Я проводила Земфиру, позвонила Сергею, рассказала все как есть, без своей оценки. Сходила еще раз в магазин.

К вечеру поняла, что со мной что-то происходит. То ли Земфира разбудила смятение, догадки, опасения, то ли что-то опять приближается. Легко советовать другому человеку — гнать от себя все, что не является доказанным фактом, не думать о других, безмятежно есть и спать в минуты, когда ты в покое. И совсем другое — все это применить к себе. Я оставляю за собой право сходить с ума от того, что сейчас не знаю.

Антон не приехал в то время, когда я его ждала. Его телефон целый час не отвечал. И уже совсем поздно позвонил Сергей. Антон попал в аварию. У его машины отказали тормоза, он врезался в бетонный забор, чтобы избежать столкновения со встречным автомобилем.

— Что с ним?

— Ничего страшного. Максимум перелом. И сотрясение мозга.

— Но этого не может быть — с тормозами. Он вчера забрал машину с осмотра. Он очень тщательно следит за ней и осторожно водит.

— Да, мы все это знаем. С машиной работают эксперты. Сейчас пришлю телефон больницы, но думаю, его завтра-послезавтра отпустят. Его телефон с ним.

— Да, я подожду его звонка. Сережа, это еще одно покушение?

— Не исключено. Мы рядом. Все будет хорошо. Спокойной ночи.

Будут ли у меня спокойные ночи? Я вспоминала свои рецепты для Земфиры и выплывала в наводнении. Слезы затопили квартиру, мозги. Нет просвета. Так долго нет просвета. А нужен лишь миг совсем без страха. И больше ничего не нужно людям, которым подарили любовь. В противном случае это западня.

Я всю ночь думал о том, что такое счастье. Это не состояние экзальтированной души. Это не список идеальных компонентов. Не мгновенный экстаз и не долгая, до предела упорядоченная жизнь. Это фрагмент жизни, который навсегда покоряет главные чувства, становится идеальным образом для воображения. Символом гармонии и любви.

Для меня счастье — это полное существование рядом с маленьким, еще не ставшим самостоятельным, не покинувшим мой дом Антоном. Я могу вызвать его каждую минуту, увидеть темно-золотую шелковую волну над умным лобиком, заглянуть в распахнутые, понимающие, прекрасные глаза. Все, что я до этого видел и знал, приобрело особый смысл. Я передавал свои впечатления и мысли удивительному ребенку, который понимал меня с полуслова, до слова, на непостижимом уровне открытости и родства. Он стал единственным человеком, которому не нужно было растолковывать смысл слов, кто слышал не озвученные чувства. У моего счастья и гордости было несомненное, обязательное продолжение. Яркое будущее моего редкого человека.

Антон переступил порог, шагнул в это будущее, и мое счастье осталось только в памяти. В самые светлые, праздничные минуты мне так и не удалось вернуть то ощущение ни в малейшей степени. Были ожидаемые победы, восторженные отзывы других людей, коллег, женщин. Но все это не могло погасить, подсластить мою горечь разлуки. И мои страшные предчувствия. Я был спокоен за сына, пока держал его за руку в физическом смысле. Наверное, слишком крепко, слишком отчаянно держал, потому что без этой поддержки мой сын стал уязвимым. Так постоянно кажется мне. Так думает он, и ему не нужно мне в том признаваться. Я по-прежнему читаю его мысли и чувства.

О том, что машина Антона врезалась в бетонную стену, сообщил мне Сергей. Абсолютно невозможная для Антона ситуация. Он педантичный и осторожный водитель. Проверяет свою машину сам перед каждой поездкой, отдает ее на техосмотры чаще, чем все остальные водители. У него просто не могли оказаться неисправными тормоза. Примерно полтора года назад он решил поменять свой старый «мерс». Мы обсуждали разные варианты и остановились на том, который подходит к нашим ужасным дорогам, к любым дорожным ситуациям. Выбрали опять Mercedes С124 с его неубиваемой подвеской. Антон на днях забрал машину с осмотра. Это не несчастный случай. Кольцов считает так же. Сказал, что будут разбираться. И согласился со мной, что с другим автомобилем все могло быть гораздо трагичнее.

Я сообщил все это следователю Вячеславу Михайловичу Земцову. Он ответил, что примет к сведению, а вечером перезвонил. Сказал, что после осмотра машины обнаружилась причина: кто-то перерезал тормозные шланги.

Получается, что Антон второй раз выжил вопреки чьему-то замыслу. И меня опять одолевают подозрения, которые появились после убийства Степана. Вероятно, я ошибся, считая, что опасность нависла именно над Антоном. Мне сейчас кажется, что главный объект — как раз я. То ли месть, то ли банальная корысть. После гибели Степана это стало почти очевидным. Настойчивые попытки избавиться от моих наследников. Заставить меня пройти сквозь ад страха и боли за сыновей. Перед окончательной расправой. И, значит, дело в личной ненависти или преступных, воровских планах, связанных с домом и участком.

Есть ли люди или человек, которые могли бы выносить идею моей медленной казни за что-то? Наверное. Я не самый удобный на свете человек.

Я вспомнил об Аркадии, впервые за последние годы. Мы с ним жили в одном поселке. Не дружили, просто знакомство. Аркадий из семьи колхозников, которые стали фермерами. Смолоду получил репутацию мастера золотые руки. Всем был нужен. О том, что он безумно влюблен в мою Настю, я узнал от нее самой, когда она приняла мое предложение руки и сердца. Я не принял это всерьез. У каждой девушки есть определенное количество отвергнутых воздыхателей. Со временем я отметил, что Аркадий избегает встречи со мной. А наткнувшись лоб в лоб, непримиримо отворачивается и не здоровается. Помню, я задал ему какой-то вопрос и вместо ответа получил ненавидящий взгляд. Тогда я просто плюнул на это знакомство и закрыл тему. Сейчас вспомнил сплетни соседей, будто Аркадий распускал слухи о том, что я не люблю жену, плохо с ней обращаюсь. Мне даже не пришло в голову узнавать, с чего он это взял. А вдруг Настя ему на что-то пожаловалась? Как теперь узнать?

Аркадий так и не женился. Превратился в нелюдимого, мрачного, одинокого старика. А вдруг… Вдруг у него все это настолько маниакально, что он всю жизнь копил деньги на расправу со мной? Вдруг он винит меня в смерти Насти? Нанять исполнителей в наше время не проблема, как говорит Сережа. Аркадий всегда хорошо зарабатывал, а живет как нищий.

Есть еще одно предположение. Я вспомнил это и похолодел от ужаса. Каким же нужно быть беспечным, чтобы отмахнуться от подобной угрозы, никому не сообщив! Речь о моих контактах с одной шишкой на ровном месте. Есть у нас такой большой начальник — депутат областной думы Петр Игнатьевич Козлов. У него шикарный дворец в другом конце поселка. Он тянет от него широкую новую дорогу к каким-то своим целям и таким образом наткнулся на мой дом. Пришел в восторг и притащился с идиотскими предложениями. Продать, поменять на что-то. Я вежливо послал его. Он ушел, но вскоре вернулся. Сначала росла сумма, которую он мне предлагал. Потом начались плохие намеки, затем прямые угрозы. Он сказал, что есть закон, по которому мой участок вместе с домом можно объявить мешающим государственным нуждам, после чего просто отнять.