Последнее слово-фразу он прямо-таки выкрикнул. Да еще как-то получилось, что во время своего монолога он встряхнул девчонку и перевернул, – теперь она смотрела прямо ему в глаза. И, честно говоря, разрывалась. То ли зажмуриться, замотать головой и в самом деле сделать вид (прежде всего для себя самой!), что этого всего не было, не было, НЕ БЫЛО! То ли смотреть и смотреть, изо всех сил всматриваясь, стараться вчувствоваться во что-то новое, только что пережитое и непонятное…

Утром Карина проснулась от двойной щекотки. Лицо и шею раздражала волчья шерсть. Видимо, всю ночь девочка проспала без движения, приминая щеками грубый, упругий, но гладкий остевой волос вдоль его роста и тем самым создавая ровную мягкую подушку. Но под утро зашевелилась, видимо, спросонок решив зарыться в эту «подушку». Теперь жесткая шерсть щекотала и даже колола острыми кончиками волосков нежную человеческую кожу. Вторая щекотка была от тонких струй холодного воздуха. Как будто в окно направили ледяной душ, но не из воды, а из воздуха.

Вызвав в памяти «нестыдную» часть ночного разговора, Карина хорошенько потянулась, помахала руками в воздухе и натянула смятую, можно сказать жеваную, рубашку, вернее, верх комбинезона. Надо же, Митька и физика не ошиблись (ну да, такой дуэт – сила!), и одежда была теплой. Она тут же принялась отдавать хозяйке тепло, кстати, Каринино собственное. Но чтобы не замерзнуть вновь, требовалась зарядка посерьезнее. Девочка спрыгнула на пол. Кстати, да, именно спрыгнула. Кровать, узкая и жесткая, была довольно высокой, около метра над полом, если не больше.

Белый волк не шевельнулся, не считая чутко дрогнувших кончиков ушей. Да еще чуть глубже нырнул носом в собственную шубу, чтобы посторонние запахи не мешали последним перед пробуждением снам – самым сладким, как у зверя, так и у человека.

Карине ужасно захотелось погладить Митьку, потрепать между ушами, пощекотать под подбородком. Совершенно идиотское желание, угу, как будто пятилетка увидела «собачку». Но ведь отчасти так оно и было! Быть человеком и смотреть на друга-волка ей до сих пор не доводилось. А если и доводилось, то не дольше нескольких секунд, которые, разумеется, в счет не шли.

Гладить, конечно, не стала – еще отхватит полконечности, если проснется не в духе. Вместо этого сделала несколько широких взмахов руками, разгоняя кровь, пошагала по комнате да пару раз наклонилась, с наслаждением ощущая, что ладонями можно упереться в пол, а резерв гибкости талии и растяжки связок в коленях еще не исчерпан. А если колесо? Или получится только вылететь в неизвестность из этого недоокна?

Ну как тут не попробовать?

В неизвестность не вылетела, но в узкий проход между кроватью и стеной не вписалась. Треснулась коленом и зашипела от боли.

Белый волк резко вскинул голову, просыпаясь, и тут же потянул носом – явно ощутил запах девчонки. О, мрак, сейчас решит, что это завтрак.

Но белый волк вдруг выгнулся дугой и потянулся. Эти потягушеньки смотрелись смешно, потому что были совершенно не волчьими. Как будто превращение началось изнутри. Внешне же очеловечивание побежало с кончиков пальцев. Рисунок волка смывался, под ним проступало изображение мальчишки. Надо же, как оно, оказывается…

– Чего распрыгалась? – спросил Митька и зевнул. – Шлепай к себе, проверь, что из нашего вчерашнего ужина можно сожрать на завтрак. И умыться бы не помешало.

Нечто до смешного похожее на обычный земной душ обнаружилось за дверью, которая, как Карина сначала подумала, вела в очередную спальню.

К счастью, в помещении в наличии были все четыре стены.

К несчастью, этот факт не компенсировал отсутствия горячей воды. Мрак и черт побери! Совсем недавно Карина и Митька как проклятые зубрили и до болящих языков отрабатывали знаки нагревания предметов (не путать с согревающими, для живых существ). Это требовалось для экзамена, да и в повседневной трилунской жизни тоже. Теперь знаки больше не действовали. Поэтому, приняв после зарядки душ, Карина согрелась еще одной зарядкой. Совсем крошечной, но все же.

– А неплохо, – встретил ее Митька, тоже клацающий зубами, но свежеумытый, а оттого довольный. Он устроился вместе со столиком-подносом на ее кровати и внимательно изучал содержимое первого: что-то типа гренков, вернее, уже окаменелостей, но грызть можно. Еще рыба соленая, мясо копченое – вот они в полном порядке.

– Да на таком холоде что мясо, что рыба могли бы быть сырыми, ничего бы с ними за ночь не случилось, – фыркнула Карина, почти автоматически надевая на запястье браслеотеку, – а я так жрать хочу, что и сырое оприходую, в волка не превращаясь. Сладкое найдется? – Она с тоской посмотрела на свой сноубордический костюм, кучей валявшийся у двери. Увы и ах, вчера феям было не до него, поэтому сегодня он по-прежнему оставался грязным и мокрым. И если первое девочке было по барабану, то второе моментально переводило вещь в разряд негодных к использованию. Временно, пока не высохнет.

Митька тем временем проинспектировал их завтрак на предмет наличия сладостей.

– Угу, есть что-то типа конфет, которые на чаепитии были. А еще у меня шоколадка с Рима заныкана.

– Слабак, у меня еще с Вильнюса…

Ребята слопали все, что ночью принес Но-нор.

Хороший завтрак такая штука – запросто может ситуацию «кошмар, мы все умрем» перевести в разряд «ну, кто на нас с другом?».

А этот завтрак оказался чертовски хорош. Даже холодная вода вместо чая и кофе его не испортила. Вдобавок невнятно-светлая серая хмарь за окном наконец-то не выдержала и уступила место совершенно невероятному восходу солнца – туманному, аж очертаний круга не видно, серебристо-розовому, с неожиданными огненными проблесками. Словно кто-то там, наверху, задумал вышить на небе золотой узор и для начала накидывал легкий контур.

– Надо проверить, насколько крепко мы тут застряли. – Карина облизала пальцы. – Я примерно понимаю, чего следует ожидать. Скорее всего, шагать будем до полного офонарения, а с места толком не сдвинемся. Давай разведаем, нет ли где прорехи. Они тут, конечно, все крутые, как вареным яйцам не снилось, но не зря же ее Императорское Величество вчера про человеческий фактор говорила. Могли просто налажать.

Митька медленно кивнул. Он жевал и отрешенно-внимательно смотрел в никуда. Казалось, он так сосредоточился на еде, что ничего вокруг просто не существует. Вернее, показалось бы кому угодно, только не Карине.

– И Межмирный камень найти надо, – сказал он. – Ты же понимаешь, что если у этих Луи Пастеров недоделанных не будет возможности разгуливать по разным пространствам и драконов искать, то они десять раз подумают, прежде чем свой апокалипсис устраивать. Потому что Диймар-дракон… это еще бабушка надвое сказала. И я все прокручиваю в голове то, что твоя ма… – видимо, оценил выражение лица Карины и сделал паузу, – Информатрисса рассказывала. Какая-то неувязка есть, но понять пока не могу.