– Давайте, Павел Петрович… Слушаю…

– А чего у тебя голос такой? Разбудил, что ли?

– Да… А который час?

– Половина шестого. Что ж, извини, рановато я позвонил. Зато результаты экспертизы, я тебе доложу. Отличные результаты, не в обиду покойнику будь сказано.

– Это вы о чем, Павел Петрович?

– Это я о том, что никакого убийства не было. Смерть наступила от остановки сердца, понимаешь? А по времени – между девятью и десятью вечера. Сердце у него больное было, изношенное, как тряпка. Сам помер, никто его не убивал.

– А нож?

– Да в том-то и закавыка, откуда этот нож взялся. Его уже утром в мертвое тело воткнули, он и до сердца не дошел. У того, кто воткнул, рука слабая, силенок не хватило. Так что давай, заканчивай с этим делом, тут больше и упираться не во что.

– Как это?.. А нож?!

– Ну, заладила одно и то же! И без тебя знаю, что нож! Но у нас акт экспертизы есть, Стрижак. Там черным по белому написано – смерть наступила от остановки сердца. Оно само остановилось, понимаешь? Нет, формально ты права, я не спорю… Если формально, есть признаки покушения на убийство… Ведь какой-то идиот воткнул этот нож в мертвое тело! Зачем, спрашивается?

– Наверное, не знал, что мертвое…

– В том-то и дело. Тут, конечно, разбираться еще надо. Но это уже детали, понимаешь? В общем, разбирайся сама, я ничего не соображаю. Всю ночь в кабинете провел, ни минуты не спал, голова трещит. Бывает же такое, чтобы все к одному! И мэр со своей дочкой, и убийство.

– А дочку мэра нашли?

– Да нашли, нашли… Куда ж мы денемся. Ребята сутки не спали, на ушах стояли.

– Ее и правда похитили или сама ушла? Как она объясняет?

– Да ничего она не объясняет. С папашей поговорила, тот на раз-два и переобулся, и заявление свое забрал. В общем, я думаю, свадьбу играть будут.

– Так хорошо же, Павел Петрович.

– А чего хорошего? Сыграют они свадьбу, потом надо будет этого криминального зятя на хорошее место пристраивать. А куда его пристраивать? Только в аппарат муниципалитета, куда ж еще. А потом друзья и родственники этого криминального зятя в наш городок подтянутся, их тоже надо будет пристраивать. Чуешь, чем пахнет, а? У меня уже заранее голова болит. Знаю я, как это бывает, когда они в административную власть приходят. Похоже на тихий захват заложников. И все будем плясать под их криминальную дудку, а наверх красивые доклады отправлять, мол, все хорошо, прекрасная маркиза, все в городе спокойно. Кругом порядок, население кричит ура и в воздух чепчики бросает. Они, эти криминальные, умеют внешний лоск наводить, я знаю…

– Да не переживайте, Павел Петрович. Может, все еще обойдется.

– Может, и обойдется. Ладно, не буду тебя грузить, Стрижак! У тебя какие планы на утро? Машина нужна?

– Нужна. Сначала поеду в дом Рогова, потом еще одного свидетеля допрошу. В тот день вместо домработницы ее мать в доме находилась. Павел Петрович, вы Тараса Марычева отпустили?

– Да, отпустил, когда заключение экспертизы увидел. А что, не надо было?

– Я его допросить не успела.

– А чего так?

– Ну не успела, и все… Я вчера после обеда в дом Рогова вернулась.

– Ой, ладно, Стрижак, не грузи меня, делай что хочешь, поезжай куда хочешь! Машину на весь день забирай. Все равно я ничего не соображаю. Мне бы поспать пару часов. Все, давай, пока…

– Спасибо, Павел Петрович.

– Да на здоровье. Да, забыл сказать! Я машину отправлю, но там водитель новенький. Ты уж его не обижай, ладно? А то знаю я тебя, начнешь бурчать да кукситься.

– Ладно, не буду кукситься. Обещаю.

– Ну все… Тогда отбой.

Когда Кира пила кофе, на кухню вошла мама, встала у окна, потрясла головой, зевнула, произнесла недовольно:

– Ты чего в такую рань соскочила? Разбудила меня.

– Извини, мам. Павел Петрович позвонил, пришлось ответить.

– А ему чего не спится?

– Так они всю ночь поисками сбежавшей дочки мэра занимались, не до сна было.

– И что, нашли?

– Нашли…

– Что ж, хорошо работает наша доблестная полиция. Такое важное дело сделали – дочку мэра нашли. Теперь всем ордена и медали дадут. И путевки на Черное море. А Пашку, начальника твоего, досрочно в звании повысят. Ох, если я его встречу где, Кирка! Получит он у меня за Степаненко! Так ему и передай, козлу плешивому!

– И вовсе он не плешивый, – вступилась за начальника Кира. Она откусила от бутерброда с сыром и подавила невольный смешок: – Не самый плохой начальник, бывает и хуже. А ты просто не выспалась, вот и срываешь на нем свой недосып. И Степаненко с вечера и в норму пришел, и патологоанатомическую экспертизу сделал. Так-то вот.

– Ой, какой молодец Степаненко, надо же! Сделал-таки! Даже суток со времени убийства не прошло!

– Мам, ну перестань.

– А чего перестань-то, Кирка? Ты сама себя послушай, что говоришь! Ты, следователь! Ты дело об убийстве ведешь, а у тебя патологоанатом пьянствует и не может до трупа добраться!

– Во-первых, не у меня, а во-вторых, тело обнаружили утром, а вечером уже…

– А вечером, слава богу, патологоанатом соизволил очухаться! Да гнать надо поганой метлой такого патологоанатома! Да если б это не Степаненко был, а кто-то другой.

– Потому и не гонят, мам. Он же гений в своем деле. Его сколько раз в область приглашали, квартиру обещали, зарплату. А он не поехал, у нас остался.

– Ну да, в области же не шибко с бутылкой обнимешься. А у нас чего, у нас можно. Убивайте, люди, друг друга на здоровье, наша местная полиция подождет с расследованием, пока Степаненко проспится. Кстати, чего этот гений в заключении написал? Пашка ведь поэтому тебе в такую рань звонил?

– Да, поэтому. Смерть наступила от остановки сердца, задолго до ножевого ранения.

– Вот это дела. Очень даже интересно. А Пашка что говорит? Какие у него версии?

– Павел Петрович ничего не говорит. То есть он сказал, чтобы я сама думала, что дальше делать. Машину на весь день дал. Я сейчас в дом Рогова поеду, посмотрю, как Тая… Да, кстати, мам! Ты не будешь возражать, если она поживет какое-то время у нас? Она все-таки дочка моей одноклассницы. Ей совсем некуда идти…

– Да что ты меня уговариваешь? Пусть живет ради бога. И мне скучно не будет.

– Спасибо, мам.

– Да ладно. А день сегодня хороший будет, небо такое чистое. Может, мне на рынок рвануть, продуктов прикупить, если в доме народу прибавится?

– Спасибо, мам…

– Тебя на этом спасибо заклинило, что ли? Будто не с матерью разговариваешь, а с чужой теткой. Ладно, пойду, еще часок поваляюсь. Наше пенсионерское дело такое – чем позже встанешь, тем здоровее будешь. Нынче из нас кто рано встает, тому бог уже ничего не подает. А ты давай иди работай… Может, и подаст чего.