Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Знаешь, – говорит Кэролин, когда его отец уходит в уборную. – Ты ничего про меня не понял. – Тебе кажется, что она сейчас улыбнется – разве это не тот момент, когда женщины улыбаются? – но ничего подобного. – Я вообще не отсюда, я из Миннеаполиса. Это моя летняя подработка. Я стажерка на лейбле Saddle Creek Records здесь, в Омахе.
Ты знаешь, что Миннеаполис в Миннесоте, а Омаха – в Небраске, но это не имеет значения. Обе Дакоты. Равнины. Прерии. Пустоши. Неровные земли. Вы чувствуете, как Средний Запад разрастается, образуя незнакомое, громоздкое созвездие.
Кэролин приносит счет, прежде чем ты придумываешь, о чем бы ее спросить: про музыку или про готовку в дайнерах. Она разворачивается и уходит обслуживать другого клиента. Конечно, думаешь ты, осматриваясь, мы ведь здесь не единственные посетители.
Некоторое время ты снова пишешь рассказы про Нью-Йорк, но душа к ним что-то не лежит.
Главный герой идет на вечеринку и никого там не встречает. Он заказывает такси на Верхний Манхэттен и переживает ничем не примечательный опыт. Река Ист-Ривер все еще на месте, но он уже не чувствует дикого желания закричать в ее безразличное лицо. Он идет по улице куда глаза глядят и понимает, что оказался у секс-шопа, где когда-то спрятался от дождя. Он заходит внутрь, женщина все еще там, все такая же сухая. Она все так же говорит «привет» и улыбается, перебирая фиолетовые анальные пробки. Но больше не стесняется. И не извиняется. Нет никакого девичника. Она пришла купить фиолетовую анальную пробку себе. У нее нет племянницы. Ее единственный брат, Джейсон, погиб в автокатастрофе, когда ей было десять. Ее зовут Кара, но мать называет ее Китти.
Кэролин и Кары больше нет – промелькнули, как вспышка света, и исчезли, как тень в темноте. Если бы каждая женщина, которой она когда-либо была, носила собственное имя, существовала ли бы вообще Девушка со Среднего Запада?
Мужчина идет на корпоративный пикник в пригороде Филадельфии. Девушка со Среднего Запада держится за руки с соперником главного героя, высоким светловолосым топ-менеджером. Девушка и соперник смотрят друг другу в глаза, но ничего не говорят, пока главный герой не начинает подслушивать. Весь день он пытался сопротивляться, болтал с другом из бухгалтерии, сплетничал с женщинами из производственного отдела, но в конце концов эта парочка притянула его к себе. Даже в этот ключевой момент сопернику не досталось реплик в диалоге. Девушка со Среднего Запада ласково гладит его по плечу, главный герой будет вспоминать это движение ее руки и терзать себя. Она хорошенькая, а в момент, когда мысль на ее лице сменяется улыбкой, красавица. Она и тихая, и таинственная. Ее губы размыкаются и говорят: «Я хочу, чтобы ты отвез меня домой и занялся со мной любовью».
Ее губы размыкаются и говорят: «Ты стоишь двух таких мужчин, как он».
Все это становится абсурдным.
Ее губы размыкаются и говорят: «Вообще-то я физик, закончила бакалавриат, и эта компания для меня – просто первый шаг на пути к куда лучшей, куда более важной работе. Я вас всех оставлю позади».
Главный герой заигрывает с женщиной из производственного отдела. Женщина из производственного отдела хотела бы, чтобы на нее обратил внимание Джейсон из службы поддержки. Главный герой в последний раз бросает взгляд на Девушку со Среднего Запада и, к своему удивлению, обнаруживает, что она, хоть и обнимает своего любовника, смотрит прямо в глаза главному герою, будто прекрасно знает, что с ним сейчас творится. Она взмахивает рукой. Она хрустит пальцами. Она устанавливает правила.
Главный герой едет в Нью-Йорк (как ей известно, так делают все главные герои), но теперь главный герой – Девушка со Среднего Запада. У нее густо подведены глаза, короткая юбка и футболка с надписью «Орлы летают высоко, зато сусликов не засасывает в турбины самолетов».
Она встречает тебя на улице, завязывает разговор. Кажется, она уже где-то тебя видела? Хотя ни один из вас не может припомнить ваше знакомство, кажется, будто вы дружите уже много лет. Ты говоришь ей, что у тебя есть девушка, как будто это могло бы ее расстроить, но она лишь улыбается. Девушка со Среднего Запада приглашает вас с вашей типа-девушкой выпить, и вот вы уже в баре-подвале в Бруклине: смеетесь, пьете, флиртуете. Когда в баре становится слишком шумно, ты предлагаешь отправиться к вам домой, и Девушка со Среднего Запада соглашается. По дороге вы с типа-девушкой держитесь за руки, а Девушка со Среднего Запада чувствует, как свободны обе ее ладони. Вечер свеж и ясен, летняя вонь от мусора рассеялась с первыми морозами. Девушка со Среднего Запада соглашается на бокал вина, который ты ей предлагаешь. «У вас так уютно, вы так интересно все обставили», – а потом вы с ней и твоей типа-девушкой устраиваете тройничок.
Разве не об этом ты мечтал? Позже, когда ты не можешь уснуть, ты смотришь в окно и потягиваешь бурбон – если, конечно, это такого рода рассказ, ну или дешевое пиво, если бурбон кончился. Ты подумаешь: Девушка со Среднего Запада все испортила своими колебаниями, своими добротными ляжками, своим пышным бюстом, который оказался вовсе не таким пышным, зрение обманывали лифчик с подкладкой, оптимизм и вечернее освещение. Ты подумаешь: не хочу возвращаться к той женщине в моей кровати. Потому что Девушки со Среднего Запада уже нет. Она кончила дважды и ушла, не сказав спасибо. Именно тебе, а не ей остается над всем этим размышлять. Именно ты, а не она задаешься вопросом: неужели я потерял что-то, что сложно назвать, когда погнался за двумя женщинами, которые, как выяснилось, обе тебе совершенно чужие.
Пока ты смотришь из окна, Девушка со Среднего Запада приходит на автовокзал и покупает билет домой. Она ест кусок скверной пиццы и прижимает коленки к груди, сидя на сломанном пластмассовом сиденье. К счастью, она не ждет никакого озарения – просто предвкушает покачивание несущегося по трассе автобуса и холод стекла, к которому прислонится, засыпая в неудобной позе.
Сцена в парке на рассвете, 1892 год
Немало шуму наделало известие о дуэли между двумя женщинами… [Конфликт] был настолько серьезен, что уладить его бескровно было невозможно.
Мы называем это эмансипированной дуэлью: дуэлянты, секунданты и врач – все женщины, но мы никогда не сможем эмансипироваться от мужской глупости.
Я врач. В
