Меня нисколько не смущал тот факт, что мой внешний вид нисколечко не соответствовал материальным потребностям, это несоответствие должно было только еще больше восстановить против меня персонал магазина.

– Диван, конечно, – терпеливо ответила девушка, – Интернетом вы можете и на работе воспользоваться, а хороший сон очень важен для здоровья человека. Я могу предложить вам…

– Представляешь, – невежливо перебила я ее, – мы с мамой на квартире живем, хозяйка нам всего один диван поставила и раскладушку. Я ей говорю, что на раскладушке спать не хочу, а она говорит, чтобы второй диван покупали. Ну не зараза ли? Вот я и думаю, может, лучше ноутбук? На работе-то у нас Интернета нет. Я в библиотеке работаю, там только книги.

Подобным образом я доводила консультанта до белого каления до тех пор, пока в зале не показался сам Дударев. Нет, сегодня поистине мой день! Как только он возник в поле моего зрения, я противным голосом заверещала:

– Вы чего, не можете мне толком ответить? Я вас русским языком спрашиваю, а вы лопочете что-то не по теме!

Решив, видимо, пожурить менеджера, Дударев направился к нам и замер на полпути, узнав во мне настырную девицу, которая самым подлым образом увела у него такси. Узнал, но вида не подал.

– В чем проблема? – вежливо осведомился он.

Готовая расплакаться девица попыталась поведать ему суть дилеммы ноутбук – диван. Естественно, терпеть далее мое самодурство ни у кого не было желания, поэтому меня деликатно, но быстро выпроводили из торгового зала, тем более что по расписанию магазин уже минут пятнадцать как был закрыт. Я гордо удалялась от магазина, с удовлетворением заметив, что на некотором расстоянии от меня пристроились две темные фигуры. Пока я топала по людной, хорошо освещенной улице, мне ничто не угрожало. Воспользовавшись тем, что двое не могли слышать то, о чем я говорю, я набрала номер Федота:

– Минут через десять она будет на месте.

– Постараемся успеть, – ответил Федот, – мы как раз заканчиваем.

– А если не успеете? – с подозрением спросила я.

– Не беспокойся, мы почти в пути.

– Хорошо.

Пока я говорила с капитаном, к моим преследователям присоединились еще трое: решили повеселиться, мальчики? Тем хуже для вас. И лучше для меня. Я не сомневалась в том, что вся пятерка участвовала в нападении на Сережу. Не хватает шестого. А вот и он. С ума сошли: шесть амбалов на одну хрупкую библиотекаршу?

Шестой шел мне навстречу, перегородив всю дорогу. Кажется, они могут несколько подкорректировать мои планы. И явно не в мою пользу. До назначенного места идти минут семь, к схватке я не готова – профессионально драться не умею, из оружия только газовый баллончик.

– Закурить есть? – весьма «оригинально» обратился ко мне шестой.

– Есть, – натурально пискнула я, – только там, дальше.

Мозг судорожно пытался найти причину, по которой громилы могли проследовать за мной в нужную подворотню, руки же холодели от ощущения реальной опасности. Попала. Тип грубо схватил меня за руку и потащил в подворотню. Не ту, где меня ждала помощь. Я попыталась вырвать руку из его клешни – бесполезно. Может, применить робкую попытку соблазнения? Типа я и сама согласная, только в другой подворотне, там асфальт мягче и сугроб теплее? Только вот непонятно, что они запланировали со мной сотворить. Просто побить немного или…

И в этот момент хватка громилы ослабла, и он тихо сполз мне под ноги. Рядом стоял Дорофеев с какой-то короткой палкой в руке. Он перехватил мою ладонь и дернул в глубину двора.

– Не туда, – остановила его я.

Перехватив инициативу в свои руки, я рванула в нужную мне сторону. Отставшая пятерка подхватила шестого и бросилась в погоню. До подворотни оставалось немного, Сергей пытался утянуть меня в другую сторону, но я упрямо двигалась своим путем, и он предпочел довериться мне. Вот и вход, тупик, кирпичная стена. Мы в западне, тусклый фонарь освещает две наши фигурки: я прижата к стене, Дорофеев меня прикрывает. Шестеро медленно наступают, уверенные в том, что добыча от них не уйдет и никто им не помешает совершить свое черное дело. А кто помешает? Случайные прохожие?

– Только троньте его, – пискнула я, – зубов не соберете. Вы меня еще не знаете.

В сущности, я была права, но они-то этого не знали. Да и я не была до конца уверена, что Федот с ребятами успеет. Эти сволочи надвигались на нас молча и медленно, по всем законам фильмов ужасов, и эти медлительность и тишина вызывали ощущение неотвратимости. Поэтому в тот момент, когда я увидела за их спинами ребят в черных масках и камуфляже, я радостно завизжала. Мой визг явился сигналом и для тех, и для других. Наемники Дударева бросились на нас, Федот со своими парнями – на них. Профессионалы сработали быстрее.

Как я и обещала, все шестеро недосчитались зубов, заработали крупные неприятности и загремели в каталажку. Мы с Сергеем удачно улизнули от разборок.

– Как ты здесь оказался?

– Я с утра за тобой слежу. Из больницы удрал, сразу за тобой. Знаешь, как замерз?

– С какой это стати ты за мной следишь? Ревнуешь, что ли?

– Думаешь, я поверил тому, что ты наплела мне в больничной палате?

– Почему тогда ты указал мне на фото этих гадов?

– Чтобы быстрее вывести тебя на чистую воду. Ты ведь не та, за кого себя выдаешь?

– С чего ты взял?

– Снимаешь очки, когда хочешь лучше видеть, держишь на вооружении отряд ОМОНа, разъезжаешь на крутой тачке, носишь парик. Ведь у тебя парик?

Он легко потянул за косы и снял с моей головы воронье гнездо вместе с глупым беретом из кроличьего пуха. Другой рукой Сережа снял с моего носа очки, пристально-пристально заглянул в глаза, немного помедлил и прижался к моим губам. Губы у него были, как и руки, – мягкие и горячие. По закону созданного мной образа я должна была бы толкнуть его в грудь, нахлобучить на место парик и влепить ему пощечину. Но он ведь уже понял, что я не та, за кого себя выдаю…

* * *

Сначала мы долго целовались в подворотне, потом замерзли и пошли греться в машину. Можно было бы завалиться в какой-нибудь ночной клуб, но там трудно было бы остаться наедине, а вести его домой мне не хотелось: я еще не открыла Сереже свое инкогнито. Поэтому мы до утра целовались в машине, время от времени прогревая ее, замерзая, грея ладони друг друга дыханием. Сережа больше не задавал вопросов, и я была ему за это благодарна.

Я очень люблю своего деда, но когда ты легла на рассвете, а через час к тебе в спальню ломится настырный Ариша, чтобы прочитать свежие городские новости, очень хочется плакать и ругаться.

– Полетт, посмотри, что они пишут, – жужжал Ариша мне в самое ухо, – это же черт знает что такое!

– Дедулечка, еще часок, – заканючила я, – а потом я встану и от корки до корки перечитаю всю прессу, вышедшую в нашей стране.