— Лиза! — от голоса долбанной беспокойной корниловской бабы, прозвучавшем в натянутой, как кожа на барабане, тишине моей комнаты словно выстрел, я едва не взвилась к потолку. — Я обед приготовила. Пойдем кушать.

Она не вошла, только чуточку приоткрыла дверь.

— Антон где? — выкрикнула первое, что и пришло в голову.

— Уехал. Сказал — по делам.

Уехал. По делам. Уехал. Достало его объясняться. Хер ли спорить с дурой *банутой на всю голову. И уехал. Потому что сама послала. Он хотел быть вместе. Хотел меня. Вот такую шибанутую и геморройную. А я велела не возвращаться. Потому что лучше его, дурака такого, знаю, как надо. Что он вообще в жизни этой видел-то из окна своей мажорской тачки? А он послушался и уехал. Ну и хорошо. Ну и правильно.

— Ешьте сами свою гребаную жрачку! — рявкнула и швырнула подушку в дверь.

— Простите, как я могу к вам обращаться? — спросил я красивую молодую женщину, которой только что прилетело от гадского характера моей мелкой. Бомбануло ее, бедолагу мою, вот и понеслись во все стороны осколки. Кто не спрятался — она не виновата. Она для меня вообще ни в чем не виновата, ни в том, что было в ее прошлом, ни в том, что светит мне в будущем. Вот только как это вбить в ее упрямый, чуть что вскипающий до пены чайник — еще не знаю. Разберусь. И с этим тоже.

— Елена Вале… Ой, да зовите просто Леной, — махнула рукой шатенка, похоже нисколько не обиженная и даже не удивленная психом Лиски.

— Лена, можно мне все же телефон?

Хорошо, что она красивая. В смысле, хорошо, что у этого незнакомого мне опекуна Корнилова вообще есть женщина, что живет вместе с ним. Хотя раньше не жила. А вот Лиска — да. Ну и как, бля, так вышло? Чужой мужик и моя рыжая, в одной квартире. Вот кто это позволил? Какой у него был резон? Ждал, пока подрастет, сучара? Жда-а-а-ал.

Так. Стоп. Бывают же нормальные люди. Илья вон. Может, и этот. У Рокси еще спрошу.

— Конечно! — женщина вытащила из кармана сотовый-раскладушку и протянула мне. — Я дозвониться до Миши не смогла, вне зоны они, но эсэмэс, что вы нашлись, отправила.

— Ага, там не ловит вообще, — буркнул я, набирая по памяти номер Рокси.

— Я так рада, что Лиза… что вы оба нашлись! — Лена часто заморгала и шмыгнула носом, будто опять собираясь заплакать. Походу, хороший она человек, раз ей на мою Лисицу не насрать. — Ладно, пойду, мешать не буду.

— Лена! — окликнул я ее в дверях. — Вы тут присмотрите за моей мел… За Лизой. Пожалуйста. Она… не такая, какой хочет казаться. Не надо ей быть одной. Нельзя даже.

— Не волнуйтесь, Антон, — обернулась она. — Я с Лизой толком не знакома, но она очень дорога Мише. А значит, по умолчанию и мне. Вы только тоже ее не подведите. Таких детей, как она, нельзя подводить.

— Угу.

Детей. Сука, аж стыдно за себя, козла похотливого, стало. Но по факту-то права Лена. Лиска моя — еще дите по сути своей. Нормального детства по чужой вине лишенная, столько говна повидавшая, но совсем еще соплюха. Вот так и обзавелся ты, Каверин, разом и девушкой постоянной, и ребенком в одном лице.

— Камнева у аппарата!

— Рокси, это я.

Пауза в секунды три… и вопль:

— Длинный!!! Господи… мать твою… Антоха! Ты где? Лиза с тобой? Вы…

— Тш-ш-ш! Тормозни чуток, подруга! — засмеялся я. — Мы в порядке. Выбрались и уже в городе.

— Длинный, я тебя убью! — Ну вот, еще и она рыдает. Да что же такое-то? — Прямо своими руками задушу! Я чуть не чокнулась! Что же ты… Как вообще!..

— Тебе Камнев сказал? — перебил я ее крик вперемешку со всхлипами. Еще и на заднем плане как будто сирена какая-то включилась.

— Тихо-тихо, медвежата! Мама не плачет, мама рада до смерти. Дядя Антоха наш нашелся. — Дядя… хм… звучит странно. — Как же, этот скажет чего! Сама все разведала. Где ты сейчас? Я приеду, хочу своими глазами увидеть, что ты в порядке.

— Было бы, кстати, неплохо, а то я без копья в кармане, без доков и выгляжу как бомжара отпи… побитый.

Просить ее о помощи мне было некомфортно, но кого еще? Мы друг у друга всегда были на все случаи жизни. И куражиться вместе, и от ментов огребать… Эх были времена. И прошли. Но больше не щемит нигде. И не болит.

— Божечки… Антоха… Насколько все плохо? Лизу тоже? Они ее…

— Мы в порядке, Рокси, серьезно. Но у меня к тебе шкурный вопрос имеется, — перешел я сразу к делу. А чего кота за яйца тянуть? Башку же мою дурную все равно будут пытаться откусить все кому не лень, так почему не она первая? Рокси хоть любя.

— Господи, спасибо! — Ну надо же, какая ты у нас набожная внезапно стала, слушать непривычно прямо. — Чего надо, Длинный? Говори, я все достану и привезу.

— Да тут такое дело… Я пахану сразу позвонил и сказал, что жениться не буду.

— Бл…ин! Да кому до этой сраной свадьбы сейчас дело есть? — Ага, погоди, как все узнаешь.

— Рокси, для меня это было принципиально, так что я сразу ему все, в лоб. А он, видно, на нервах и психанул. Короче, вопрос по существу: вы старый дом тот в городе уже продали?

— Ого, прямо так все по-жесткому? Нет, дом не продали и не планируем пока, но на кой тебе он? У нас с Яром поживешь, пока все утрясешь с предками.

Оптимистка, вот бы твой каменюка такому бы обрадовался.

— Во-первых, Рокси, хрена с два все утрясется. Да и не хочу я, честно говоря. А во-вторых, думаешь твой Гризли нормально отнесется к тому, что жить я планирую вместе с Лизой?

— Ты… Да ты… долбанулся, что ли, Длинный?! — оглушила она меня гневными воплями. — Нет, ну все понимаю, но нашу Лизку! Козлина такая! Как ты мог! А я за тебя заступалась! Сучок блудливый, мало тебе овец рядом, что ли, пасется? Ну ее-то зачем ты? Я тебя своими руками теперь точно задушу, понял?

— Понял. Пожить-то пустишь?

— Хрен ты у меня выживешь! — яростно огрызнулась Камнева.

— Ясно. Ладно. Буду искать еще вари…

— Хлеборезку захлопнул! — рыкнула грозно, а я невольно улыбнулся. Рокси, такая Рокси. — Где ты, говори! Сейчас подтянусь, и вселять тебя будем, после того как отхерачу тебя собственноручно.

— Давай пересечемся у кафе на углу Горького и Мира. Рядом тут. Если меня менты, конечно, такого красавца не загребут.

— Загребут — вытащу. И убью, гада писюхатого. Ладно, выезжаю, только медвежат по ходу Катьке Боевой закину. Чую, что мне тебя еще и отбивать у орионовцев придется. Ох ты и дура-а-а-ак, Длинный. Ну на всю бошку отмороженный же!

— Лена! — тихо позвал я, выйдя из прихожей, и женщина выскочила в коридор. — Я должен уехать по делам. Вы же Роксану знаете, я так понимаю?

— Да, конечно.