что англичане уверены: Артур дремлет на острове Авалон в ожидании дня великой нужды, когда он воспрянет ото сна, чтобы спасти Британию, — нравоучительно заметил старичок. — Так и наш Великий Магистр исчез, чтобы вернуться, когда страна будет к этому готова.

Рыцари дружно закивали. Черный Пес в том числе. Тоже мне анархист.

Бред сивой кобылы, хотелось сказать мне, но вместо этого я спросила:

— Вы, меня, конечно, простите, товарищи Кобры, — я недоверчиво поджала губы, — но что будет, если ваша месть удастся, а Великий Магистр не вернется?

— Тогда придется мне временно занять кресло главы государства. — Старичок склонил голову с показным смирением. — Что ж делать, кто-то должен будет следить за порядком, пока мы ждем Великого Магистра. Даже если ожидание растянется на долгие годы.

— Ах вот оно что! — Все встало на свои места.

Типичная секта. Про похожую рассказывали однажды в дневном ток-шоу. Глава секты под благовидным предлогом захватывает власть и потом до бесконечности развешивает фигурную лапшу на уши своим последователям. Как же, ждет этот старичок-лесовичок триумфального пришествия Великого Магистра. Ага, прямо спит и видит, чтобы Фридрих вернулся и скинул его со сладенького президентского креслица — не чета нынешнему обтерханному стулу на постаменте.

А Черный Пес, вон он как усердствует, кивает как китайский болванчик, — интересно, он со своим байкерским цинизмом тоже верит в эту сказочку про возвращение давно покойного Фридриха? Или просто ему обещали хороший пост в новом правительстве, «просто пока мы ждем Великого Магистра»?

— Милая Любовь Васильевна! — Старичок вновь мне улыбался. Морщинки расходились от уголков глаз во все стороны, словно это был добрый дедушка, глава большого шумного семейства, готовящийся к сбору клубники на даче, а не к мировому господству. — Я знаю, что это несколько неожиданно, и вы только-только присоединились к нашему Ордену… Но не окажете ли вы мне любезность завтра поприсутствовать на историческом событии в Константиновском дворце? Вы моя муза, я вас приглашаю. Вдохновите меня на создание кулинарных шедевров смертельной силы! — Он мерзко посмеялся в бородку над своей сомнительной шуточкой и вновь посерьезнел. — Ну так что, Любовь Васильевна? Завтра в пять вечера. Вам оформят пропуск на кухню. Согласны?

— Да-да, — рассеянно отозвалась я, надеясь, что уж с такой-то сногсшибательной информацией мне удастся достучаться до Володи, а то и до самого полковника Орлова, и Степочку в конце концов освободят из-под стражи. Главный Магистр должен занять его место в «Крестах», а не президентское в Кремле.

Старичок довольно потер ручки:

— Прекрасно, прекрасно, Любовь Васильевна… Я чувствую, вы принесете мне исключительную удачу. — Он деловито пригладил бородку, взглянул на гаснущие свечи и провозгласил: — Поприветствуйте новую Кобру, рыцари Ордена! Рахе! Да свершится месть!

— Рахе! — стройным хором отозвались рыцари. — Да свершится месть!

— Да свершится месть, — повторила я вслед за ними, думая о своем возмездии. Планы купчинской Немезиды сильно отличались от целей и задач остальных рыцарей Ордена.

Свечи потухли, одна за другой. В темноте я слышала лишь невнятное шуршание. Кобры расползались по домам.

Я почувствовала, как большая мужская рука взяла меня под локоть, и услышала голос Черного Пса:

— Пойдем, Кобра. Заседание окончено.

Словно во сне, мы шли и шли куда-то в полной темноте. Мне казалось, что я ослепла. Все, что я ощущала — тяжелое пивное дыхание моего проводника, его руку, направляющую меня в нужную сторону, и кошмарную боль в районе левой груди. В какой-то момент на меня повеяло сквозняком, и я поняла, что мы миновали тоннель, ведущий к Эрмитажу. Скрипнули двери, и спустя несколько мгновений я врезалась бедром в какой-то твердый угол. Тут же раздался страшный звон и грохот.

— Аккуратнее, все кастрюли уронила! — с досадой сказал Черный Пес. Ага, значит, мы были уже на кухне. Вдалеке я приметила тлеющие в камине угли.

Еще одна дверь, и чернота слегка рассеялась. Мы оказались в серой зоне. «Флёр» опустел. Исчезли, растворились без остатка развеселые танцовщицы, лакированные посетители и мыши-официанты, будто их никогда и не было. Столики опустели. Расправленные шторы полностью закрывали окна, дабы любопытные уличные фонари не смели без спроса заглядывать внутрь.

Черный Пес открыл ключом входную дверь. Мы поднялись по ступенькам и вышли на Гороховую.

Июньская ночь всего на пару часов окутала Петербург. Летний город, отдыхавший от туристической суеты, был прекрасен.

Мои золотые часики показывали три часа тридцать две минуты.

Я пробыла под землей совсем недолго.

Но мне казалось, пролетела целая вечность.

— Так, дружочек. — Я встряхнула головой. — Метро еще не работает — что же мне домой, пешком тащиться? Денег на такси у меня нет.

Вранье чистой воды, без денег я из дома не выхожу. Но вдруг рыцарям Ордена положена компенсация месячного проездного, или бесплатное такси, или еще какие-нибудь льготы? Зря я, что ли, страдала под уколами тату-машинки?

— Окей, мамзелька, доставлю тебя в лучшем виде, — покорился Черный Пес. — Называй адрес.

— Улица Купчинская, дом один, первая парадная, — оттарабанила я, задаваясь вопросом, а где же его машина.

И тут я ее увидела.

Точнее, его. Байк. Припаркованный у кованого фонарного столба. Вот сколько раз нашу «Ниву» утаскивали на штрафстоянку! А здоровенный мотоцикл, небрежно брошенный в центре города, мешающий пешеходам и автомобилистам, стоит себе часами и никому до него и дела нет! Где эти доблестные гаишники, когда они так нужны?

— Ты меня, дружочек, на этом повезешь?! — Я едва не грохнулась на асфальт. После всего пережитого — еще и на мотоцикле лихачить!

— Так ты же, если мне не изменяет память, безумно хотела вступить в наш клуб «Невские Отморозки»! А, мамзелька? — Черный Пес скрестил руки на кожаной груди. — А на байке рассекать боишься?

Мда, кажется, он меня подловил.

Но я не была бы Любой Суматошкиной, если бы моментально не выкрутилась, да еще и с блеском.

— Вот еще! — фыркнула я. — Просто я имела в виду, что твой «японец» слишком хлипкий, не выдержит двоих, не то что советская «Ява».

Это было единственное название мотоцикла, которое я смогла сейчас вспомнить.

Черный Пес сказал неприличное слово. А затем забросал меня техническими терминами вперемешку с байкерскими жаргонизмами, из которых следовало, что его «джап» можно сравнить с космическим кораблем, в то время как названную мной «Яву» — разве что с ручной косой, и что владельцы названной мной «Явы» недостойны даже пыль глотать из-под колес его великолепного мотоцикла.

После этой тирады мне был вручен шлем, я неловко забралась на узкое сиденье позади Черного Пса (мои брюки были правильным решением), обхватила его руками и зажмурилась.

Потом в ушах свистел ветер, меня трясло, качало из стороны в сторону, и когда я уже совсем поверила