чай? — спросил он, идя следом. — До смерти хочется выпить чашечку.

— Извини. Это мой новый чайник. — Она вынула шнур из розетки. — Может быть, попозже.

— Ну а ты сегодня здесь будешь? Я… Рождественские праздники были… — Он провел рукой по волосам. — Короче, прошли неважно. Было бы здорово поболтать. Прошел месяц с тех пор, как мы виделись.

— Я не знаю. Наверное. Извини.

Она оставила Каллума в кухне и поспешила вверх по лестнице, горя желанием рассказать Элли о том, как противостояла Оливеру. Зашевелившаяся в ней гордость не стерла полностью стыд, но хотя бы задвинула его на время поглубже.

Комната была пуста. Мэв оставила чайник на столе и вышла в коридор. Дверь у Элли была заперта.

— Элли, это я.

Элли не ответила на стук, и гордость сразу увяла. Мэв вернулась к себе. Ей показалось, что она слышит смех внизу. Они смеются над ней, она знала это. Оливер наверняка издевается над ее глупой рисовкой.

Желание распаковывать вещи пропало, Мэв рухнула на кровать. Машинально сунула руку в контейнер за черствыми печеньками. Но их не было, как и банки фасоли.

— Тупая дрянь, сраная принцесса. — Мэв закрыла глаза, пытаясь удержать слезы.

Оливер, собственно говоря, не смеялся. Мэв никогда об этом не узнает, но то, что она приняла за смех, было злобной бранью, которой он разразился, когда пнул плинтус в ванной. Он вцепился в грязную раковину, которая напомнила ему уборную для посетителей в полицейском участке, где он прятался, пока мать не освободили. Ему хотелось пробить кулаком стену, но он вспомнил о залоге, и его злоба схлынула.

В коридоре, волоча за собой чемодан, появился Каллум. Глядя в зеркало, Оливер сменил выражение лица и выскочил из ванной.

— Привет, дружище! Я пытался дозвониться до тебя несколько раз на каникулах. Оставил сообщение твоей… маме? Сестре?

— Да, я знаю.

— Что ж ты мне не перезвонил?

— Мы сейчас можем не говорить об этом?

Он вошел в свою комнату. Оливер последовал за ним и закрыл за собой дверь. Не обращая на него внимания, Каллум поставил чемодан на кровать, щелкнул замком и поднял крышку. Некоторое время смотрел на содержимое, затем принялся вынимать вещи.

— Это золотая возможность — то, что я предлагаю, дружок, — сказал Оливер.

Каллум складывал одежду на кровать, камера подпрыгивала у него на груди.

— А я ответил, что мне и так хорошо.

— Речь не о тебе.

Оливер в два шага пересек комнату и захлопнул крышку чемодана, прищемив Каллуму пальцы. На пальцах выступила красная полоса, и Каллум уставился на нее. Он что, не чувствует боли?

— Да, верно. Как всегда, речь о том, чего хочешь ты. Так? — Каллум снова откинул крышку. — Я не буду играть в эти игры. Нам торчать в этом доме еще пять месяцев, но я больше не собираюсь кормить твое эго.

Оливер молчал. Атмосфера в комнате накалялась. Каллум с такой силой сжал старый ирландский свитер, словно хотел разорвать его на две части.

— Извини, — наконец произнес он. — Извини. Дорога была утомительной.

— О’кей. — Оливер отступил назад. — Не надо психовать. Я всего лишь предложил бизнес. Хочешь отказаться? Я могу это уважать. Годится? Предложение будет открыто постоянно. Никакого давления. Если передумаешь, приходи. — Он открыл дверь. — С Новым годом.

Оливер дымился от ярости, доставая пачку сигарет из кармана джинсов. Сначала Мэв, теперь Каллум. Что это? Бунт на корабле? Суки сраные. Ну ничего, он им еще покажет, кто здесь хозяин. Приведет все в порядок.

Он выскочил в сад, оставляя за собой шлейф дыма.

Сигаретный запах сопровождал Лорну, когда, войдя в дом номер 215 на на Колдуэлл-стрит, она поднималась в свою комнату. Под мышкой у нее был альбом с фотографиями Альфи, а в свободной руке она держала жестяную банку с домашним печеньем — по настоянию матери, Лорна должна была угостить печеньем других, но на самом деле намеревалась спрятать банку у себя под кроватью. Лорна мельком глянула в открытую дверь и увидела стоявшего над кроватью Каллума, он сгибал и разгибал пальцы. Парень выглядел каким-то потерянным, как инопланетянин, запертый в человеческом теле, и она решила поделиться с ним печеньем.

— Привет, Каллум.

На его лице промелькнул страх.

— Привет…

— Хочешь? — Она протянула банку.

— Извини. — Голос Каллума звучал хрипло, в глазах стояли слезы. Он глубоко вздохнул, не замечая предложенного печенья. — Извини. Долгая дорога. Поговорим позже.

Его дверь с грохотом закрылась.

— Тебя тоже с Новым годом.

Лорна зашла к себе и, подумав, заперла за собой дверь.

Вот чем обернулась ее попытка быть милой.

Злоба. В том январе ею пропитался весь дом. В углах скапливались обиды. В дополнение к чайникам, печенью, новой одежде и новым записям, они привезли с собой злобу во всех ее проявлениях. Дом усиливал эту злобу. Неведомо для них, как только Каллум со стуком закрыл дверь, часы начали тикать. Часы, которые они не могли ни видеть, ни слышать — только чувствовать. И точно так же, как часы, отмечавшие время до смерти Каллума, другие запустились в тот момент, когда Мэв была брошена в подвал дома «Волчий вереск».

7

Лорна

— Шаги, — произнес Оливер.

Он прислушался: внизу кто-то перемещался.

— Мэв? — предположила Лорна. — Если это не она… Но Мэв одна внизу. У того, кто нас запер, есть ключ от подвала, а мы оставили ее там одну. Черт. Мы оставили ее одну.

Оливер схватил Лорну за локоть, удерживая.

— Где Элли?

Элли исчезла, и Лорна заметила это только сейчас. Какую глупость она совершила! Как она могла допустить, чтобы кто-то из них пропал из виду!

— Что она делает внизу? — растерянно произнесла Лорна.

— Я не внизу.

Лорна и Оливер вздрогнули.

Элли стояла в коридоре. Безумное выражение исказило ее лицо.

— Где ты… — начал Оливер, но Элли прижала палец к губам и указала вниз.

Шаги зазвучали снова.

Первой мыслью Лорны было, что Мэв каким-то образом выбралась из подвала, но затем послышался мужской голос. Лорна махнула остальным, и они вернулись в комнату Мэв. Закрыли дверь и стали прислушиваться, ожидая неизвестно чего.

Элли постоянно оглядывалась, хотя стояла спиной к стене. Оливер барабанил пальцами по бедру.

— Ты его видела? — шепотом спросила Лорна. — Ты знаешь, кто это?

— Я же сказала, я не была внизу. Я только сейчас услышала…

— И где же тогда ты была? — спросила Лорна.

Элли посмотрела ей в глаза, но не ответила. Однако Лорна догадалась, что Элли, где бы она ни была, что-то видела. Или что-то сделала.