сторону своей квартиры. На обратном пути он снова пнул ящик с газетами. Ближайший банкомат работал до шести. Он ни за что не успеет. Придется идти завтра в торговый центр, чтобы найти работающий.

Во всем виновата эта старушка. Возможно, после того как он найдет подходящее наказание для демона и разберется с Корин, он займется проблемами иммиграции.

Пульсация сделалась еще громче.

* * *

– Посмотри на это!

Вики ответила, не поднимая глаз и продолжая тереть лицо руками:

– Я видела. Я их принесла, помнишь?

– Неужто весь город выжил из ума?

– Город напуган, Генри.

Она надела очки и вздохнула. Ему она говорить не собиралась, но прошлую ночь она спала с зажженным светом и все равно просыпалась с бешено колотящимся сердцем, мокрая от пота, уверенная, что кто-то карабкается по пожарной лестнице в ее квартиру.

– У тебя было предостаточно времени с 1536 года, чтобы смириться с насильственной смертью. Но остальным не так везет.

Словно желая компенсировать нехватку событий в Страстную пятницу, все три субботние газеты разместили на первой полосе новость о седьмой жертве, делая акцент на то, что из этого трупа тоже полностью выкачали кровь. Все три газеты, включая национальную, которая наконец тоже присоединилась к общему хору, писали о вампирах, вели колонки с историческими и научными заметками о них, одновременно утверждая, что подобных существ не существует.

– Ты представляешь, что будет в результате всего этого?

Генри швырнул газету на диван, половина страниц отделилась и соскользнула на пол.

Вики повернулась, когда он исчез из ее поля зрения.

– Более широкий охват? – спросила она, чтобы скрыть зевок. Глаза болели от того, что она целый день читала отчеты о происшествиях, последней каплей стала новость о том, что призыватель демонов обратился к обычному оружию.

Генри был не в состоянии сидеть спокойно. Он пересек комнату в четыре яростных шага, развернулся и зашагал обратно. Ухватившись руками за спинку дивана, он наклонился к ней.

– Ты права: люди напуганы. Газеты по какой-то причине решили дать этому страху имя. Вампир. – Он выпрямился и провел рукой по ее волосам. – Журналисты, которые пишут эти истории, не верят в вампиров, как и большинство людей, что их читают. Но мы говорим о культуре, в которой люди скорее знают свой знак зодиака, чем группу крови. Где-то там кто-то воспринял все всерьез и уже точит колья в свободное время.

Вики нахмурилась. В его словах был смысл, и она не собиралась отстаивать положительные качества своих современников.

– Один из каналов сегодня транслирует «Дракулу».

– Великолепно. – Генри вскинул обе руки и снова принялся расхаживать. – Давайте подбросим дров в огонь. Вики, мы с тобой знаем, что в Торонто живет по крайней мере один вампир, и мне не нужно, чтобы какой-нибудь крестьянин, доведенный массмедиа до исступления, сделал что-то, о чем я пожалею, и только на основании того, что он ни разу не видел меня в дневное время. – Он остановился и глубоко вдохнул. – Самое отвратительное, что я ничего не могу с этим поделать.

Вики поднялась с дивана и подошла к нему у окна. Она понимала, как он себя чувствовал.

– Вряд ли это что-то изменит, но у меня есть подруга, которая ведет колонку об интересах людей. Как вернусь домой, позвоню ей – может, она сумеет хоть немного снизить накал страстей.

– Что ты ей скажешь?

– То же, что ты сказал мне. – Она широко улыбнулась. – Не ту часть, что про вампиров.

Генри выдавил из себя ответную улыбку.

– Спасибо. Она, наверное, решит, что ты сошла с ума.

Вики пожала плечами.

– Я была полицейским. Так что она уже давно знает, что я свихнулась.

Глядя на их отражение в окне, Вики вдруг впервые поняла, что Генри Фицрой, рожденный в шестнадцатом веке, на полголовы ниже ее. Будучи снобом в том, что касалось роста, Вики с удивлением обнаружила, что ее это совсем не беспокоит. Уши у нее покраснели, как у констебля тем утром. Она прочистила горло и спросила:

– Сегодня снова отправишься к реке Хамбер?

Отражение Генри мрачно кивнуло.

– Каждую ночь до тех пор, пока что-то не произойдет.

* * *

Аника Хэндл только что вернулась с утомительной смены в приемном покое. Пока она парковала машину позади дома и ковыляла по тропинке, она думала исключительно о кровати. Она заметила их, только когда уже была у крыльца.

Роджер, страший брат, сидел на верхней ступеньке. Младший, Билл, стоял в замерзшем саду, прислонившись к дому. Рядом с ним у стены стояло нечто, напоминавшее хоккейную клюшку, но в плохом освещении сложно было разглядеть наверняка. Вместе с группой «друзей» братья снимали соседний дом, и, хотя Аника несколько раз жаловалась владельцу на шум и грязь, выселить ребят не получилось. Судя по всему, парни всю ночь пили. Она чувствовала запах пива.

– Доброе утро, мисс Хэндл.

Вот только конфронтации с Труляля и Траляля ей не хватало.

– Чем могу помочь, джентльмены?

Как правило, они были слишком глупы или слишком пьяны, чтобы уловить сарказм, но она не теряла надежды.

– Ну… – Улыбка Роджера обозначилась как чуть более светлый разрез на сером овале его лица. – Может, скажете нам, почему мы никогда не видим вас днем?

Аника вздохнула. Она слишком устала, чтобы разбираться с их идиотскими идеями.

– Я ночная медсестра, – медленно ответила она, подчеркивая каждое слово. – Поэтому я работаю ночью.

– Отмазка. – Роджер сделал большой глоток из бутылки в левой руке. Правой он что-то держал на коленях. – Никто не работает только по ночам.

– Я работаю.

Нелепость какая. Она зашагала вперед.

– А теперь возвращайтесь туда, откуда пришли, пока я не вызвала…

Она вздрогнула, когда ее схватили за плечи.

– Вызовешь кого? – спросил Билл, притягивая ее к себе.

Испугавшись, Аника отчаянно попыталась вырваться.

– Мы втроем, – казалось, голос Роджера шел откуда-то издалека, – посидим здесь до восхода солнца. Тогда и посмотрим.

Они свихнулись. Они оба свихнулись. Паника придала ей силы, и Аника вырвалась из хватки Билла. Пошатываясь, она поднялась по ступеням. Этого не может быть. Надо просто попасть домой. Дома она будет в безопасности.

Роджер встал. Она может проскользнуть мимо него. Толкнуть его с дороги.

Тут она увидела бейсбольную биту у него в руке.

Удар отбросил ее обратно на лужайку.

Рот и нос оказались разбиты, она не могла нормально вдохнуть, чтобы закричать.

По лицу струилась кровь. Аника встала на четвереньки и попыталась ползти обратно к дому. Если окажусь внутри, буду в безопасности.

– Солнце всходит. Она пытается спрятаться внутри.

– Тут все ясно.

Хоккейная клюшка с одной стороны была заострена – под весом двух мужчин, опирающихся на нее, она прошла сквозь куртку, униформу, кость и плоть, пока не достигла земли.

Когда из-за гаража выглянули первые лучи солнца, Аника Хэндл дернулась в последний раз и замерла.

– Сейчас увидим.

Солнечный свет пересек двор, коснулся белой туфли, аккуратно охватил все тело. В свете солнца казалось, что кровь горит на фоне замерзшей грязи.

– Ничего не происходит. – Билл