женой. Что даже с утра, только встав и готовя какие-то тосты или панкейки, она выглядит точно Моника Беллуччи на красной дорожке. Он не заметит хитрых уловок с подводкой, и не поймет, что румяность щек и блеск на носу – творение косметики, а не природы. Не отдаст отчета и изящным локонам, на которые было потрачено столько времени. Никогда не узнает, сколько на кожу было прежде нанесено кремов, чтобы избавить ее от возможного появления дополнительных морщин.

Единственное, что он заметит – это блеск. И то, если поцелует ее в губы.

У Питера будет полная уверенность, что его жена даже спросонья, совершенно не прикладывая для этого усилий – выглядит безупречно.

И думая так, он никогда не задастся вопросом ее дефектности.

Никогда не приметит морщин.

Не укажет на возраст.

Не заглядится на кого-нибудь моложе.

Не сделает всего того, что однажды уже сделал Джек.

* * * * *

– Зачем? – возмущается Нейт.

Он отодвигает пустой стакан, допив свой апельсиновый сок, и не торопится выполнять просьбу Гвен.

Джейзи тоже смотрит на нее с некоторым удивлением, отрезая еще один кусок от панкейка, щедро смазанного брусничным джемом.

– Потому что мне так надо – терпеливо, но мягко, повторяет Гвен – давайте. Живее. Нара, твой мне не нужен.

Та фыркает, вставая из-за стола:

– Я бы и не дала.

– За языком следи – одергивает ее Питер, молча поглощающий пищу.

Гвен не обращает внимания на этих двоих, продолжая смотреть на собственных детей.

В итоге Джи, пожав плечами, достает из кармана шорт свой айфон и протягивает его ей:

– А это надолго?

– В обед отдам.

– В обед?! – еще больше негодует Нейт – полдня, ма! Что за фигня?

– Давай-давай, милый – лилейным голоском повторяет она, торопя его – это не так уж много.

– Ты хоть объясни – зачем!

– А ты мне объяснил, зачем сбежал? – цедит Питер сквозь зубы, медленно подняв голову и глядя на Нейта исподлобья.

Они молча смотрят друг на друга пару секунд, после чего Нейт хмыкает, но в итоге достает телефон. Протянув матери, заявляет:

– Пароль все равно не сниму. Так что облом, если ты намеревалась в нем копаться.

И глядит на нее с подозрением, ожидая реакции.

Гвен миролюбиво улыбается, несмотря на явно вставшую проблему:

– Не переживай, дорогой. Твои интимные переписки с девочками меня волнуют в последнюю очередь.

– А с мальчиками? – язвит Нейт.

Джи усмехается, и Гвен лукаво улыбается, чуть прищурившись:

– Это, конечно, было бы поинтереснее, но тоже не программа сегодняшнего дня.

– Так и не скажешь?

Гвен проводит указательным пальцем по губам, демонстрируя «застегнутый замок». Нейт хмыкает, но спорить перестает:

– Ладно, я тогда к телеку.

– Посуду, милый – напоминает Гвен.

В начале недели сын что-то говорил про очередность их мытья с Джейзи, но после она поняла, что это был лишь хитрый маневр для Питера. Никакой очередности у них нет, если их не подлавливать на сказанным тогда словах.

Каждый моет сам за себя.

– Да блин.

– Давай.

Джейзи уже ставит свою тарелку в раковину, насмешливо замечая:

– Теперь только в очередь.

– Я по блату – парирует Нейт, стараясь запихать свою тарелку к ее посуде.

Начинаются брызги и вопли, но Гвен не интересно наблюдать, чем это закончиться. Весельем или же склокой, как всегда. По поводу «мокрой футболки» или «ты не понимаешь шуток» или «да куда ты лезешь» или, что случается чаще всегда, «заткнулись оба и разбежались по разным углам, башка трещит от вас!».

Она уходит в спальню и, закрыв дверь, рассматривает оба телефона.

На мобильнике сына и правда пароль. Она вначале пытается угадать его – дата рождения, начало каникул, год совершеннолетия – но все не то.

На телефоне дочери, к счастью, пароля не оказывается. Так даже лучше. Гвен уверена, что первой Джек обязательно напишет именно ей. И поверит ей даже больше, чем Нейту.

Вернее, узнав причину у нее, скорее всего даже не станет переспрашивать ее истинность у сына.

Так что все отлично.

Она смотрит на время. До назначенного часа встречи осталось порядком четырех часов. Это будут самые длинные четыре часа в ее жизни.

И она постоянно будет думать о «Грэдисе».

Злосчастном модном ресторанчике на Грейс-Стрит, в котором ближе к обеду их будет ждать Джек, пока не поймет, что впервые за три года на встречу никто не явится.

* * * * *

Гвен держит телефон мобильник дочери, а ее руки натуральным образом охватывает мелкая дрожь.

«Словно тремор у старухи» – невольно проносится мысль в голове.

Питер сидит рядом. Он уже трижды порывался уйти в гараж заниматься машиной, поскольку у него «законный выходной», но Гвен была непреклонна. Пока все окончательно не решится и вопрос с Джеком не закроется – Питер не оставит ее дома саму.

Даже если уходит всего лишь в гараж.

Телефон вибрирует.

Звонят.

Экран демонстрирует фотографию Джейзи и Джека в обнимку, сделанную еще бог весть знает сколько лет назад. Сверху подписано «Папа».

Это уже третий звонок.

Он никак не дает ей допечатать сообщение. Она сбросила первый раз и начала печатать, но тут же последовал следующий вызов. Вновь сброс, но опять не успевает.

Ей мешает уже третий звонок.

Гвен, тщетно пытаясь унять дрожь, сбрасывает уже третий раз и, словно наперегонки, начинает быстро-быстро печатать, стремясь успеть отправить до четвертого звонка.

Ура!

Успевает.

Или, может, просто Джек бросил это дело, поняв тщетность затеи после трех скинутых вызовов.

Гвен пробегает глазами свое сообщение еще раз:

«Не могу разговаривать, па. Сегодня не получится встретиться, сори. Потом как-нибудь. Спишемся».

Вроде ничего.

В сравнении с первым сообщением, которое выглядело:

«Привет, пап. Не могу ответить. Сегодня не сможем увидеться, извини. Буду на связи».

Подростки так не пишут.

Гвен это поняла сразу, едва прочла черновик своего первого сообщения. Такое чувство, что это ей учительница какая-та написала.

Больше сленга, меньше слов.

Ну и Джека они в основном называют «па», а не «папа», так что это Гвен тоже изменила. Что-то посоветовал исправить Питер. В общем, командная работа, так сказать. Поэтому сейчас, если так посмотреть, вроде не к чему придраться.

Тем более человеку, который и не рассчитывает, что с телефона его дочери станет писать кто-то другой.

Две галочки.

Прочитано.

Гвен замирает, когда видит «печатает..»

Блям!

«Почему, что случилось?»

Гвен быстро перебирает пальцами по экрану:

«Мы заняты. Спишемся потом».

Вновь «печатает..».

«Точно все норм?».

«Да, па, все окей. Сори еще раз, что так вышло».

«Забей. Люблю тебя».

«И я тебя».