опасаясь воздуха, и правильно делают. Воздух жесток. Иногда я лежу на земле вместе с кустарниками, чтобы чувствовать себя как они, за мгновение до того, как их сорвет и унесет ветром. Я никогда не забываю, что здесь у меня нет корней. Я слежу за тем, чтобы у меня не было детей, и с каждым годом это все менее вероятно. Быть так далеко от дома – это чудо, благословение, нужно только уметь его принять.

По крайней мере, когда мужчины Кум-Хаврида приходят ко мне, я всегда понимаю, где я. Я тепла, и добра, и полна словами. Я заполняю комнату. Я подле них. Я снизу. Я сверху. Я завариваю чай и наливаю в две кружки. Наконец я вновь сижу на опустевшем стуле, но и тогда эти мужчины тянут меня к земле – ведь я там, где только что были они. Тепло их тел держит меня, благодаря этому я могу жить обычной жизнью, но упиваться секундами, когда я и правда ни к чему не привязана, когда я подле, снизу и сверху, когда меня срывает и несет, как маленького воздушного змея, вырвавшегося на волю. Тогда я поднимаюсь над Андами, лечу с кондорами и кричу вниз пасущимся викуньям: Поб лук! Сиурне тиогел! Удачи! Счастливой дороги! Я лечу до тех пор, пока не поднимаюсь настолько высоко, что оказываюсь в руках Бога, и он немного ждет со мной в тишине, прежде чем отправить меня обратно вниз, обновленную и готовую снова взяться за работу.

Так что я довольна. И по ночам, когда мой отсутствующий палец свербит и ноет, я зажимаю обрубок и говорю своему телу, что пальца больше нет и, сколько ни протестуй, назад его не вернешь.

Девушка со Среднего Запада устала появляться в твоих рассказах

Девушка со Среднего Запада приезжает в Нью-Йорк и напоминает главному герою (конечно, сама она не главная героиня) все то, что он оставил позади. Он и вожделеет, и одновременно презирает ее невинность. Когда она таки сдается и возвращается домой, он грустит, но не удивляется.

Взмах рукой. Девушка со Среднего Запада стоит одна на вечеринке. Главный герой улыбается ей, как бы говоря «выше нос» и «я очень наблюдателен», и это напоминает читателю, что главный герой втайне очень чувствительный человек, какие бы ужасные вещи он ни творил раньше или натворит потом. Они так и не заговорят с Девушкой со Среднего Запада, и повествование оставляет ее одиноко потягивать пиво в углу. В гостиной главный герой бьет по лицу своего лучшего друга. Станет ли он таким же, как его отец? Он заканчивает вечер, ошиваясь с двумя незнакомцами. Они доходят до Ист-Ривер и бросают камни в бездонную глубину.

Хруст пальцев. Девушка со Среднего Запада идет по улице, на ней зеленая блузка с глубоким вырезом. Проходя мимо, главный герой присматривается к ее пышному бюсту, прежде чем вернуться к насущной проблеме: что случится, если я не успею продать этих экзотических ара до того, как Рики потребует денег? Когда начинается ливень, главный герой ныряет в первую попавшуюся дверь и обнаруживает, что оказался в небольшом секс-шопе. Женщина уже здесь – может, она только что вошла вслед за ним? Но нет. У него вода стекает с челки в глаза, а ее неприметная бежевая куртка совершенно сухая. (Девушка со Среднего Запада смотрит на себя и видит, что ее зеленой блузки больше нет, а штаны вдруг оказываются с завышенной талией и жмут.) «Ну и ливень», – говорит он, а она отвечает: «В Огайо еще не так поливает». Он думает, что она, наверное, смущена тем, что он застал ее, когда она рылась в ящике с фиолетовыми анальными пробками. «Это подарок моей племяннице на девичник», – говорит она.

Вот такая жизнь у Девушки со Среднего Запада. Она вылавливает яблоки из воды зубами на Хэллоуин. Она простодушно смеется. Она поражена ценой замороженного йогурта («Шесть долларов!» – восклицает она, и коренные ньюйоркцы в очереди закатывают глаза, пораженные ее невежеством.) Она обитает на задворках сюжета и делает замечания о погоде. Хорошенькая, но никогда не красавица. Тихая, но никогда не таинственная. Время от времени, стоя в углу в оживленной комнате, пока повествование уходит куда-то прочь от нее, она задумывается о Среднем Западе. Она слышала, как говорила, что скучает по тамошнему творогу, скрипящему на зубах, по глубокому снегу, по хорошим людям, которых можно встретить только там. Хотя она со Среднего Запада, она никогда там не была.

По причинам, сперва неясным для Девушки со Среднего Запада, ты вдруг стал одержим дорогой.

Мужчина едет из Нью-Йорка в Сан-Франциско. Он делает остановку у древнего торгового центра, где Девушка со Среднего Запада убеждает его купить ржавую подкову. «Каждому новому дому нужна удача», – подмигивает она. Он напивается в Лас-Вегасе и проигрывает подкову в карты.

Мужчина едет из Нью-Йорка во Флориду. Казалось бы, что Девушка со Среднего Запада забыла в этом рассказе, но вот она на заправке в Вирджинии с насосом в руках.

– Айова, – говорит мужчина, разглядывая ее номера. – Вы так далеко от дома.

– Правда? – удивляется она.

Мужчина едет из Нью-Йорка куда-то еще, оставив за плечами жену вместе со всеми ее ожиданиями. Он встречает Девушку со Среднего Запада в баре у мотеля. Они болтают, пьют пиво, и она снова пробуждает в нем веру в человечество своим простодушным остроумием, своими мудрыми советами. Он возвращается к жене.

Перемотаем сцену. Мужчина и Девушка со Среднего Запада болтают, пьют виски, а потом идут к ней в номер. В коридоре они начинают целоваться, она нащупывает ключи. Ее уже целовали раньше – об этом можно было догадаться с самого начала по ее дерзким глазам и многообещающему топу, – но она этого не помнит. Разве поцелуй всегда такой вялый на вкус? Она прижимается к нему, проводит пальцем по его подбородку. Она понимает, что ничего большего не будет, еще до того, как он кладет свою ладонь на ее, дверь только слегка приоткрыта. «Возвращайся к жене», – говорит она, но на самом деле хочет сказать: «А давай-ка еще раз, но с чувством».

Перемотаем сцену. Девушка со Среднего Запада работает за барной стойкой, и главный герой ее практически не замечает (хотя, разумеется, бросает взгляд на ее пышный бюст). Он подкатывает к женщине из Портленда с татуировками, надломленной ровно настолько, чтобы это делало ее притягательной. Они выходят на парковку и бросают к звездам пустые бутылки. Девушка со