У Наи было такое ощущение, что весь мир ополчился против неё. Вроде бы всё складывалось вполне удачно, но везде возникало столько непредвиденных сложностей, что казалось, будто все успехи обесценивались, меркли и ускользали сквозь пальцы. А теперь ещё и это задание, на котором они непонятно чем рисковали. Доказательств не было, но у Наи сложилось впечатление, что Мать Ар'тремон изначально планировала отправить уничтожать сундук именно её, а встреча в Доме Сиэль оказалась просто удачным стечением обстоятельств, позволившим той красиво разыграть какую-то хитроумную партию в неизвестной игре. Правда, возможно, удачным оно было только для Матери Ар'тремон. Что было в сундуке, предводительнице с мужчинами не сказали, почему от него нужно было избавиться, тоже. Одни сплошные вопросы, ни единого ответа, а задание всё равно предстояло выполнить.

Карта завела их в пещеру в сердце переплетений южных тоннелей, где никто из них никогда прежде не был, несмотря на то что отмеченное место располагалось не так уж и далеко от города — всего полторы недели пути.

Ритуал, который необходимо было провести, выглядел не слишком сложным, и должен был занять не дольше нескольких часов, однако в пометках к нему значилось: «Осторожно, привлекает монстров!»

— Прелестно, — хмыкнула Ная, дочитав вслух инструкцию.

— Значит, вы с Ираном проводите ритуал, а я прикрываю, — решил Эмиэль.

— Если нам всё равно память сотрут, давайте посмотрим, что внутри? — вдруг предложил Иран, постукивая пальцами по сундуку.

— Сундук запечатан, — возразил Эмиэль.

— Ну и что? Не можешь снять печать? Ты же её всю дорогу рассматривал, неужели не понял, как разрушить? — усмехнулся Иран.

— Понял… — нехотя признал Эмиэль.

— Можете открывать, если печать безопасная, — разрешила Ная, — я пока послежу за тоннелем.

Она была согласна с Ираном: увидят они что-то или нет, не имело никакого значения.

Эмиэль около получаса возился с запечатывающей магией, пока сундук наконец не щёлкнул и крышка не поддалась.

— Ну и что там? — спросила от выхода в тоннели предводительница.

— Труп, сложенный в три погибели, — ответил Иран.

— Интересно, чей? — хмыкнул Эмиэль, рассматривая женщину, которая умерла уже явно очень и очень давно.

— Предыдущей Матери Ар'тремон, вероятно, — подойдя к мужчинам и тоже заглянув в сундук, ответила Ная.

— Откуда ты знаешь? — недоверчиво покосился на неё Иран.

— В главном зале центрального здания Дома Ар'тремон есть фреска, изображающая победу нынешней Матери над предыдущей, — последняя на ней в этом же доспехе, — Ная старалась как можно точнее вспомнить рисунок и сравнить его с тем, что видела в сундуке.

— Мать Ар'тремон же убила её больше двадцати лет назад. Зачем понадобилось избавляться от трупа сейчас? И почему его вообще до сих пор не сожгли? — Эмиэль с сомнением смотрел на иссохшую кожу и нагрудник с характерным рисунком дома Ар'тремон и неизвестными ему инициалами.

— Труп предыдущей Матери обычно хранит та, что занимает её место, на случай, если понадобится вытащить что-то из памяти, которая ещё остаётся в её теле, — пояснила Ная, — возможно, так избавляются от всех подобных трупов. А может, до Матери Ар'тремон дошли какие-нибудь слухи, что кто-то ещё хочет воспользоваться памятью её предшественницы в своих целях. Например, использовать её против неё. Или ещё, демон его разбери, для чего использовать этот труп, так что Мать Ар'тремон решила своевременно его уничтожить. Кто знает, в какие игры они там играют?

— Почему тогда не сделать это тайным заданием для своих? — Иран хмуро смотрел в сундук, пытаясь хоть как-то собрать в голове непонятную картину происходящего.

— Слишком подозрительно. А так никому не будет особо интересно. То, что у Матери есть свои тайны, никого не удивит, а если их слишком сильно прятать, это уже может привлечь внимание кого-то из её приближённых, а ведь, возможно, именно из-за них она этот труп и хочет уничтожить. Сейчас же получается, что Мать Ар'тремон просто отправила «занозу в заднице Таэмрана» с её сбродом прибрать за ней какой-то мусор — повод усмехнуться и забыть. По-моему, гениально, — хмыкнула Ная, — не удивлюсь, если она, ко всему прочему, соврала мне, что кому-то ещё это задание пыталась поручить. Спорю, что и на стол в Управлении отрядами в итоге ляжет отчёт совсем о другом поручении.

— Всё равно не понимаю. Если это Мать, почему на сундуке печать, которую смог взломать Эмиэль, — всплеснул руками Иран.

— А смысл тратить силы и время на сложную магию, если нам, как ты и сказал, сотрут память сразу по возвращении, при условии, что нас монстры после ритуала на сожрут, конечно? У нас с вами недостаточно навыков, чтобы что-то сделать с трупом — даже если мы его увидели, это ничего не меняет. Так ради чего перестраховываться высокоуровневой печатью? Изначально труп явно хранили не так, и сейчас на его месте наверняка лежит хорошо исполненная иллюзия или кукла — вот над этим стоило потрудиться. А наш сундук с самого начала не должен был выглядеть как что-то слишком важное и ценное, — объяснила Ная.

— У вас, у женщин, мозги набекрень… — сдался Иран, пытаясь уложить в голове все догадки, которые озвучила предводительница.

— Хитрость, как способ выжить в бесконечной борьбе друг с другом. Что поделаешь? Или так, или ты вечно в проигравших. Как вариант — свалить жить к светлым эльфам на поверхность и там быть самой честной и праведной. А у нас только так, — усмехнулась Ная. Она ещё раз оглядела труп и забрала у Эмиэля мешок с предметами для ритуала, — ладно, закрывайте. Сделаем то, ради чего пришли, и уйдём отсюда. В кои-то веки, я хочу поскорее вернуться в Таэмран.

Сам ритуал уничтожения прошёл довольно гладко: поле было нарисовано, все предметы расставлены, заклинание прочитано, — сундук вспыхнул фиолетовым пламенем и сгорел в портале между измерениями. Именно в этот момент Ная поняла, в чём была опасность и откуда должны были появиться монстры, о которых предупреждала надпись на свитке.

— Бегом отсюда! — скомандовала она, быстро закидывая оставшиеся вещи обратно в мешок, как только поле ритуала исчезло.

Но ещё до того, как она успела всё собрать, раздался оглушительный вой, и истончённую ритуалом границу измерений разорвали огромные лапы, а следом показалась и уродливая голова, напоминавшая помесь кабана и