конечно же, не было предела, ведь теперь ее мечта быть с Грегори должна была сбыться в скором времени. Однако ее беспокоил лишь один вопрос, постоянно задаваемый самой себе: «Почему никто не верит в правильность моих решений о возлюбленном, ведь я, можно сказать, выстрадала свое счастье и имею на него полное право?!»

Радостно примчавшись в лондонскую квартиру, Роза увидела там Грегори, который что-то читал. Ни на секунду не задумавшись, она крепко обняла его, поцеловала в щеку и ласковым голосом сказала:

– Привет, любимый, у меня есть для тебя подарок!

– Я очень рад, – без всякого энтузиазма ответил Грегори. – Где ты была?

– У твоей семьи, мы так мило побеседовали с твоей мачехой! И она отдала тебе четвертую часть твоей доли, я думаю, что этого хватит, чтобы нам пожениться. У моего отца будет не так много аргументов для запрета! Думаю, что с учетом секрета, который объединяет твоего друга с моей матерью, Эллис тоже будет на нашей стороне! Все так прекрасно складывается!

– Всего лишь четверть? – встав со стула, вознегодовал Грегори. – Этого мне будет недостаточно!

– По-моему, ты не слишком-то и удивлен, – констатировала Роза и немного отстранилась от него. – Судя по словам твоей…

– К черту! – совсем выйдя из себя, перебил свою собеседницу Свирт. -Она всегда была жадной! Где бумаги?

– Постой, так тебе все это время они были нужны? – повысила голос Роза и, не дождавшись ответа, направилась к двери, однако Свирт схватил ее крепко за руку. Остановившись, она обомлела от такой наглости. – Отпусти! Я сказала: отпусти! И только посмей меня хоть пальцем тронуть, тварь!

– Мне всего лишь нужно это, – даже не обратив внимания на последние слова, надменно произнес Грегори и аккуратно вытянул бумаги из кармана плаща Розы, после чего мгновенно ту отпустил.

– Я пришлю кого-нибудь за своими вещами, – пренебрежительно сказала Роза и вышла из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь. Она не стала устраивать ни истерик, ни сцен, чтобы показать еще не оставившую ее гордость, хотя, конечно, в этом по сути уже не было нужды. Тот шок, в котором находилась Роза, буквально сковал ее, не давая выхода эмоциям и переживаниям. Она вышла на улицу и медленно побрела по ней, пытаясь прийти в себя. Однако пять минут спустя все изменилось, когда поток мыслей и чувств буквально сбил Розу с ног: ее колени подкосились, а слезы хлынули сами собой. И, несмотря на то, что в этот момент она выглядела жалко, опершись руками о землю, Роза с каким-то ненормальным интересом наблюдала за уже слегка промерзшей осенней грязью, в которую капали горячие слезы и растапливали ее.

– Мисс Вартиган? – откуда-то сверху послышался до боли знакомый голос. – Что случилось? Теперь и Вам кто-то подставил подножку? Ну, ничего страшного, я Вам обязательно помогу.

Роза подняла свои мокрые глаза, чтобы увидеть прохожего, и с буквально осязаемой теплотой произнесла:

– Боже мой, Мистер Роуди, как же я рада Вас видеть! Кто бы мог подумать, что после всего моего к Вам безразличия, Вы еще и подадите мне руку помощи! Бенджамин, сейчас Вы мой спаситель…

– Что Вы! Я просто джентльмен. Разве джентльмен может не помочь девушке?! И разве помнить пустые обиды – это по-мужски?! – произнес Роуди и поднял с холодной земли Розу.

Глава 7

Полгода спустя

В особняке семейства Неклерсон было холодно, лишь несколько каминов согревали пустые комнаты огромного дома, в котором жило всего несколько человек, не считая постоянно уезжающих и приезжающих гостей.

– Ты знаешь, я жду ребенка, – тихо сказала Сьюзен своей сестре, которая, как и она, смотрела в потрескивающий огонь.

– Я и так это поняла, только ждала, пока ты сама мне сообщишь эту важную новость, – спокойно ответила Роза и слегка улыбнулась. – А мы с Бенджамином хотим пожениться…

– Да, я тоже и так это поняла, – произнесла Сьюзен и еще больше вжалась в плед. – Какие же мы с тобой стали предсказуемые…

– Наверное, взрослеем или стареем, – шутя сказала Роза, а потом будто погрустнела. – Сегодня, кстати, полгода с того момента, как Грегори Свирт уехал во Францию… навсегда…

– Только не говори, что ты все еще по нему скучаешь!

– Нет-нет! Что ты, я так… просто вспомнила.

– Раз уж ты вспомнила об этом человеке, то я хотела тебе показать кое-что, – как-то стеснительно сказала Сьюзен и, встав с кресла, направилась на второй этаж, а через несколько минут вернулась к сестре с чем-то в руках.

– Это, случайно, не те книги, которые у меня пропали около года назад? – спросила Роза с неким подозрением.

– Да, вообще-то они… прости, что я когда-то приказала служанке выкрасть их у тебя из комнаты. Тогда мне было страшно, что ты не поймешь.

– Зачем в таком случае вообще показывала?

– Минутная слабость, – сказала Сьюзен и протянула книги Розе. Та взяла и поняла, что держит в руках дневник своей старшей сестры и книгу легенд.

– Каждый имеет право на свою личную жизнь. Зачем ты мне это дала? – непонимающе спросила Роза. Однако, не получив ответа, она открыла небольшую, но очень ярко раскрашенную книгу на заранее заложенной странице, после чего выхватила оттуда глазами несколько знакомых слов, – Это ведь та же легенда, которую в детстве нам рассказывала Миссис Холмак. Ты же не должна была о ней знать: твоя память была потеряна. Или нет?

– Нет, что ты! Просто мне было слишком тяжело понять то, почему мы начали играть чужими чувствами. Ответ на этот вопрос я нашла именно в этой легенде: жажда власти стала причиной нашего высокомерия. Открой лучше вторую книгу, которую я обнаружила спустя неделю после потери памяти. И, честно говоря, она была мне также не знакома, как и тебе сейчас.

Роза начала быстро пролистывать дневник, постоянно наугад где-нибудь останавливаясь. И сейчас все встало на свои места, те вопросы, которые когда-то мучили ее, мгновенно получили ответы.

– Знаешь, чем жизнь отличается от сказок? – неожиданно спросила Сьюзен и, не получив ответа, продолжила: – Тем, что в сказках легко понять, где добро, которое красиво и благородно, а где зло, такое коварное и отвратительное. Только вот в жизни даже у зла есть свои причины, которые, порой, бывают очень весомыми.

Роза ни о чем больше не спрашивала, потому что и сама смогла догадаться о смысле слов своей сестры. Она теперь поняла, что Сьюзен вполне имела право на злость, когда в своем собственном дневнике читала одно, а слышала от близких для нее людей совсем другое.

– Это было такое интересное чувство, когда впервые читаешь о своем