— А по какой цене будут приобретаться земли? — осведомился Матвей Иванович. — По кадастровой или по коммерческой?

— По коммерческой, — сказал мэр и многозначительно посмотрел на Хвостова.

«Ну, это шалишь, — думал Матвей Иванович, спускаясь к своей машине. — Я тебе что, финансовая милиция? Конечно, Купцов захочет положить себе в карман хороший куш, а мэр хочет, чтобы я этому помешал… Но я-то с какой стороны в эти дела полезу? Нет уж, мы пойдем другим путем…»

Хвостов не был бы разведчиком, если бы не знал основного правила для добытчиков информации: ищи агентуру на местах, без нее ты слеп и глух. Такая агентура на кладбищах у Хвостова имелась. В основном это были «афганцы», которых Хвостов разыскал через своих друзей, тоже выполнявших боевые задачи в войсках «ограниченного контингента». Так что «контингент» агентуры кадрового разведчика состоял из людей боевых, болтать не склонных и всегда готовых помочь такому же «афганцу». Один из этих парней, потерявший под Кандагаром пальцы левой руки сорокапятилетний Тарас Игнатов, работал на Востряковском кладбище сторожем. Он и позвонил Хвостову на мобильник около пяти часов вечера.

— Матвей? Это Тарас, — раздался в трубке приглушенный голос «афганца». — Тут у нас такое затевается… Беспредел из беспределов…

— Толком говори, — перебил Матвей, знавший склонность Игнатова к долгим преамбулам.

— Толком и не скажешь… Короче, у нас на кладбище пару дней назад бизнесмена похоронили, ну очень крутого бизнесмена. За один гроб «мерседес» можно купить. Так вот, мужики сговорились этот гроб выкопать и продать. Я тебе говорю, этот гроб тысяч десять «зелени» стоит! Вроде они уже договорились, кому его перепродать… За пять «косарей».

Хвостов чуть не уронил трубку. Выкапывать мертвеца из могилы, чтобы перепродать гроб, — такое разве что в фильмах ужасов можно увидеть.

— Тарас, а ты не… того? — спросил он.

— Не пьяный ли я, ты хочешь сказать? Да нет, не пьяный. В том-то и дело… Я сам охренел, когда мужики меня позвали и сказали, что собираются делать.

— А ты что?

— А что я… Я же не могу сказать этой банде, что я против. Они меня вместе с этим бизнесменом похоронят. И без всякого гроба… Тем более что там один лысый вертелся…

— Что за лысый?

— Краем уха слышал я, что это человек чуть ли не самого мэра… И что с тем покойником не все чисто.

— Понял. Жди. Потом встретишь моих людей… — сказал Хвостов и принялся звонить своим приятелям-«афганцам». На милицию в этом случае надежды было мало.

Леня Лысый был готов к тому, что Купцов, вызвавший его накануне, в очередной раз поручит ему разобраться с чем-то досадившими боссу людьми, вплоть до устранения. Но к тому, что он услышал, даже этот душегуб не был готов.

— Слушай сюда, — сказал Руслан Альфонсович, затягиваясь «Честерфилдом». — Пару дней назад скончался один жирный бобер, он со мной кое-какие дела делал. Ты его не знаешь, этого мудака другой человек убирал. Так вот, после его смерти кое-каких бумаг не нашли… А должны были найти. До меня слушок добрался, что его жена в гроб к этому хрену папочку с документами положила. Стерва, да? Разберись.

— Как? Могилу раскопать? — ухмыльнулся Леня, ожидая, что его пошлют к безутешной вдове наводить порядок.

— И раскопаешь, — покосился заместитель мэра на своего помощника. — Именно за этим я тебя позвал. Его в дорогом гробу похоронили, из черного дерева… Организуй, чтобы кладбищенские рабочие захотели его выкопать и перепродать. Сам же поищешь в этом гробу…

Леня Лысый чуть было не уронил челюсть.

— Руслан Альфонсович, что за бред? — воскликнул он, на минуту забыв, кто перед ним. — Откуда вы знаете, что его баба какие-то бумаги в гроб сунула? Да и что это за бумаги?

— Это не бред, Леня, — жестко сказал заместитель мэра. — Там был мой человек, все время рядом с гробом тусовался, дни и ночи. Он кое-что видел. Правда, тогда ничего не понял и доложил поздновато. А когда выяснилось, что пропала документация миллионных сделок, за которыми мои уши видны даже курсанту милицейской школы, мне своих родных ушей стало жалко. Скажи, что еще могла посреди ночи прятать баба в гроб мужика своего? Тем более если догадалась, кто его «заказал»? Дело в том, что жена этого козла — иного слова не подберу — прекрасный специалист в бухгалтерии. И видно, она знала, что он меня и еще кое-кого собирался заложить.

— Так что, у нее мало мест было, куда спрятать документы? — поднял брови Леня. — На даче закопала бы под яблоней… Это все попахивает дешевым детективом…

— Перекопали все, — сказал Купцов. — Прижали всех, кого можно. В том числе и с помощью «сыворотки правды». Никто ничего не знает. В гробу эти бумаги, — стукнул кулаком по столу заместитель мэра. — Я тебе говорю — в гробу. Под самой, как она считала, надежной охраной. Так что давай организовывай востряковских алкашей на подвиг во имя моей незапятнанной репутации, — коротко хохотнул он.

* * *

В девять часов вечера трое бывших «афганцев» подъехали к дому, где жил Хвостов, и поднялись в его квартиру.

Александр Беляев, Денис Панфилов и Доминик Вострецов много лет назад учились с ним на одном курсе воздушно-десантного училища и вместе попали в Афганистан. Там пути их разошлись, и встретились они в Москве только после вывода войск, когда Хвостов принялся налаживать бизнес. С тех пор и не теряли друг друга из виду, встречаясь не только по праздникам, но и если кому-то из них нужна была помощь. Сегодня помощь «трех мушкетеров», как называла их покойная жена Матвея Ивановича, понадобилась ему самому.

— Такие дела, — закончил свой короткий рассказ о поступившем к нему беспрецедентном сообщении Хвостов. — Это уже полный беспредел, тут и размышлять нечего. Проще всего было бы вызвать туда ОМОН, но, во-первых, кто его знает, не сбрехал ли мой информатор, может, ему почудилось что, а во-вторых, чует мое сердце, что с этим как-то связан один нехороший человек. На кой черт ему понадобилось организовывать вскрытие могилы — непонятно, но не для того же, чтобы гроб умыкнуть. А без «высочайшего соизволения» кладбищенские алкаши на такой беспредел бы не осмелились. По моей информации там крутится кто-то со стороны, он, скорее всего, и настропалил работяг. Нельзя их спугнуть, особенно этого… Лысого, как мне его назвали. Он действительно абсолютно лысый или голову бреет. Его надлежит взять тепленьким и доставить ко мне. Если его не будет, то просто помешайте раскапывать могилу, сделайте видеосъемку — камеру с инфракрасным режимом я дам… А утром я с этими гадами разберусь.

— Понятно, Матвей, сделаем, — сказал командир десантного батальона Саша Беляев. — А нас там будет твой человек ждать? Все-таки кладбища — твоя епархия, нельзя, чтоб без «внедренной агентуры»…

— Там Тарас Игнатов работает, тоже из наших, из «афганцев». Он вас встретит, покажет, где разместиться. Эх, пошел бы я с вами, да нельзя — мало ли, подстава какая…

— Это более чем вероятно, — заметил Доминик Вострецов, бывший капитан ВДВ, тоже служивший в разведке. — Сиди дома, но будь на связи.