– Мадам, с вами все в порядке? – спросил ее Ленуар. – Уже поздно, проводить вас до дома?

Старуха посмотрела на Ленуара своими прозрачными глазами и ничего не ответила.

– Она же Немая! – сказал, проходя мимо Мари-Ноэль, Жерар. – Сумасшедшая. Не тратьте на нее время.

– Сегодня ночью она меня спасла: провела к себе по мосту с крестом. Вы не знаете, от чего она онемела?

– От горя, – быстро ответил Жерар. – Дочь ее, Маргариту, убили на том мосту. Туман был. И такой же, как вы, проезжий спешил через Бург-Ден по делам и сбил Маргариту. Она умерла. Мари-Ноэль ее всю ночь искала, а когда под утро нашла окоченевший труп дочери, весь в крови, онемела. Больше ни с кем не говорит. Я бы на вашем месте побоялся у нее ночевать.

– А вы тоже боитесь ночевать дома? – спросил Ленуар, вспоминая о Шарлотте Мормиш.

Жерар бросил короткий взгляд на сыщика и ответил:

– Моя жена – хорошая хозяйка. Анну она действительно недолюбливала, но вы же знаете женщин. Они всегда друг друга недолюбливают. Я работаю по утрам, а с субботы на воскресенье я всю ночь пеку двойную порцию хлеба, потому что в понедельник булочная закрыта. Да и к похоронам теперь будем готовиться…

В пекарне два помощника Жерара уже растопили печь и начали замешивать тесто. Печь действительно была выложена старинной кладкой с большим отверстием для дров. Поленья из дуба длиной по шестьдесят шесть сантиметров складывались в три ровных ряда. Жерар вынул из кармана кусочек бумаги и бросил его в горящую печь. Бумага медленно почернела и только потом вспыхнула.

– Хорошо! Если бы бумага загорелась сразу, то пришлось бы печь охлаждать. А так температура как раз. Сегодня снег, печь будем дольше обычного, – сказал Жерар Ленуару, а затем, уже обращаясь к своему брига- диру, распорядился: – Готовим по плану, но круглых хлебов в три раза больше. У нас похороны.

Ленуар огляделся: вокруг не было никаких часов.

– А как вы определяете, когда хлеб готов? – спросил он.

Пекари переглянулись, и Жерар, усмехаясь, ответил:

– По запаху.

– Жерар, я слышал, что пять лет назад вы разработали свой рецепт хлеба, который стал пользоваться большим спросом. Вы пекарь в четвертом поколении, и вдруг придумали новый рецепт? Что произошло? – спросил Ленуар.

Жерар снова посмотрел на своих помощников и сказал:

– Это секрет. Если я вам скажу, то секрета больше не будет.

Пекарь снял пальто, засучил рукава и принялся формировать будущий хлеб, вытягивая тесто в длинные буханки по три-четыре килограмма. Завтра Шарлотта будет продавать их на вес. Впереди предстояла длинная ночь.

Ленуар вышел из пекарни, унося с собой первый испеченный хлеб. Он думал о Мари-Ноэль. Почему все говорили, что она онемела, ведь старуха с ним вчера ночью говорила? Если ее дочь сбил проезжий, то почему она привела Ленуара к себе? Неужели хочет отомстить? На Чертовой улице уже стемнело, и ноги несли сыщика к Мари-Ноэль всё быстрее.

Проверив Пегого, он вошел в дом, но там было тихо. Ленуар разделся и постучал в спальню хозяйки. Опять тишина. Тогда он приоткрыл дверь: Мари-Ноэль мирно спала в своей кровати. Рядом на столике лежали сухие цветы. Старушка совсем не походила на убийцу. Столичный сыщик вернулся к себе в комнату и тоже лег спать.

Во сне Ленуар снова оказался в тумане на том же мосту. Только на этот раз у креста стоял кто-то другой. Сыщик подошел ближе, вытягивая перед собой руку. Перед ним стояла совсем еще юная девушка. Длинные русые волосы, шерстяное платье… Что это? На платье следы грязи, юбка в крови. Ленуар пригляделся: у девушки были бесцветные глаза. Она улыбнулась, и сыщик невольно вздрогнул.

– Маргарита? – прошептал он.

Девушка кивнула. Ленуар открыл было рот, чтобы спросить ее о смерти, но дочь Мари-Ноэль вдруг поднялась над землей и наклонилась прямо к уху сыщика. Во рту пересохло.

– Габриэль, – сказала девушка, – пусть мама больше не носит мне цветов. Не надо меня здесь больше удерживать. А вы посмотрите мои школьные тетради.

Маргарита прижалась к сыщику, и его тело похолодело, он задрожал и попытался произнести имя девушки:

– Мар-га-ри-та… Отпустите!

Призрак посмотрел своими невидящими глазами на сыщика и медленно растворился в тумане. Ленуар закашлял и проснулся. Вокруг него, как и прежде, на стенах весели сушеные травы и цветы. Голова кружилась. Одеяло съехало на пол. Что за наваждение? Сон как рукой сняло.

Когда на заре в комнату постучалась хозяйка дома, Ленуар уже оделся и привел себя в порядок. Старуха молча принесла ему стакан молока с куском хлеба, который Ленуар оставил вчера ночью на столе.

– Доброе утро! – сказал сыщик, но старуха ничего не ответила. Тогда он продолжил: – Мари-Ноэль! Вы же не немая, вы говорили со мной, почему теперь вы молчите?

Старуха делала вид, что не слышит.

– Мари-Ноэль, я знаю про вашу дочь, она явилась мне сегодня во сне. Я видел ее! – Старая женщина обернулась и рассеянно посмотрела на Ленуара.

– Моя Маргарита? – тихо спросила она.

– Да, у нее были распущенные волосы и синее шерстяное платье…

На глазах старухи выступили слезы.

– Маргарита сказала, чтобы вы отпустили ее душу и больше не носили цветов на тот крест. А еще попросила дать мне ее школьные тетради.

У Мари-Ноэль опустились руки, и она села за стол рядом с Ленуаром.

– Она тебе так сказала?.. Моя девочка… Ты любишь маргаритки? Они такие хрупкие, легче, чем снег… – Старуха растерла костлявым пальцем слезы на щеках и посмотрела в окно. Серое небо казалось таким тяжелым, будто собиралось раздавить деревню и ее жителей.

– Расскажите, что тогда произошло? – спросил Ленуар.

– Моя бедная девочка… Говорили, что ее сбил незнакомец, непрошеный гость, проезжий… Она работала помощницей Шарлотты Мормиш и вечером не вернулась домой. Я пошла к Мормишам, но они сказали, что Маргарита уже давно ушла. Я искала ее повсюду, не поняла сначала, что она меня у моста ждала…

– Она была жива, когда вы ее нашли?

– Замерзла моя девочка, околела. Кто-то ударил ее копытами, Маргарита упала и ребеночка своего потеряла, а потом и сама околела… Туман тогда был. Рядом с Маргаритой я вот эту пуговицу нашла. – Мари-Ноэль вытащила трясущимися руками медную пуговицу, висящую у нее на шее, и показала Ленуару. – Все сказали, что ничего не видели. Все решили, что ее сбил незнакомец. Обманули. Я знаю, что ее убил один из наших. Поэтому больше я ни с кем из деревенских и не говорю. Они приходят за помощью – помогаю, а говорить мне для этого незачем.

– Маргарита