ощущение, и Мэв прижала руку к сердцу. Научиться бы не замечать этот дискомфорт.

Машины Оливера не было на месте, и Мэв перенесла рюкзак к двери. В рюкзаке позвякивал новый электрочайник, подарок на Рождество.

Внутри дома на нее сразу обрушилась стена теплого воздуха. Холлис обещал выключить термостат перед отъездом — и? Мэв допускала, что он мог забыть, хотя это не было на него похоже. Она оставила новый чайник в кухне и пошла с остальными вещами наверх. Пальцы, замерзшие в тонких перчатках, быстро согрелись. Тепло дома соответствовало тому жгучему стыду, который Мэв принесла в себе. Однако тишина вокруг, по крайней мере, означала, что у нее есть время прийти в себя до возвращения остальных. Перед ними она притворится, что чувствует себя совершенно нормально.

Мэв на ходу снимала зимнее пальто, но остановилась перед дверью в свою комнату. Дверь была открыта.

— Что ты делаешь?

Элли обернулась. В руках она держала упаковку «Орео», взятую у Мэв. На губах налипли крошки, под глазами была заметна краснота.

— Ой, Мэв, прости. Я была очень голодна и не успела сходить в магазин. Обещаю, я куплю тебе другую пачку.

Элли говорила слишком быстро даже для нее, и они обе это знали.

— Я не думала, что кто-то еще вернулся.

Мэв втащила сумку в комнату, обогнув не шелохнувшуюся Элли.

— Я приехала сегодня утром. Меня папа привез.

Мэв начала распаковывать вещи, а Элли стояла на том же месте, напоминая персонажа из какой-то видеоигры, который механически повторял одно и то же действие, пока герой прыгал вокруг него, чтобы завершить свою миссию.

— Хорошо провела Рождество? — поинтересовалась Элли.

— Ага. Нормально.

Было бы естественно спросить, как прошло ее Рождество. Но Мэв не хотелось. Однако Элли сама рассказала.

— Мое прошло очень даже хорошо. Папа взял нас в Эдинбург на Хогманай[14]. Было просто чудесно. Я бывала