Еще какое-то время я неподвижно стоял на месте. Меняохватила ненасытная жажда убийства, я готов был убивать снова и снова, лишь быэто волшебное ощущение экстаза не проходило никогда. Но я уже не мог большепить кровь и постепенно успокаивался, чувствуя, что настроение мое каким-тообразом изменилось. Меня охватило чувство уныния и одиночества, словно этотразбойник был моим другом или родственником и внезапно покинул меня. Я не могпонять причину такого ощущения, разве что нас породнила выпитая мною его кровь.Его запах теперь исходил от меня, и мне он почему-то очень нравился. А мой«друг» в это время лежал, полузарывшись в снег и раскинув в стороны руки, и присвете восходящей луны кожа его приобрела землисто-серый оттенок.

Черт возьми! Но разве этот ублюдок не собирался убить меня?

Не прошло и часа, а я уже нашел очень способного адвоката поимени Пьер Роже, жившего в Мара. Это был весьма честолюбивый, жадный до денег,хитрый, но при этом добросовестный молодой человек. Именно такой мне и былнужен. Мало того что я с легкостью читал все его мысли, я еще убедился в том,что он безоговорочно верит каждому моему слову.

Он с радостью согласился служить мужу богатой наследницы изСан-Доминго. И конечно же, с готовностью погасил в комнате все свечи, кромеодной, раз после тропической лихорадки у меня все еще болят глаза. Моесостояние находится в драгоценностях? Прекрасно! Он знаком и ведет дела ссамыми лучшими ювелирами. Банковский счет и оплата векселей моей семьи вОверни? Никаких проблем! Все будет немедленно исполнено.

Все это было гораздо проще, чем роль Лелио.

Должен признать, однако, что мне понадобилось довольно многовремени, чтобы собраться с мыслями и сосредоточиться.

Мое внимание отвлекалось на каждую мелочь, будь то чадящеепламя свечи, латунная чернильница, обои с золотым рисунком или сам месье Роже сего удивительно маленьким личиком, посверкивавшими за толстыми стеклами очковглазками и зубами, напомнившими мне клавиши клавикордов.

Мне казалось, что все предметы в комнате исполняют какой-тостранный танец. Латунные ручки комода представлялись мне неотступно следящимиглазами. Где-то наверху пела женщина, и голос ее, смешиваясь с тихим гудениемогня в печи, словно звал меня к себе на непонятном и странном языке.

Так, наверное, продолжалось бы вечно, но я все же сумелвзять себя в руки. Этой же ночью должны быть посланы с курьером деньги длямоего отца и братьев, а также для Никола де Ленфена, служившего музыкантом втеатре Рено. Ему следовало сказать лишь, что деньги присланы Лестатом деЛионкуром и что этот самый Лестат де Лионкур просит его немедленно переехать вхорошую квартиру на Иль-Сен-Луи или в любом другом приличном районе. Излишнеговорить, что Роже обязан был оказать ему всяческую помощь и поддержку. А затемНикола де Ленфену следует брать уроки игры на скрипке. Роже получил приказаниекупить для Никола самую лучшую скрипку работы Страдивари.

И наконец, отдельное письмо должно быть послано моей матери,маркизе Габриэль де Лионкур. Его следует написать по-итальянски, чтобы никтодругой не смог его прочесть. Вместе с письмом следовало переслать для нее личнозначительную сумму денег. Если у нее хватит сил, чтобы отправиться впутешествие и посетить свою родину на юге Италии, возможно, ей удастсяостановить развитие чахотки.

При мысли о том, что она получит наконец желанную свободу исможет покинуть замок, у меня голова кружилась от радости.

На какое-то время я мысленно перенесся домой и забыл осуществовании Роже. Я представил себе, как она впервые в жизни оденется так,как подобает маркизе, и выедет из ворот замка в богато украшенной карете,запряженной шестеркой лошадей. Но вдруг я так явственно услышал ее ужасныйкашель, словно она была в тот момент рядом со мной, и перед моими глазамивозникло ее изможденное лицо.

– Деньги и письмо должны быть отосланы ей этой женочью, – сказал я. – Меня совершенно не интересует, сколько это будетстоить. Мое приказание должно быть исполнено неукоснительно.

С этими словами я положил перед адвокатом столько золота,что ей должно было хватить на всю оставшуюся жизнь. Если бы только знать,сколько ей еще осталось!

– И еще, – спросил я, – знаете ли выкакого-нибудь торговца хорошей мебелью, картинами и гобеленами? Кого-нибудь,кто готов открыть для нас свои магазины сегодня же вечером?

– Конечно, монсеньор! Позвольте мне только одеться, имы отправимся немедленно.

Через несколько минут мы уже направлялись в пригородСен-Дени.

Следующие несколько часов в сопровождении своих смертныхпомощников я блуждал по райским лабиринтам материальных благ, выбирая все, чтомне нравилось. Кресла и стулья, фарфоровая и серебряная посуда, ткани искульптуры – все это, стоило мне только пожелать, немедленно становилось моим.Я распорядился, чтобы выбранные мною товары были тут же упакованы и отправленына юг Франции. В своем воображении я рисовал прекрасные картины, представляясебе, как изменится замок, в котором я вырос, когда все эти чудесные вещиокажутся там. Для маленьких племянников и племянниц я послал такие красивыеигрушки, о каких они прежде и мечтать не могли, – миниатюрные кораблики сматросами, созданные руками великолепных мастеров, искусно украшенные кукольныедомики.

Прикосновение буквально к каждой вещи доставляло мнеистинное наслаждение, и были моменты, когда их фактура и яркие краски едва непричиняли мне боль. В глубине души я просто рыдал от восторга.

Все это время мне удавалось блестяще справляться с рольюобычного смертного. Хотя один промах я все же допустил.

Мы осматривали один из магазинов, и вдруг возле самой стеныя заметил бегущую крысу – обыкновенную крысу, каких немало в городах. Однако япочему-то не мог отвести от нее взгляд. Здесь, среди деревянных и гипсовыхизделий, среди вышитых тканей и одежд, она показалась мне необычайнопрекрасной. Неправильно истолковав мое состояние, мои спутники принялиськричать, топать ногами и громко хлопать, стремясь отогнать крысу как можнодальше.

Для меня их голоса слились в невнятное приглушенноебормотание, напоминающее звук кипящего в горшке супа. В тот момент я способенбыл думать лишь о том, что у этой крысы совсем крошечные лапки и что мненикогда еще не приходилось рассматривать вблизи ни одно столь маленькое существос теплой кровью. С удивительной даже для самого себя быстротой я рванулсявперед и, поймав крысу, стал разглядывать ее лапки. Забыв обо всем, в том числеи о своих спутниках, я внимательно изучал миниатюрные ноготки и пальчики.

Воцарившаяся тишина и гробовое молчание стоящих рядом людейпривели меня в чувство. Оба мои спутника остолбенело уставились на меня.

Изобразив на лице как можно более невинную улыбку, яотпустил крысу и снова вернулся к выбору покупок.