Александрия — третий северный круг, второй восточный лист — блестела на пергалоне золотым полумесяцем, вонзавшимся вдоль берега Средиземного Моря в западную часть дельты Нила. Синий Нил уходил на юг через желтые пустыни и зеленые джунгли, добираясь чуть ли не до края стола. На старательном греческом языке были описаны очередные катаракты[8]и линия башен гелиографов, что шла вдоль реки и через Великий Аксум, вплоть до располагавшегося чуть ли не на самом экваторе Агоратеума, куда прибывали все корабли из Индии и Джунго. Вторая, перпендикулярная линия гелиографов вела из Нового Вавилона, через Александрию и вдоль всего северного побережья Африки, до города Сали в первом западном листе.

Но чем дальше от изведанных трасс, чем глубже на юг и на запад, тем карта становилась более общей; описания становились более скупыми; первый и второй северный круг к западу от Нила и на юг от Золотых Царств оставались практически пустыми, если не считать нескольких крупных возвышений, наверняка локализованных Мазером на основании орбитальных карт, а так же выполненных мельчайшим каллиграфическим шрифтом указаний, взятых из легенд и рассказов путешественников.

— Есть! — воскликнула Шулима, появившись в комнате с громадным атласом под мышкой. Она бросила томище на стол и придвинула себе высокий табурет.

Пан Бербелек встал за ней с надколотой арфагой в левой руке, правой же рукой провел вдоль позвоночника Амитасе, по теплой, гладкой коже, под распущенные волосы. Шулима послала ему через плечо предупреждающий взгляд, но и не отодвинулась. Сейчас она перелистывала громадные страницы.

— Вот: второй полет «Пакса», тысяча сто восемьдесят восьмой год. Мы пользовались их набросками для планирования предыдущих джурдж. Вот, гляньте, тут у них кусочек Черепашьей Реки, вот здесь должна быть Сухая, а вот эти холмы — это уже Кривые Страны, Сколиодои.

Она повернула атлас, чтобы все могли посмотреть. Ихмет отложил свой абак.

— Нам еще нужно решить, как мы пойдем. Насколько я ориентируюсь, имеются три трассы. По Нилу до Пахорас и прямо на юго-запад. По Нилу до Форта Стервятников и на запад. До Царств и на юг. Правда, можно и напрямик, через восточную Садару…

Шулима подняла голову.

— Когда ты дал объявление?

— Двенадцатого, эстле. Первая неделя Квинтилиуса в качестве предварительного срока выхода. Планируемый срок: три месяца. Финансирование проводится из разных взносов.

— И?

— Если придерживаться первоначального предела количества участников, то список нужно закрывать. Я, ты, эстле, эстлос Бербелек с сыном и дочкой, эстлос Лотте — это уже полдюжины. Предполагая десять невольников на человека…

— Положи пятнадцать.

— С этой армией из двух сотен человек мы попросту застрянем.

— Половина сбежит уже от самого смрада Искривления, — буркнула Шулима.

— Опять же, животные, — продолжал Зайдар, почесывая свой горбатый нос. — Позавчера я разговаривал с нимродом Даниилом Армянином. Он говорит, что в следующий раз попробует подойти с неба, если только найдет кого-то, кто обеспечит ему воздушную свинью. Нужно нанять не менее двух демиургов фауны. Кроме того, нужно найти какого-нибудь достойного доверия метиса для переговоров с местными дикарями…

— Об этом можешь не беспокоиться, я знаю очень хорошего. Что же касается трассы… — Амитасе склонилась над столом, придвигая открытый атлас к соответствующему фрагменту карты.

Иероним не мог сопротивляться геометрической дуге ее спины. Подняв арфагу, он выпустил на бронзовую кожу струйку холодного сока, та быстро стекла к поясу легкой юбки. Шулима вздрогнула. Ругнувшись, она повернулась к пану Бербелеку. Тот шельмовски усмехнулся и пожал плечами. Тогда она пнула его в голень — хотела пнуть, тот вовремя отодвинулся. Амитасе показала ему Повернутые Рожки[9]. Иероним поклонился.

Абель с Зеноном глядели на все это, с трудом сдерживая смех. Когда Шулима снова повернулась к карте с атласом, Абель понимающе покачал головой. Женщина метнула в него испепеляющий взгляд.

— Что касается трассы… Золотые Царства. Почему? Четыре причины. Первое, Нил забит. Два, сезон дождей в Аксуме. Три, в Царства свинья доставит нас без всяких проблем, пара дней и мы преодолеваем половину пути. Четыре, наиболее широкий подход. То есть, о конкретном маршруте мы можем решать уже в Царствах, на основании наиболее последней информации; идя же с севера, мы получаем доступ практически ко всем Кривым Странам: нет причин открывать уже открытое, девяносто процентов всех этих земель еще не исследовано. Здесь я говорю о восточной половине первого листа и западной второго, во втором круге. — Она обвела ногтем место на карте. — Как у нас с деньгами? — обратилась она к Ихмету.

— Калькуляцию я рассчитал с запасом. Понятное дело, что частное снаряжение в учет не входит. В последнее время цены на кераунеты поднялись. Надеюсь, что закупки уже проведены.

— Мы как раз собираемся к оружейнику, — ответил Абель, значаще поглядывая на отца.

— У меня сегодня еще три встречи, — разложил руки тот.

Пан Бербелек и вправду не располагал в те дни избытком свободного времени. С момента раскрытия договоренности между НИБ и Африканской Компанией (а Анеис Панатакис раструбил о ней по всей Александрии, видимо, в тот же самый вечер), к Иерониму, как уполномоченному и совладельцу «Ньюте, Икита те Бербелек», заявлялись десятки купцов и предпринимателей с предложениями различных сделок, на которых обе стороны обязательно заработают, если только эстлос Бербелек пожелает посвятить часик, полчасика, буквально несколько минут на ознакомление с этой вот гениальной идеей, вот, пожалуйста, и ведь нужна совершенная мелочевка, чтобы ее реализовать, вот, глядите сами, сумма такая, что нечего и упоминать, но раз ты, эстлос, спрашиваешь… Часть из них появлялась у Панатакиса, но другая часть нападала сразу же на Иеронима, нередко под тем или иным предлогом проникая во дворец Лотте, либо же ожидая под воротами и вскакивая в выезжающую с паном Бербелеком виктику. Иероним даже пугался, какие же сплетни распустил о нем Анеис; глядишь, кто-нибудь еще пожелает его похитить ради выкупа! Или же Абеля, либо Алитею! Именно такими были александрийские обычаи, именно так велись здесь дела: из принуждения, насильно, на грани мошенничества. Равноправные общества были редкостью. Богатство было связано с кровью и морфой сильнее даже, чем на севере, в Европе. Как будто бы и вправду южная аристократия сохранила в собственной Форме больше той самой первобытной хищности, которая возвела их предков на вершину общественной пирамиды.

Тем не менее, среди этой массы финансовых обманщиков попадались люди с задумками, достойными внимания. Наткнувшись на дело, обещающее прибыль, его необходимо было перехватить без каких-либо угрызений совести и вести самостоятельно. Потому-то, к примеру, пан Бербелек закупил для НИБ экспериментальную ювелирную мастерскую (где пробовали шлифовать драгоценные камни с острыми углами и ровными плоскостями), цыганский завод рубии, выплавляющий в огромных количествах трансмутированный металл рубина, а так же производство алкимических ядов, которые должны были значительно повысить урожайность во время очередных разливов Нила. В этот же полдень он договорился встретиться, среди многих других, с изобретателем пироматона, позволявшего получить в плавильных печах до сих пор недостижимые температуры, благодаря чему, наконец, появлялась возможность пурификации Материи до чистейшего ге, само-стихии Земли. Если бы теории софистов подтвердились, это бы открыло дорогу к массовому производству само-стихийных материалов: бесконечных, неразрывных нитей, стали, которая была бы тоньше шелка, но тверже алмаза; мягкого мрамора с тысячелетней памятью формы — причем, без какого-либо участия текнитеса или демиурга. Пан Бербелек даже верил в откровенность изобретателя. Но как можно было узнать заранее, какие из гипотез последователей Аристотеля окажутся верными, а какие — нет?