— А я обменял бы каждую минуту, проведенную с ней, насекунду с тобой. С Юки я постоянно притворяюсь. Мне нужно выяснить о нейпобольше ради твоей безопасности!

Лорел сглотнула. Звучит вполне правдоподобно. Значит,объяснения ее устраивают? Наконец она собралась с духом: Тамани ведь ответилтолько наполовину. А раз он не телепат, она спросит прямо.

— Что для тебя было бы больнее — знать, что я люблю Дэвидаили что хочу заставить тебя ревновать?

— Больнее?..

Тамани явно не сразу понял, на что она намекает. Затемзамолчал и стал внимательно смотреть на Лорел. Они стояли на крыльце, ливеньстеной обрушивался на крышу и кроны деревьев. Шум дождя разносился на миливокруг, и все же Лорел слышала только свое неровное дыхание.

— Я никогда не сделал бы тебе больно, — очень тихо сказалТамани.

— Разве? — громко спросила Лорел. И наконец решилась задатьвопрос, который терзал ее день ото дня все сильнее: — А как же на тойвечеринке? Ты танцевал с Юки, а когда я посмотрела на тебя, отвернулся и прижалее к себе. Зачем? Если не хотел сделать мне больно, то зачем?

Тамани отвернулся, как будто получил пощечину. Вот тольковыглядел он не виноватым, а оскорбленным.

— Я закрыл глаза, — еле слышно произнес он сдавленнымголосом.

— И что?

Тамани поднял руку, и Лорел поняла, что ему тяжело говорить.

— Я закрыл глаза, — повторил он, переведя дух, — ипредставил тебя на ее месте.

Он поднял на Лорел взгляд, полный боли и страдания.

Не раздумывая, она притянула его к себе и в порывенепреодолимой страсти приникла ртом к его губам. Тамани обеими руками уперся вдверную раму, словно боялся коснуться Лорел. Сладкий поцелуй вскружил ейголову, и она случайно повернула ручку. Под их весом дверь подалась, и Лорелзашаталась, увлекая Тамани за собой.

Они пробыли в старом доме почти до темноты, постоянноизобретая поводы остаться. Посидеть, держась за руки или хихикая над детскимиисториями Лорел. Сорвать последний поцелуй, который сам собой превращался вдва, потом в десять и так до бесконечности. Лорел понимала: когда они вернутся,все по-прежнему будет сложно и запутанно. Но в эти несколько часов, в пустомдоме без электричества, телефона, телевизора и Интернета, мир принадлежиттолько им.

Увы, отменить заход солнца они не могли. Сначала Лорел нехотела уезжать — в хижине было безопасно, едва ли не безопаснее, чем дома. Ноточно так же, как Тамани обязан защищать ее, она обязана оберегать свою семью.А на расстоянии в пятьдесят миль это невозможно. К тому же родители навернякаволнуются. К моменту, когда она вспомнила, что у Тамани есть мобильник, онибыли на полпути в Кресент-Сити, каждый в своей машине.

Ехали они быстро, и вскоре Лорел была уже в несколькихкварталах от дома. Заглянув в зеркало заднего вида, она помахала рукой Тамани;на этом перекрестке он сворачивал к себе. Лорел продолжала взглядом егокабриолет, пока он не скрылся за углом. Сзади нетерпеливо просигналили: насветофоре давно загорелся зеленый.

Когда Лорел притормозила у дома, из-за облаков показалисьзвезды. Похоже, ее ждут неприятности. Мамина машина стояла в гараже, а папы,судя по всему, еще не было. Сунув ключи в карман, Лорел попыталасьпроскользнуть в дом незамеченной, но не тут-то было: в гостиной, с чашкой чая ижурналом, сидела мама.

Лорел закрыла за собой дверь.

— Э-э... добрый вечер, — неуверенно сказала она.

Мама испытующе посмотрела на нее.

— Мне звонили из школы.

У Лорел внутри все оборвалось. Стараясь не подавать виду,она стала развязывать шелковый шарф и расправлять лепестки.

— Тебя не было на уроках после обеда.

Лорел молчала. Слова, которые она тщательно подбирала всюдорогу, разом вылетели из головы. К шарфу прилип лепесток. Интересно, остальныетоже выпадут сегодня или этот она потеряла, обнимаясь с Тамани?

— После этого ты являешься домой затемно, с сияющимиглазами. Сто лет тебя такой не видела, — тихо добавила мама.

— Прости, что заставила тебя волноваться, — как можносерьезнее сказала Лорел. Извинения были искренними, и виноватая улыбка моглавсе испортить.

— Не так уж и долго. — Мама забросила ноги на подлокотникдивана, — Я быстро учусь. Пошла на задний двор и пообщалась с твоим приятелемАароном.

Лорел вытаращила глаза.

— Ты говорила с Аароном?

— Выяснила, что Тамани объявился около полудня и сказал, чтоты с ним. Вот я и успокоилась.

— Неужели этого хватило?

— По крайней мере, я могла не волноваться о твоейбезопасности. Той ночью я видела его глаза и поняла: он никогда не даст тебя вобиду.

На этот раз Лорел не стала сдерживать улыбку.

— Только не надейся, что тебе все сойдет с рук. Обсудимнаказание, когда отец вернется. — Мама посерьезнела. — Правда, Лорел, о чем тыдумала? Дэвид знает, где ты?

Помрачнев, Лорел покачала головой.

— Значит, он дома и сходит с ума от волнения?

— Наверное. — Настроение у нее вконец испортилось.

— Хочешь ему позвонить?

Лорел резко мотнула головой.

— Ах вот как... — Мама помолчала и ласково взяла дочь подруку. — Идем на кухню, я сделаю тебе чаю.

Чай у мамы был панацеей от всех бед. Простудилась? Выпейчаю. Сломала руку? Без чая не обойтись. Лорел подозревала, что в кладовке умамы припасена баночка чая с надписью «При Армагеддоне настаивать от трех допяти минут».

Усевшись на высокий табурет за стойкой, Лорел наблюдала, какмама заваривает чай и размешивает в нем кубики льда, чтобы остудить.

— Я видела, у тебя выпал лепесток, — заговорила мама. — Тыне против, если я сохраню парочку? Они фантастически пахнут. Я смогу сделатьсногсшибательную аромасмесь.

— Э... да, конечно. — Немного странно, что мама собираетсяготовить смесь из ее лепестков, но Лорел решила на этом не зацикливаться.

— Сильно промокла?

— Немного.

— Ну вот, — мама положила в чай сахару, — темы для светскойбеседы я исчерпала. А теперь расскажешь, что произошло?

Лорел несколько секунд молча пила чай.

— Дэвид и Тамани подрались на перемене. Из-за меня, —наконец сказала она.

— Дэвид? В самом деле?

— Да я понимаю... В последнее время оба были злые и мрачные.И постоянно из-за чего-то цапались. Думаю, сегодня их просто прорвало.

Мама заулыбалась.