– Бонжур, папенька и маменька, – произнесла Василиса, приседая в легком книксене.

Король, закрыв кожаный переплет книги, воскликнул:

– Чертовски хорошо пишет этот… как его… Бальзак!

Подали скудный завтрак – овсяная каша на воде, свекольные гренки, травяной чай. Раньше-то, во дворце, меню было бесконечно долгим и разнообразным. Зато теперь, питаясь скромно и в основном растительной пищей, Мария достигла того, о чем мечтала много лет, – она похудела. А король перестал жаловаться на одышку и запоры.

– Сегодня его день рождения! – произнесла вдруг ее величество. Георгий, звякнув ложечкой, недовольно буркнулл:

– Мэри, мы же договорились, что больше не будем вспоминать об этом!

Феликс и Кароль, которым мать так и не смогла до конца простить участие в заговоре с целью убийства старца Никодима, только рассмеялись, а принц Адриан заметил:

– Вот ведь черти в преисподней сейчас суетятся! Готовят Никодиму подарок – самую большую раскаленную сковородку!

На глаза королевы навернулись слезы. Она поднялась из-за стола, чтобы уйти в свою комнату, но двери столовой внезапно распахнулись. Появился комиссар в сопровождении своих соратников. Василиса увидела и Якова, приветливо улыбнулась молодому человеку и кивнула ему, но тот с суровым выражением лица смотрел в сторону, сделав вид, что не заметил ее дружеского жеста.

– Граждане заключенные! – заговорил комиссар. – Наш населенный пункт находится в эпицентре приближающегося бурана. Он накроет горы в ближайшие часы. Поэтому ради вашей же безопасности прошу спуститься в подвал.

Король вздохнул:

– Если мы выдержали вашу пролетарскую революцию, то справимся и с бураном. Тем более небо ясное, ничто не предвещает снежной бури.

Но комиссар повторил не терпящим возражения тоном:

– Немедленно спуститесь в подвал! Это приказ!

Любомировичи послушно поднялись из-за стола и вышли из столовой. Василиса быстро сбегала в свою комнату, чтобы взять пуховый платок, подушку и роман Достоевского, который она уже почти наполовину осилила. Вдруг вслед за ней вошел Яков, прикрыл дверь и зашептал:

– Ты должна немедленно бежать! Слышишь меня? Вылезай в окно!

– Яша, ты что? – изумилась принцесса, накидывая на плечи платок. – Почему я должна бежать? Да и куда я побегу, валенки-то остались в прихожей! И шуба тоже там висит. Что случилось?

– Они хотят… – начал Яков, но договорить не успел.

Дверь отлетела в сторону, и принцесса увидела товарища Марту – вульгарную особу, которая никогда не упускала возможности продемонстрировать, как сильно она ненавидит бывшего короля и его семью.

– Товарищ Яков, что ты здесь забыл? – спросила девушка подозрительно. – Живо иди, тебя комиссар к себе требует!

Яков вышел, а товарищ Марта, прищурившись и сплюнув на пол, заявила:

– Ну что, принцесса, затмила идиотику своими прелестями разум и думаешь, что все будет хорошо? Ничего подобного!

– Послушайте, – откликнулась Василиса спокойно, – вы, кажется, страдаете галлюцинациями. Не мне судить, но, как вы выражаетесь, затмевать прелестями разум – это ведь ваше хобби. Ах, прошу прощения, даже не хобби, а профессия! Вы ведь работали в Ист-Энде, в районе «красных фонарей». И, сдается мне, вовсе не горничной в дешевом отеле или официанткой в сомнительном баре…

Товарищ Марта замахнулась, однако так и не отвесила Василисе оплеуху. Революционерка лишь загадочно ухмыльнулась.

– Болтай, болтай, принцесска... Потому что недолго тебе болтать осталось. Вернее, совсем ничего! А теперь живо пошла в подвал! Ну, кому говорят!

Товарищ Марта вырвала у девушки из руки книгу и разорвала ее пополам:

– Чтиво тебе больше не понадобится! Шевели ногами, королевская дочурка!

И, пихнув Василису в спину, она отконвоировала ее в подвал.

В подвале было еще холоднее, чем в доме. Короля и его семейство оставили в большой комнате без окон, заставленной рухлядью, оставшейся от прежних владельцев. Затем конвоиры просто закрыли железную дверь на замок и удалились.

Любомировичи не знали, как долго они сидели в подвале, потому что часы у них отобрали. Потом к ним привели и верных слуг. Королева Мария прижала к себе младшего сына, а Феликс отдал свой френч Василисе. Все давно закоченели, ужасно хотелось есть, а Миша скулил, сообщая матери, что хочет пи-пи.

– Они хотят испортить нам праздник, – вздохнул Георгий. – Революционеры видели, что мы готовимся встретить Новый год, и приняли решение закрыть нас в ледяном подвале. Это ли не проявление революционного великодушия!

А Василиса раздумывала над словами Якова. Что тот хотел сказать ей и почему требовал, чтобы она бежала? Да еще товарища Марты, что книги ей больше не понадобятся...

Наконец из коридора донеслись приглушенные голоса. Король сказал:

– Наверняка Новый год уже наступил! И они пришли освободить нас!

Дверь со скрипом раскрылась, в комнату вошли один за другим пятеро человек, в том числе товарищ Марта и Яков. Вошедшие отчего-то держали руки за пазухой.

Рыжебородый тип с бородавкой и гнилыми зубами, заместитель комиссара, встав напротив короля Георгия, глядя тому в глаза, произнес:

– По постановлению революционного трибунала за связь с контрреволюционерами и монархистами вы приговариваетесь к высшей мере наказания – расстрелу. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и будет приведен в исполнение немедленно!

Король поднял в недоумении брови:

– Милейший, о чем вы? Какой трибунал, какой приговор? Здесь находятся дети…

– Замолчи, пес! – крикнул рыжебородый и вытащил руку из-за пазухи.

Василиса увидела в ней тяжелый револьвер. Перевела взгляд на других коммунистов – те, последовав примеру начальника, тоже достали оружие. И Яков, который замер напротив нее и горничной королевы Марии, в том числе.

Заместитель комиссара навел свой револьвер на лоб короля. Георгий побледнел, инстинктивно подался назад – и раздался выстрел. Василиса увидела, как отец, во лбу которого образовалась кровавая дырка, осел на пол.

Все молчали, оцепенев. Королева Мария, близоруко щурясь, пролепетала по-английски:

– Джордж, милый, что с тобой? Вы ранили моего мужа! Да как вы смеете!

Рыжебородый заорал, отдавая приказания членам расстрельной команды:

– Что стоите как истуканы? Ну, стреляйте! Кончайте же Любомировичей, черт подери!

– Профессор, мне надо с вами поговорить! – произнесла Алена и, подойдя к профессору Этьену де ля Вильфору, быстро взяла его под руку.

Коротышка-ученый с изумлением посмотрел на нее, и только через несколько секунд, наконец-то узнав, поскольку девушка была в темных очках и берете, воскликнул: